Октавиан Стампас - Великий магистр (Тамплиеры - 2)

- Чем вы его кормили? - спросил Гуго, не оборачиваясь.

- Сегодня его угощал сам комендант Рошпор! - испуганно сказал офицер.

- Мерзавцы! - де Пейн посмотрел на Мелизинду. - Они его отравили. Людвиг, вы слышите меня?

Но рыцарь не отвечал. Глаза его снова закрылись, а голова склонилась на грудь.

- Надо немедленно перевести его отсюда в больницу, - сказал Гуго. Малейшее промедление - и будет уже поздно.

- Вы слышите? - потребовала Мелизинда. - Снимите с графа кандалы!

- Но я не могу этого сделать, - встревожено ответил Гронжор. - Даже ради вас! Нужно разрешение графа Танкреда или барона Глобштока.

Гуго де Пейн потянулся к ножнам, забыв, что оставил меч в караульном помещении.

- А разрешение короля вас устроит? - произнесла вдруг Мелизинда.

- Ну разумеется! - радостно отозвался Гронжор. Он смотрел, как принцесса вынимает и разворачивает гербовую бумагу.

- Держите, - сказала Мелизинда. - Вот подпись Бодуэна I и королевская печать. Это разрешение на перевод Людвига фон Зегенгейма в другую крепость.

- Все правильно! - облегченно вздохнул Гронжор. - Простите меня, сейчас я все устрою.

Он нагнулся над больным рыцарем, вновь загремев ключами, подбирая их к кандалам.

- Откуда у вас разрешение? - шепотом спросил Гуго, повернувшись к Мелизинде.

- Я заранее написала его и подделала подпись, - прошептала она в ответ с лукавой улыбкой, - словно предвидела это.

- Вы - умница! - с нескрываемым восхищением промолвил де Пейн.

Наконец, оковы упали. Гронжор отступил в сторону, а Гуго легко, как будто брал на руки ребенка, поднял Людвига и пошел вслед за освещавшим обратную дорогу офицером и принцессой. Его беспокоило то, что граф почти не подает признаков жизни. "Только бы успеть!" - подумал де Пейн, всматриваясь в осунувшееся лицо рыцаря, которого, казалось, уже коснулась рука смерти.

В комнате коменданта, Гронжор сел за стол и начал составлять официальное оформление на перевод узника.

- К черту! Потом! - сказал Гуго де Пейн, держа графа на руках. Открывайте ворота и велите опустить мост.

- Выполняйте! - приказала Мелизинда.

- А вещи Зегенгейма? - спросил Гронжор. - Его латы, меч, пояс?

- Потом, потом! - прикрикнул на него де Пейн. Наконец мост был опущен, и они вышли из ворот.

Карета Мелизинды стояла неподалеку. Возле нее на вороном скакуне застыл Милан Гораджич, с изумлением увидев уносимого из тюрьмы Зегенгейма. В это время по улице разнесся стук копыт, и из-за поворота показалась другая карета.

- А вот и сам Рошпор пожаловал! - удивился офицер, всматриваясь в приближающийся экипаж. - С чего бы вдруг в такое позднее время?

Гуго де Пейн уже укладывал Зегенгейма в карету принцессы, сама она села рядом, торопливо отдавая приказания кучеру.

- Князь, задержите их! - попросил де Пейн. Он вскочил на подножку, и карета промчалась мимо остановившегося экипажа Рошпора. Тот высунул из окошка голову, провожая ее взглядом, и подозвал к себе офицера. Пока они разговаривали, Гораджич, соскочив с коня, подобрался с другой стороны. Он нагнулся к рессорам, ухватил их покрепче обеими руками, и, поднатужившись, оторвал от земли, приподнял еще выше, не обращая внимания на крики начальника тюрьмы, а затем, мощным рывком, опрокинул карету на бок. Через мгновение он вскочил на своего коня и помчался вслед за увозящим Людвига де Пейном.

- ...Куда мы едем? - спросил Гуго де Пейн, усевшись рядом с принцессой; напротив них лежал впавший в бессознательное состояние Зегенгейм.

- В один мой загородный дом, - ответила Мелизинда. - О его существовании не знает даже отец. Мне подарила его моя тетка, Гертруда. Там ваш друг будет в безопасности.

- Вы смелая девушка, - произнес Гуго де Пейн. - Благодарю вас. Но не обрушится ли на вас гнев отца?

- Давайте не думать об этом, - ответила Мелизинда. - Сейчас главное спасти графа.

- Что мне сделать, чтобы выразить вам нашу общую признательность?

Мелизинда загадочно посмотрела на него, чуть улыбнувшись.

- Как бы мне хотелось, чтобы вы догадались, - произнесла она. Князь Гораджич нагнал карету и поехал рядом, постучав по окошку.

- Что с Людвигом? - крикнул он, наклонившись с седла.

- Он отравлен! - ответил де Пейн. - Нужен доктор.

- Мой Джан - лучший целитель на свете, - сказал Милан. - Куда мы направляемся? Сообщите мне адрес, и я вернусь за Джаном.

Мелизинда, приоткрыв дверцу кареты, на ходу передала месторасположение загородного дома.

- Хорошо! - крикнул Гораджич, разворачивая коня. - Через полчаса мы приедем!

Гуго де Пейн некоторое время молчал, обдумывая, как бы выразить то, что он собирался сказать принцессе. Наконец, он решился, не желая больше ставить в ложное положение ни ее, ни себя.

- Милая принцесса... - начал он с тяжелым сердцем, думая продолжить и объяснить, что он совсем не тот, кого она себе представляет, что она обманута своей детской мечтательностью, и лучше определиться раз и навсегда, чтобы остановиться в самом начале опасного и скользкого пути, потому что их настоящие дороги не пересекаются... но Мелизинда неожиданно прикрыла своей ладонью его губы.

- Молчите! - потребовала она, почувствовав что он хочет сказать. Иначе я выпрыгну из кареты!

Гуго де Пейн потянулся и закрыл распахнутую ею дверцу. Ее темные глаза, оказавшиеся совсем рядом, снова обожгли его; они манили и дурманили голову, а легкое дыхание проникало в грудь. "Это наваждение!" - подумал он, чувствуя, как ее губы припадают к его устам.

- Кажется, мы приехали, - произнес он, некоторое время спустя; карета остановилась. Осторожно подняв Людвига фон Зегенгейма на руки, он перенес его в одноэтажный домик, окруженный живым забором из кустарника. В домике было несколько комнат. Две служанки уже зажигали свечи, растапливали камин и плиту.

- Побольше теплой воды, - велела им Мелизинда. - Свежие простыни, таз, грелки.

Она сама отерла мокрое от пота лицо Зегенгейма смоченным в уксусе полотенцем. Гуго де Пейн насильно вливал в горло рыцаря соленую жидкость. Через полчаса к домику, спрятавшемуся в кустах жимолости, подскакали князь Гораджич и Джан. Маленький молчаливый китаец разложил на столике пузырьки, пучки трав, высушенные коренья.

- Принцесса, теперь вам лучше вернуться назад, - промолвил де Пейн, наблюдая за приготовлениями китайца.

- Можете не беспокоиться, - поддержал его князь Гораджич, чье просмоленное всеми ветрами мира лицо, выражало олимпийское спокойствие и уверенность. - Я сам когда-то получил смертельный укус кобры, и если бы не Джан... Он мастер по ядам и противоядиям.

- Я тоже скоро вернусь в Тампль, - произнес де Пейн. - А князь останется здесь, вместе с Людвигом.

- И мы вернем его вам в целости и сохранности, еще лучше чем прежде, ответил Гораджич, уверенный в том, что принцесса Мелизинда помогает им исключительно из-за своей любви к Людвигу фон Зегенгейму. И эта его уверенность, как ни странно, имела некоторые основания. Еще первое появление двух рыцарей в декабре прошлого года в тронном зале, их поединок с шестью стражниками, гордые взгляды и особое благородство и того, и другого, смутили ее сердце, заставили его биться сильнее и трепетнее. Колеблясь, она отдала предпочтение Гуго де Пейну; но где-то в глубине души, в тайных ее покровах, скрывалось и нежное, еще неосознанное до конца чувство к его товарищу - Людвигу фон Зегенгейму.