Терренс Дикс - Времяточец: Исход

– Итак, Арни? – мягко сказал Попп.

Мужчина смотрел то на Ма, то на Поппа, облизывая пересохшие губы.

– Ладно, что такого, если так всё и было? – дерзко сказал он. Он повернулся к Поппу: – Слушай, ты же знаешь, в каком я положении. Я поддерживаю хорошие отношения с Freikorps и оккупационными властями, поэтому могу сообщать вам о том, что происходит. Предупреждать об облавах, и другое... вот как сейчас.

Попп молчал. Молчала и Ма Баркер.

Мужчина сглотнул и продолжил:

– А для того, чтобы быть с ними в хороших отношениях, я должен время от времени что-то им сдавать. Какие-нибудь ненужные сведения, сообщения о том, чего вы не будете делать. Это помогает отвлечь их внимание на других людей. И если есть настоящий предатель, угроза для вас... ну, я могу подбросить какие-то улики и сообщить им.

Он выжидающе посмотрел на них.

– Это всё хорошо, дорогуша, – сказала Ма Баркер. – Но ведь всё это нужно согласовывать с нами, так? Каждую мелочь, которую ты им сливаешь, каждого человека, которого сдаёшь – вначале об этом должны знать мы. И что-то я не помню, чтобы давала согласие на сдачу этой девушки и её приятеля. А ты, Попп?

– Я тоже не давал, Ма, – дуло его револьвера всё ещё было направлено на мужчину.

– Я проявил инициативу, – сказал Арни.

Попп покачал головой:

– Инициатива может быть опасна, Арни. Правда, Ма?

– Это точно, – сказала Ма. – Только начни сдавать людей без отчёта, и быстро к этому привыкаешь.

– Начнёшь думать обо мне и Ма, – сказал Попп. – О том, сколько можешь им о нас рассказать, и сколько тебе за это заплатят.

Арни выглядел таким перепуганным, что Эйс было почти жалко его.

– Ну поймите, – отчаянно говорил он. – Я услышал, как эти двое трепали языком на Фестивале, создавая этим опасность и себе, и всем вокруг. Я знал, что они не местные, и подумал...

– И подумал, а не получить ли награду, – сказала Эйс. – Вы что, не понимаете, что мы прибыли сюда помочь вам?

– Вы? Помочь нам? – сказал Арни. Он снова обратился к Ма Баркер и Поппу: – Этот её малыш-приятель, он ни капли не испугался, когда они его повязали. Он почти командовал ими. А вскоре после этого он разъезжал на лимузине Freikorps, с водителем из Freikorps... и она с ним была!

Теперь все смотрели на Эйс.

– Ну, в этом есть доля правды, – сказала Эйс. Нож прижался к её горлу. – Но я могу объяснить, – торопливо сказала она.

– Объяснение должно быть очень хорошим, дорогуша, – сказала Ма Баркер.

Эйс посмотрела на Поппа:

– Помните того человека, с которым случился несчастный случай у реки, когда мы только прибыли? Мы с Доктором были рядом с ним, после вас, но раньше солдат. Перед смертью он дал Доктору чёрный кожаный бумажник, с золотой свастикой внутри. Там говорилось, что он какой-то инспектор... только по-немецки.

– Reichsinspektor-General, – тихо сказал Попп. – Личный следователь Гитлера. Может ходить где угодно, встречаться с кем угодно, делать что угодно, и никаких вопросов. Да, это была большая рыба.

– Точно, – сказала Эйс. – И вот, когда нас арестовали, Доктор воспользовался этим бумажником, убедил их, что он и есть этот райхс-как-там-его.

– Ему бы никто не поверил, – сказал Попп.

– Да вы просто не знаете Доктора, – сказала Эйс. – Он дьявольски хорош... Иногда мне кажется, что он и есть дьявол.

– Хочешь сказать, у него получилось?

Эйс кивнула:

– Поверьте, пошло как по маслу. Мы оба живём в штабе Freikorps, и весь этот Freikorps ходит перед Доктором на полусогнутых.

Ма Баркер заметила в её рассказе большой изъян:

– Если вы с приятелем так хорошо устроились в Freikorps, то как ты попала в тот грузовик?

Эйс застонала. Ну вот зачем было плести такую сеть?

– Считается, что мы проводим какое-то загадочное расследование британского движения сопротивления, ясно? Поэтому Доктор наврал им о том, что я вынуждена помогать вас ловить, поэтому мне нужно прикрытие, чтобы найти вас. Я знаю, что это звучит глупо, но если разобраться, то можно увидеть в этом смысл.

– То есть, ты действуешь как двойной агент? – спросил Попп.

– Верно, – сказала Эйс. – Именно так.

– Не люблю двойных агентов, – сказал Попп. – Они начинают путаться, забывают на чьей они стороне.

– Как Арни, – сказала Ма.

Попп сказал:

– Что думаешь, Ма? Сдаётся мне, что они друг друга стоят. Либо мы отпускаем их обоих...

– Либо обоих убиваем, – весело сказала Ма.

– Так, конечно, безопаснее, – сказал Попп.

– Бережённого бог бережёт, – сказала Ма. – А жаль. Она, похоже, хорошая девочка.

Нож снова был у горла Эйс. Попп навёл пистолет на мужчину.

– Мне будет тебя не хватать, Арни, – сказал он, в очередной раз внезапно заговорив с акцентом аристократа. – Не обижайся, ладно?

Внезапно снаружи донёсся рёв двигателей. За грязными окнами Эйс различила несколько грузовиков, из которых выпрыгивали вооружённые люди.

– Теперь уже всем нам поздно что-то делать, – горько сказал Арни. – Я же говорил вам, что тут что-то планируется. Это облава!

Снаружи раздался усиленный мегафоном голос:

– Это отряд британских Freikorps. Вы окружены. Оставайтесь все на местах. При попытке бегства мы будем стрелять.

***

Хеммингс спрыгнул на землю и посмотрел, как разворачивается его отряд Freikorps. Такие операции они проводили уже много раз. Кто-то уже привычно оббегал кафе сзади, другие поднимались на соседние здания, чтобы перекрыть отход по крышам.

Сержант Хеммингса, коренастый человек со следами побоев на лице, подбежал и отдал салют.

– Цель окружена, сэр.

– Продолжайте.

Сержант кивнул капралу, тот подбежал к двери кафе, пинком ноги распахнул её, и навёл на тех, кто был внутри, пистолет-пулемёт «Стен». Хеммингс зашёл вовнутрь. Его глазам предстала мирная невинная сцена. Девушка и мужчина сидели за столом и пили чай. Толстая пожилая женщина протирала стойку, а высокий старик нарезал неприятного вида говядину.

– Хотите чаю и перекусить, сэр? – приветливо спросила пожилая женщина. – У нас только эрзац говядины, но на неё можно побольше горчицы намазать. Горчица, правда, тоже эрзац...

– Документы! – перебил её капрал.

– Не тратьте время, – растягивая слова, сказал Хеммингс. – Эти дамы и господа поедут с нами в штаб. Подождите снаружи, капрал. Да, и пришлите сюда сержанта.

Капрал отдал салют и вышел.

Хеммингс осмотрел кафе.

– Вот так, так! Какое счастливое воссоединение! А вот и ещё один старый друг.

Зашёл сержант с разбитым лицом и отдал честь.

– Вот она, сэр, – сказал он, указывая на Эйс. – Она присоединилась к этой женщине, как только мы вылезли из грузовика. Я сказал, что пошёл искать выпивку. А сам задержался и незаметно проследил за ними до сюда.

– Отлично, сержант. Напишите в штабе рапорт.

– Так точно! – сержант отдал нацистский салют и ушёл.