Джек Вэнс - Глаза чужого мира. (Томск, 1991)

— Интересно, — пробормотал Никоню. — Надпись... Постой-ка... Гм... Да, это не подделка. В гробе находятся кальцинированные рыбьи кости, которые использовались в Гранд Мотхолам в качестве противозачаточного средства. Возможно, как редкость он и стоит десять-двенадцать тысяч терций. У меня есть в коллекции гробы старее на тысячи и десятки тысяч лет, еще из века Сверкания.

Кугель пробрался к двери, вышел на улицу, где он принялся ходить взад и вперед, обдумывая предложение, которое с такой тщательностью сделал ему Фианостер. С первого взгляда все казалось вполне разумным: вот стоял Никоню, а вот — его дом, набитый несметными сокровищами. Но уж, конечно, простое ознакомление с подступами к этому дому не могло принести особого вреда. Кугель пошел на восток по берегу Кзана.

Спиральные башни зеленого стекла поднимались на фоне темно-голубого неба, и алое солнце играло в них. Кугель остановился, осторожно осмотрел местность. Кзан беззвучно протекал мимо. Неподалеку, полускрытая черными тополями, была деревушка в дюжину каменных избушек, в которых жили лодочники и рыбаки — люди, привыкшие заниматься своими собственными делами.

Кугель внимательно осмотрел дорогу к дому — извилистую тропинку, выложенную темно-коричневым кафелем. В конце концов он решил, что чем откровеннее он будет идти к дому, тем меньше ему придется объясняться, если вдруг это почему-то потребуется. Он начал всходить по холму, и дом Никоню высоко навис над ним. Дойдя до двора, он остановился, чтобы рассмотреть окружающий пейзаж и изучить обстановку. За рекой холмы перекатывались вдаль один за другим, и казалось, им не будет конца.

Кугель смело подошел к двери, постучал, но ответа не получил. Он задумался. Если Никоню, как Фианостер, держал сторожевого зверя, его можно было заставить выдать себя, если раздразнить. Кугель принялся кричать на разные голоса, воя, мяукая, рыча.

Внутри дома стояла тишина.

Он снова подошел к окну и уставился в зал, обитый бледносерым материалом, в котором не было ничего, кроме табурета, где под стеклянным колпаком лежал мертвый грызун. Кугель обошел дом, заглядывая в каждое окно и обследуя его, пока не добрался до большого зала этого древнего замка. Он ловко забрался по крутой каменной кладке, встал на один из причудливых парапетов и через секунду уже проник в дом.

Он стоял в спальной комнате. На помосте шесть деревянных морд, поддерживающих кушетку, повернулись в его направлении. Двумя быстрыми крадущимися шагами Кугель прошел арку, которая вела в другую комнату. Здесь были зеленые стены и черная с розовым мебель. Он вышел из комнаты на балкон, который шел вокруг главного зала, а свет струился сквозь разноцветные окна высоко на стенах... Внизу находились чемоданы, сундуки, полки и стеллажи, на которых стояли самые разные предметы — знаменитая коллекция Никоню.

Кугель застыл на месте, напрягшись, как птица перед, тем как броситься на добычу, но полная тишина успокоила его: это была тишина пустого дома. Тем не менее, он сейчас находился во владениях Никоню, Смеющегося Мага, и осторожность не мешала.

По витой лестнице Кугель спустился вниз в большой зал. Он остановился в восхищении, преклоняясь в душе перед Никоню за то, что тот собрал такие сокровища. Но время у него было ограничено, ему надо было ограбить и уйти отсюда как можно скорее. Он быстро вытащил свой мешок и пробежался по всему залу, ловко выбирая предметы, которые весили мало, а стоили дорого: небольшой кувшин с оленьими рогами, из которого исходили облака дивных газов, если нажать на разные ответвления; костяной рог, из которого доносились голоса далекого прошлого; небольшую сцену, на которой разодетые чертенята готовились выполнить комическую древнюю драму; предмет, похожий на гроздь хрустальных виноградинок, в каждой из которых виднелся один из миров демонов; трубка, из которой вываливались засахаренные фрукты с необычайными запахами; старинное кольцо с рунной надписью; черный камень, окруженный девятью камешками неопределенного цвета... Он проходил мимо сотен кувшинов с порошками и жидкостями, которые были закрыты пробками в форме деревянных голов. Потом он подошел к полкам, уставленным книгами в полный лист, в пол- и четверть листа, и там он отобрал их с большой тщательностью, предпочитая тома, переплетенные в пурпурный бархат — характерный цвет Фандаала. Таким же образом он выбрал альбомы гравюр и древние карты, и от потревоженной кожи исходил затхлый запах.

Окружным путем он прошел в зал-прихожую мимо сундука, набитого множеством металлических коробок, запечатанных, проржавевших, с металлическими печатями глубокой древности. Кугель выбрал три коробки наугад — они были непредвиденно тяжелы. Он прошел мимо нескольких огромных механизмов, назначение которых он с удовольствием бы исследовал, но время поджимало, и лучше всего ему было отправиться в путь обратно в Азиномей, в лавку Фианостера...

Кугель нахмурился. Во многих отношениях это казалось ему непрактичным. Вряд ли Фианостер захочет заплатить полную стоимость за его товар, или, если быть точным, за товар Никоню. Было бы совсем не лишним закопать часть предметов в каком-нибудь отдаленном уголке...

Перед ним находился альков, которого Кугель раньше не заметил. Мягкий свет, как вода, струился по хрустальному оконному стеклу, которое отделяло альков от зала. В нише стоял очень сложный предмет, чарующий взгляд. Насколько Кугель мог различить, это была миниатюрная карусель, на которой катались прекрасные куклы, выглядевшие как живые. Это был явно предмет большой ценности, и Кугель остался очень доволен, найдя в хрустальном окне отверстие.

Он прошел сквозь это отверстие — небольшую дверь, но в двух футах перед ним еще одно хрустальное окно загородило ему путь, которым можно было пройти к этой магической игрушке. Кугель продолжал уверенно идти вперед, но был остановлен другим хрустальным окном, которого не заметил, пока не наткнулся на него. Тогда он пошел обратно и к полному своему удовлетворению увидел несомненно правильный вход всего лишь в двух футах сзади. Но эта новая дорога, покружив несколько раз почти под прямым углом, вновь привела его к следующему хрустальному окну без выхода. Кугель решил плюнуть на карусель и просто уйти из замка. Он повернулся и тут же остановился в недоумении. Он пришел слева... или справа?

... Кугель все еще продолжал искать выход, когда после должного промежутка времени домой явился Никоню.

Остановившись у алькова, Никоню посмотрел на Кугеля с ироническим изумлением.

— Что такое? Неужели у нас посетитель? А я был настолько невежлив, что заставил себя ждать! Но, как я вижу, ты нашел, чем заняться до моего прихода, так что я не буду чувствовать таких угрызений совести, что задержался.