Джек Вэнс - Эмфирио

Вернувшись бегом к выходной двери, Гил выглянул наружу. Охранник стонал, но еще не пришел в себя. Гил затащил его в склад и оставил на полу у ближайшего штабеля ящиков, после чего сдвинул пару верхних ящиков и свалил их у головы охранника, а остальные ящики из того же штабеля разбросал так, будто они обрушились. Снабдив охранника оружием, фонарем и связкой ключей, Гил сорвал с него липкую ленту и поспешно удалился.

Меньше чем через час Гил уже всходил по рампе «Грейды». Бонар Юрискс волновался: «Вас не было слишком долго! Чем вы занимались?»

«О, я занимался очень странными вещами! Надеюсь, все получится. Утром узнаем, что к чему, — Гил возбужденно поведал партнеру о своих приключениях. — Представьте себе! Я выписал все изделия высшего сорта, уникальные экспонаты из особого резерва! Шедевры ювелиров, самые роскошные манускрипты! Гранд-лорд Дугальд лопнет от злости!»

Бонар побледнел: «Неоправданный риск! Что, если подмену обнаружат?»

Гил беззаботно махнул рукой: «Ничего они не обнаружат! И все же... Было бы предусмотрительно приготовиться к вылету — и стартовать, как только возникнут какие-нибудь подозрения. С этим я не спорю».

«Никогда ни у кого я не крал ни гроша! — в отчаянии воскликнул Бонар Юрискс. — А это кража, хищение, грабеж со взломом, мошенничество, подделка документов, нарушение всех законов божеских и человеческих!»

«О чем вы говорите? За все, что мы взяли, мы заплатим».

«Когда? Кому?»

«В свое время. Тем, кто согласится взять деньги».

Бонар опустился в кресло, устало потирая лоб: «Вот увидите, кто-нибудь догадается. Нас арестуют. Невозможно стащить такую массу...»

«Не стащить, а получить по заявке с целью перепродажи!»

«... такую массу ценностей в громоздких контейнерах у всех на виду, среди бела дня! Как бы вы это не называли! Звездолет возьмут штурмом, нас расстреляют на месте без суда и следствия!»

«Посмотрим, посмотрим! Если все получится, подводы прибудут вскоре после восхода солнца».

«А если не получится?»

«Как я уже сказал — будьте готовы вылететь в любой момент».

Ночь прошла, наконец забрезжил рассвет. Гил Тарвок и Бонар Юрискс не находили себе места: кто появится раньше — портовые грузчики на подводах или спецагенты Собеса в пятиколесных черных машинах?

Через час после восхода солнца портовый рабочий взобрался по лестнице на погрузочную площадку: «Эй, на борту «Грейды»!»

«Да-да! — отозвался Бонар. — В чем дело?»

«Ожидаете груз?»

«Ожидаем».

«Тогда открывайте люки, готовьтесь к погрузке. У нас в Амброе не мешкают — раз-два и готово!»

«Будет сделано».

Через десять минут подкатила первая самоходная подвода.

«Вы, я смотрю, знаменитые купцы! — позевывая, заметил водитель. — Сплошь высший сорт, да еще из особого резерва!»

Бонар Юрискс отделался уклончивым жестом.

Одна за другой к «Грейде» подъехали шесть подвод. Водитель шестой тоже не преминул поделиться наблюдениями: «Надо сказать, вы обчистили склад. Никогда еще не видел, чтобы грузили столько работ сорта «Акме». На складе тоже чешут в затылках, ничего не понимают».

«Мне-то что? Я тоже перевозчик, — пожал плечами Гил. — Груз как груз. Больше не везите, трюм забит до отказа».

«Везти-то больше нечего, — проворчал водитель. — Ладно, подписывайте ведомость — и дело с концом».

Гил взял накладную и, поддавшись внезапному порыву, быстро подписался: «Эмфирио».

Бонар Юрискс крикнул грузчикам: «Закрывайте люки, отправляемся!»

«Как раз вовремя», — подойдя к нему, пробормотал Гил, показывая кивком головы на подъездной бульвар. К космодрому неслись черные машины Собеса.

«Грейда» взмыла в воздух. На взлетном поле человек пятнадцать спецагентов выскочили из машин и стояли, глядя в небо.

Амброй стал размытым пятном на берегу океана, Хальма превратилась из огромной чаши в огромный шар. Мимо проскользнул мрачный, ноздреватый, лиловато-бурый силуэт Дамара. Двигатели взвыли громче и настойчивее — включился космический привод, и «Грейда» исчезла в подпространстве.

Йодель Юрискс был подавлен качеством и количеством изделий: «Это не товар, это сокровище!»

«Сотни лет лорды откладывали лучшие произведения на черный день, — ответил Гил. — Мы привезли только изделия высшего сорта «Акме». Обратите внимание на эту резную панель, с крылатой фигурой и Древом жизни. Последняя работа моего отца. Я полировал и наващивал ее после его смерти».

«Отложите ее, — сказал Йодель. — Возьмите на память».

Гил угрюмо покачал головой: «Продавайте всё. У меня она вызывает самые неприятные воспоминания».

Йодель, давно потерявший родителей, не согласился: «В один прекрасный день у вас будет сын. Разве вы не захотите передать ему в наследство прекрасную вещь, изготовленную дедом?»

«Хорошо, будь по-вашему. Кто знает, что сулит грядущее?»

«Остальные товары мы отвезем на Землю. Зачем мелочиться, сбывая редкости на провинциальных рынках? На Земле накоплены огромные состояния, на Земле богачи живут в старинных дворцах — знатоки не пожалеют денег на уникальные шедевры! Надлежащие суммы переведем на счета амбройских гильдий. Бонар получит возмещение за аренду звездолета и перевозку. Остаток разделим поровну на три части. Гил Тарвок, можете считать, что богатство у вас в руках! Вы хотели финансовой независимости? Вы ее получите».

Всю жизнь Гил прислушивался к разговорам о происхождении человека. Одни заявляли, что люди расселились по Галактике с Земли, другие называли родиной человека древний Триптолемус, третьи указывали на Аменаро, единственную планету Денеба-Каитоса. Находились и сторонники одновременного развития людей на многих планетах в результате параллельной эволюции, порожденной спорами — зародышами жизни, блуждающими в межзвездных пространствах.

Йодель Юрискс избавил Гила от сомнений: «Можете быть уверены — все люди в конечном счете происходят с Земли. Все мы земляне, где бы мы не родились!»

Во многих отношениях то, что Гил увидел на Земле, противоречило его внутренним представлениям. Он ожидал посетить печальный дряхлый мир с силуэтами древних руин на фоне пустынных горизонтов, пылающее красное солнце, маслянистые от неиссякающих сточных вод моря, давно успокоившиеся в устоявшемся климате.

Но Солнце оказалось теплым, желтовато-белым — в чем-то даже похожим на мощную Капеллу Маастрихта, а синие морские волны, бодрые и свежие, вызывали некое радостное опьянение, недостававшее просторам Глубокого океана к западу от Фортинона.

Земляне тоже явились для Гила полной неожиданностью. Он приготовился к усталому цинизму, к прохладной расслабленности привыкшей ко всему, переживающей последние дни своей осени цивилизации, к извращениям и эксцентричным выходкам, к тонкостям и сложностям, к двусмысленностям и намекам на тайны прошлого, известные только избранным... В этом он оказался не совсем неправ. Многие из людей, встречавшихся на Земле, отличались именно такими свойствами; другие, однако, удивляли простотой манер и почти подростковой непосредственностью. Нередко земляне приводили Гила в недоумение яростной сосредоточенностью, кропотливой поглощенностью делом — они работали, не жалея себя, будто каждому оставалось жить несколько дней, будто осуществление замыслов было важнее жизни как таковой. Сидя с Йоделем Юрисксом в кафе на улице древнего Кельна, Гил обратил внимание собеседника на необыкновенное разнообразие окружающих человеческих типов.