Роман Равдин - Человек без оболочки

— О перестройке биотрона и речи быть не может, — заметил Альберт. — Не бросим же мы Барнета, да и Притт на такое не пойдет. Новые контуры придется изготовлять и пристраивать к биотрону, как приставку…

Лансдейл и его воины доблестно отражали нашествие теле-, кино-, фоторепортеров и дотошных газетчиков. Некоторые не стеснялись среди бела дня перелезать через ограду парка. Тут их, бедняг, забывших, зачем они, собственно, лезли сюда, встречали сердобольные служители и ласково, под руки выпроваживали за ворота прямо в бар, что напротив. Хозяину этого заведения и во сне не снилось такое просперити: у него кормились и поились знаменитые телекомментаторы, журналисты, радиообозреватели. Все они ждали своего заветного часа, когда им откроется доступ к информации, которую жаждет получить падкая на сенсации публика. Но час этот все не наступал, и доллары продолжали сыпаться в кассы автоматов и на поднос бармена. Время от времени пресса требовала к себе Лансдейла. Он выходил на "пресс-конференцию" и, обстреливаемый десятками фотовспышек, вежливо улыбался и отвечал одно и то же: "Нет, я не получил разрешения", "Извините, я не уполномочен отвечать на этот вопрос" и все в таком же духе, пока его не отпускали с досадой.

Но сегодня с утра Лансдейл не вышел на зов прессы. Старший охранник сообщил журналистам, что его шеф уехал в офис корпорации. Это всколыхнуло надежду у заждавшихся людей, однако напрасно. Начальник охраны вез на доклад Боссу запись подслушанного разговора, которая, по его мнению, должна убедить хозяина, что в лаборатории Притта зреет заговор и, стало быть, он, Лансдейл, был трижды прав, когда указывал на подозрительное поведение этого ученого.

Взять хотя бы ту подозрительную поездку на конгресс биоников. Ведь Притта в зале заседаний не оказалось ни в первый, ни в последующие дни.

Но когда он по долгу службы поинтересовался у самого ученого, где тот разгуливал, хитрец разыграл сцену оскорбленной невинности: "Вы еще спрячьте своих агентов у меня под кроватью…" Какова наглость!.. А докладывать Боссу уже не имело смысла: "Почему же вы не проследили за ним, когда он выехал из дома?" — обязательно спросит хозяин. Тут мы, действительно, оплошали, черт возьми!.. Ну, ничего, мистер Притт. Мы разузнаем о вас и вашей компании все, что нас интересует. Босс слишком щепетилен с этим народом, и зря. Конечно, прямых улик еще нет, так скоро будут!

Однажды Лансдейл просматривал журнал регистрации магнитных записей, изымаемых из подслушивающих аппаратов, и обратил внимание на прочерки в графе "содержание". Их частота показалась ему подозрительной. Вызванный техник подтвердил, что вот уже почти месяц, как из аппаратов, висящих в помещениях Притта, вынимается чистая пленка.

— Вы внимательно осматривали аппараты? Не было ли там каких повреждений?

— Нет, сэр. Прежде, чем снять аппарат со стены, я сам наговариваю громко и шепотом несколько фраз. А к тому же все пломбы целы.

— Но не могут же они молчать целый день!

— Они разговаривают, сэр. Ну, там спрашивают один другого по каким-то надобностям, бывает, и ругаются друг с другом, а то смеются. Такие разговоры мы не заносим в журнал.

— Да, конечно, такие записи можно и не заносить… Вы свободны, — он заторопился отпустить техника, так как мысли его уже приняли совсем другой оборот. "И как это мне в голову не приходило! Вешаем эти примитивные магнитофоны, а ведь имеем дело с редкими мудрецами. Они-то потешаются над нами!.. Пустил себе какое-нибудь излучение на этот дурацкий ящичек и говорит сколько угодно… Найти! Наверняка их штуковина стоит где-то поблизости от магнитофона…"

Назавтра уборщиком помещения лаборатории был направлен Боб Дрейк — старый сыщик, пригретый в свое время Лансдейлом. Как иные любят коллекционировать предметы, так Лансдейл собирал в своей охранной команде разных чудаков. И, как в сказках, эти чудаки часто выручали его в самых неожиданных перипетиях беспокойной службы.

Но и Боб Дрейк не помог бы ему, если бы не помог случай: один раз Притт забыл убрать в свой сейф интерферентор. И Боб нашел его. Он принес таинственную коробочку хозяину, а тот поспешил с ней на консультацию к электронщикам. Те, конечно, объяснили, что к чему. Лансдейл немного подумал и спросил, нельзя ли, не трогая прибора, лишь парализовать его действие.

"Между прочим, это интересно, — откликнулся один инженер, — вы подали интересную мысль". "Если так, — ответил Лансдейл, — то прошу придумать это побыстрее и чтобы по размерам оно не превосходило данный аппарат. Заказ будет оплачен по самой высшей категории".

Следующим утром Боб положил интерферентор на место, и — опять-таки Лансдейлу повезло: никто из ученых среди дня не хватился этого прибора и потому ни о чем не подозревал. А еще через два дня в подслушивающие магнитофоны были вмонтированы новые приборы, нейтрализовавшие действие интерферентора. Рыбка теперь сама шла в сети, не подозревая о них…

— Ну, что ты скажешь? Соглашаться на предложение Вельзевула? — таким вопросом закончил Притт свой рассказ Барнету о своем пребывании в "преисподней".

Он лежал на раскладушке у биотрона и беседовал с другом по закрытой сети. В зале стоял полумрак, светились только приборы на пульте да перемигивались огоньки кибернетической машины, ведущей управление всем сложным хозяйством поддержания жизни мозга уже не только Барнета, но и незнакомца.

— Я боюсь, он прав: ты не сможешь пересадить меня обратно в чей-то череп, — печально сказал Барнет. — Я много думал об этом. А теперь прибавляется еще одна трудность, которой раньше ты не предвидел: волновое несоответствие. Допустим, я преодолею барьер несовместимости, выживу. А тело откажется мне повиноваться из-за разности диапазонов. Вот так же, как с этим мозгом ты не можешь пока связаться… Может, действительно, искусственное тело позволит мне двигаться самостоятельно? Ведь мне теперь большего и не надо…

— Но ведь это опять — чудовищный эксперимент над тобой!..

— Знаешь, дружище, по совести скажу: я так устал, что мне на все наплевать. Может, единственное, чего я хотел бы перед тем, как исчезнуть навсегда, это добраться до родного ранчо, где прошло мое детство.

Хочу взглянуть на Джоан и умереть на родной земле. Бедняжка! Ей сейчас так тяжело…

У Притта защемило сердце, он тяжело вздохнул:

— Не надо, Дэви. Ну, зачем так мрачно. Я сделаю, как ты хочешь.

— А тогда другого пути у нас нет, как принять предложение твоего профессора. Тебе надо бежать от корпорации, от прессы. Скрыться на время в "преисподней", если это такое надежное место… Только вот не представляю, как при таком осадном положении сюда тайно от всех можно доставить искусственное тело и с ним еще специалистов…