Джек Вэнс - Тшай планета приключений.

«Вы сами идете смотреть?»

«Да. Сегодня в полдень особая охота, затравят знаменитого преступника-дирдирмена. Говорят, им будут долго перебрасываться».

«Мы ничего такого не слышали. Кто этот преступник?»

Отец и сын снова с сомнением переглянулись — скорее всего, воспитание мешало им говорить с посторонними в Хейхе. «Изменник, еретик. Мы — мездрильщики с Четвертого кожевенного завода. Сегодняшнюю программу объявил сам бригадир-дирдирмен».

«И вы часто сюда наведываетесь?»

«Достаточно часто», — коротко ответил старший. Отпрыск решил пояснить: «Дирдирмены одобряют и поощряют такое времяпровождение. Со зрителей не берут никакой платы».

«Пошли, — прервал его отец, — надо торопиться».

«Если вы не возражаете, — сказал Рейт, — мы последуем за вами и, если чего-то не поймем, воспользуемся вашим опытом».

Старший мездрильщик согласился без особого энтузиазма: «Мы не хотим опаздывать». Отец и сын поспешили вверх по проспекту, смиренно наклонив головы в капюшонах — такая манера была характерна для поденщиков из Сивише. Рейт и Траз не отставали, подражая их неуклюжей походке, ссутулившись и наклонив головы вперед. Стены Клетки устрашающе возвышались, как гладкие серые утесы, местами смутно налившиеся красновато-пурпурным цветом там, где внутреннее освещение проникало через толстое стекло. По сторонам на разные уровни наклонно поднимались пандусы и эскалаторы, окрашенные в кастовые цвета — пурпурно-фиолетовый, багрово-красный, розовато-лиловый, белый и серый. Серые пандусы вели, по-видимому, только на нижний ярус, всего в тридцати метрах над землей. Рейт и Траз, примкнув к потоку мужчин, женщин и детей, взобрались наверх по пандусу, прошли в толчее по дурно пахнущему крытому переходу, извивавшемуся то в одну, то в другую сторону... Внезапно перед ними распахнулось яркое открытое пространство, освещенное десятью миниатюрными солнцами. Можно было видеть невысокие скалы и пологие холмы, заросли скупой жесткой растительности — охряной, желтовато-коричневой, желтой, цвета белой кости, бледной белесо-бурой. Прямо внизу были озерцо со ржавой водой и группа твердых белых кактусоподобных выростов. Чуть поодаль начинался лес смугло-белых игольчатых стволов без ветвей, весьма напоминавших пропорциями башни-жилища дирдиров. Рейт подумал, что сходство не могло быть случайным — очевидно, на Сиболе дирдиры селились в пустотелых стволах деревьев.

Где-то среди холмов и зарослей блуждал Аначо — испуганный, обреченный на смерть, горько проклинающий необдуманное решение приехать в Сивише. Его не было видно. По сути дела, в парке не было видно ни одного человека или дирдира. Рейт обратился за разъяснениями к двум работникам.

«Сейчас период отдыха, — отозвался старший. — Видите холм с южной стороны? И еще один такой же далеко на севере? Это базовые лагеря. В период отдыха дичь находит убежище в том или другом лагере. Ну-ка посмотрим, где наше расписание?»

«У меня, — сказал отпрыск. — Отдых продлится еще час. Дичь на ближнем холме».

«Мы вовремя пришли. Согласно правилам сезона, через час на четырнадцать минут погасят свет. При этом южный холм становится открыт для охоты, а дичь должна искать убежища на северном. Жаль! По случаю поимки такого вредного еретика могли бы ввести классические правила».

«Расписание утвердили неделю тому назад, — пояснил младший, — а изменника поймали только вчера или позавчера».

«Ну, все равно будет на что посмотреть. Покажут новые приемы, подбросят пару раз».

«Значит через час на поле будет темно?»

«Всего четырнадцать минут — охоту всегда начинают в темноте».

Рейт и Траз перешли к внешнему краю балкона, откуда открывался вид на город, внезапно потемневший в привыкших к яркому свету глазах. Натянув потуже капюшоны и нагнув головы, они спустились по пандусу на уровень земли.

Рейт осмотрелся во всех направлениях. Поденщики в плащах флегматичной толпой поднимались по серому пандусу. Дирдирмены пользовались белыми пандусами. Дирдиры ехали на пурпурных, багряных и лиловых эскалаторах к балконам верхнего яруса.

Рейт подошел к стене серого стекла, присел и сделал вид, что поправляет обувь. Траз стоял перед ним. Из сумки на поясе Рейт достал керамический сосуд с баттарашем. Закрепив на нем реле времени, он тщательно отрегулировал вращающийся циферблат, нажал на рычажок и положил бомбу вплотную к стене за кустом.

Никто не обратил внимания. Рейт отрегулировал реле на втором заряде, отдал сумку с баттарашем и реле Тразу: «Ты знаешь, что делать».

Траз неохотно взял сумку: «Даже если все получится, как задумано, тебя и Аначо непременно убьют».

Рейт притворился рассерженным, чтобы подбодрить и Траза, и себя: «Установи баттараш — тебе придется торопиться. Не забудь, точно с противоположной стороны! Времени мало. Встретимся у строительных складов».

Траз отвернулся, скрывая лицо в тени капюшона: «Пусть будет так, Адам Рейт».

«На всякий случай — если план провалится, забирай деньги и немедленно уезжай из города».

«Прощай».

«Торопись!»

Провожая глазами серую фигуру, постепенно удалявшуюся вдоль основания Стеклянной клетки, Рейт глубоко вздохнул. Времени действительно не оставалось. Начинать нужно было сейчас — если темнота наступит прежде, чем он найдет Аначо, все усилия и риск окажутся напрасными.

Он вернулся наверх по серому пандусу и вынырнул из полутьмы перехода на балкон над ослепительным пейзажем Сибола.

Рейт осмотрел поле, напряженно запоминая характерные приметы ландшафта и направления, перешел по огибавшему Клетку ярусу поближе к южному холму. Здесь было гораздо меньше зрителей: большинство скопилось там, где можно было хорошо разглядеть финиш — среднюю часть поля и северный холм.

Рейт выбрал место рядом с колонной-опорой, посмотрел направо, налево. Вокруг никого не было на расстоянии как минимум пятидесяти метров. Балконы прямо над ним тоже были пусты. Рейт вынул бухту прочной тонкой веревки, разделил ее на части, пару раз обмотал конец вокруг опоры и поочередно сбросил части бухты вниз. Еще раз взглянув по сторонам, он перемахнул через перила и быстро спустился на землю внутри охотничьего парка.

Его видели. Сверху с изумлением нагнулись бледные лица, но Рейт их не замечал. Он попрощался с их миром, стал дичью в Клетке. С силой натянув веревку, Рейт заставил ее упасть и поспешил к южному холму, на ходу сматывая бухту. Он бежал, продираясь через кусты-щетки, по выступающим горбам известняка, по крошащемуся кремнистому сланцу кофейного цвета.

Приближаясь к подножию южного холма, Рейт не мог обнаружить ни охотников, ни преследуемых. Охотники должны были занимать тактически выгодные позиции. Дичь, наверное, пряталась где-то рядом, по склонам, лихорадочно выдумывая способы добраться заживо до северного убежища. Рейт неожиданно натолкнулся на молодого серокожего человека, пригнувшегося на корточках в тени белой, напоминающей бамбук трубчатой поросли. На нем были сандалии и набедренная повязка, он держал дубину и кинжал, изготовленный из большого кактусового шипа. Рейт спросил: «Где дирдирмен, недавно выпущенный на поле?»