Алексей Свиридов - Десять минут за дверью

Скрал-Скраду повернулся к саням, что-то крикнул. Айс ответил вопросительным "Ы-ы-м-м?", тогда вор плюнул, пошел раздвигать створки ворот сам. Рыцари засмеялись, а Скрал за шиворот стащил обоих парней с сена, злясь и ругаясь, и закрывать ворота пришлось уже им. А когда они забрались обратно вор сказал тихо:

- Вроде обошлось.

День перешел в вечер незаметно, но быстро, как будто городская стена была границей между ними, а когда погорелые сани въехали на одну из двух торговых площадей Кодукая, уже и вечер успел превратиться в ночь. Площадь была очень широка, и половину ее занимали летние ряды, сейчас заброшенные и засыпанные снегом, перемешанным с мусором. Ближе горело несколько костров, у которых расположился приезжий люд, а еще ближе, в середине утоптанного пустого пространства стояла непривычного вида виселица, на которой раскачивался вверх ногами скорченный и обледенелый труп. Отблески костров лишь изредка освещали лицо, а вернее то, что от него осталось, и узнать повешенного было трудно, однако Айс сказал тихо и уверено:

- Антис. Десятый раз, можно сказать юбилейный.

Данисий открыл было рот, но вор показал кулак - сначала ему, а потом специально Айсу.

С постоем в Кодукае этой зимой стало совсем плохо, слишком много требовала для себя Орда. Поэтому гости побогаче теперь ютились в паршивых и когда-то дешевых трактирах, а кто победнее соответственно оставались на улице, либо устраивая свои костры, либо прибиваясь к чужим, так что в описанный Линой "хороший трактир" не стоило и соваться. Скрал-скраду подогнал телегу к одному из огней, поздоровался, заставил Лину вытащить единственный котел, а двух полудурков послал вслед за одним из мужиков за дровами.

Мужик оказался очень боязливым и вредным - пока плутали среди хилых прилавков и добротных ларей, он махал топором на Айса с Данисием, стоило им только приблизиться, но зато когда удалось развалить один из летних навесов, встал руки в боки, и не помог даже взвалить добычу на спину. На обратном пути мужик где-то замешкался, и Данисий шепнул:

- В следующий раз не пойду. Буйным прикинусь.

- Вот в следующий раз и прикидывайся. А сейчас смирным оставайся смирным.

На площади караул ихний. Данисий глянул вперед, но чтобы увидеть происходящее у костров, нужно было еще выбраться из лабиринта летнего рынка. Он хотел переспросить, но сзади нагонял начальник с топором, и Айс снова вошел в роль: лицо кривое и мертвое, только подбородок равномерно дергается, и ноги переставлять стал уж совсем не по-человечески. Мужик поглядев на него сплюнул, и вновь отошел подальше.

До открытой части площади было уже недалеко, и Данисий невольно пошел быстрее, но оглянувшись на деревянно шагающего Айса, принудил себя не спешить, так что когда все так же, под конвоем вредного мужика, они подошли к кострам, ордынской стражи там уже не было. А еще не было у костров полуобгорелых саней, щуплого проныры-попрошайки и завернутой в несуразные тряпки простоватой девушки по имени Лина. Дровосек-начальник это тоже заметил, и быстро сообразил, что надо делать. Привычно потрясая топором, он заставил Айса и Данисия сбросить свою ношу, и потом тем же способом принялся отгонять их обратно в темноту. Данисий было направился к другой кучке народу, но от нее отделились двое крепких парней с колами, делающими все те же красноречивые жесты. Остальное сообщество казалось настроенным так же решительно, и потеряв сразу половину своей придурковатости, Данисий повернулся к кострам спиною и побрел обратно к летнему рынку, соображая по дороге, что если какой-нибудь лабаз взломать, внутри что-нибудь запалить, то ночь пересидеть можно будет не совсем плохо.

Миновав по едва натоптанной тропке поставленные для красоты воротца даже в темноте были видны яркие краски росписи, правда уже потекшие, он обернулся. Айс покорно шел сзади, все так же дергая головой и кое-как двигая ногами.

- Ладно, бросай балаган. Давно отошли уже, - но Айс в ответ промолчал, тупо глядя на Данисия.

Тот продолжил уже угрожающим тоном:

- Я сказал кончай дурня строить. Ты мне и так уже во где, а сейчас и вовсе доиграешься! - и вновь в ответ только беззвучно двигающийся подбородок. Это Данисия окончательно взбесило, и он влепил в этот подбородок размашистую затрещину, из тех, что абсолютно неприменимы в мало-мальски серьезной драке, но душу отводят хорошо. Айс неловко упал на снег, и остался лежать, а голова его все так же равномерно дергалась, и тогда Данисий испугался. Он тормошил Айса, бил по щекам а потом, припомнив, несколько раз ткнул с размаху в снег, как его самого недавно приводили в себя после встречи с лешим. Последнее оказалось наиболее верным: пациент наконец перестал дергаться и произнес незнакомое, но явно осмысленное слово, судя по тону - ругательное.

Данисий опустил руки, и Айс сам встал на ноги, придерживаясь за скособоченный прилавок.

- Вот шибануло, - сказал он, глубоко вдыхая и выдыхая холодный воздух, - пару раз так, и придуриваться уже не надо будет. Ну, чего ты на меня так смотришь? Думаешь, презирать дальше, или хватит пока? Лицо уж больно участливое, за последнее время непривычно.

- Послушай, Айс, - на этот раз Данисий не стал злиться на очередной выпад, и говорил очень серьезно. - Мне теперь кажется, что я тогда просто чего-то не понял. И на тебя тогда напраслину сгоряча возвел. Так что извиняюсь.

- Спасибочки конечно. Весьма польщен и тронут. Для полной картины бы платок достать, глаза промокнуть, а потом сморкнуться - да вот беда, сопли все померзли. А если без шуток, то мне до твоих разных там презрений-извинений дела большого нету, как тебе самому удобнее, так и обходись. По делу я что смогу, то сделаю, а всякие чувства можешь для девок приберечь, им нужнее. Еще вопросы на возвышенные темы есть?

Вопросов не было. Данисий молча переваривал сказанное, и испытывал при этом ощущения человека, которому не пожали честно протянутую руку. Айс это понял, и решив, что дальше так не стоит, переменил разговор.

- Давай лучше решать, что делать будем. Торчать всю ночь на морозе мне не хочется. Может чердак?

- Опять?! Я думал здесь, в какой хибаре костер разжечь, не одни мы, я думаю, так будем. Это приезжие на площади жмутся, а всякие тертые человечки наверняка здесь.

- Ага, вот и я про то же. Не радует меня такое соседство, так что пойдем-ка. Если чердаки тебе уже по ночам сняться, так давай в подвал какой метиться, только чтоб не здесь.

Данисий больше не спорил. Наугад выбрав направление, они двинулись к краю площади, время от времени запутываясь в поворотах и глухих загородках, или завязая в нетронутых сугробах. Потом Айс набрел на утоптанную тропинку, которая вела вроде бы туда, куда надо, и предложил пойти по ней. Данисий согласился, и действительно движение заметно ускорилось, но когда сквозь частокол навесов замерцали огоньки городских домов, возникло неожиданное препятствие. Дорожка здесь была чуть пошире, и поперек нее на замусоренном снегу стояли трое оборванцев, один с топором и двое с любовно обструганными дубинками. Данисий оглянулся назад - из-за хлипкой дощатой стенки ларька, мимо которого они с Айсом только что прошли, один за другим вышли еще четверо. Данисий плюнул и сказал: