Ринат Мусин - Любви все роботы покорны (сборник)

– Назовитесь, свидетель, – прервала судья его душевный полет. – Как вы оказались под красным фонарем?

– Я – Ги Ле Флер, художник-авангардист. Постоянные творческие искания требуют перченых квинтэссенсуальных ощущений, создающих транспроцессуальные концепции созерцания… С моей любимой женой Шандой – у нас двое детей – я назначаю свидания на крыше скорого поезда, или под водосточной трубой, или с аквалангом у скал, где большие акулы плавают; в пикирующем самолете, на концерте виолончельной музыки. В тот раз я так романтично затащил Шанду в массажный салон, а потом в полном восторге вызвал полицию….

Клэйр изящно согнулась в позе игрока в гольф, достающего из лунки победный мяч.

Похоронный дом «Шандольер» стал лучшим заведением Флориды.

– Ну, слушайте, – начал рассказывать эльф, подбрасывая веток в костер…

Жил как-то в теплой стране у западных гор князь. И славился он тем, что охоч был до всякого рода клубнички и развлечений на любовном ложе. Девушки всех рас и народов побывали у него в постели: и тоненькие смуглые южанки, и крепкие дочери севера с золотистыми косами, и черноглазые восточные танцовщицы, и остроухие эльфийки, и зеленокожие оркессы, и даже бородатых гномиц не обошел князь своим вниманием.

Ну и впечатлениями охотно делился.

И прослышал как-то князь, что самые удивительные ощущения и неописуемое блаженство можно пережить только с женщиной-демоном. Вызвал тогда князь к себе придворного мага и говорит: вызови мне демона-суккуба, хочу, говорит, разделить ложе с созданием хаоса и испытать нечто такое, что не каждому смертному под силу.

Попытался было отговорить князя придворный маг, ибо о любовных привычках суккубов истории ходили одна другой страшнее. Но был князь непоколебим.

Вздохнул придворный маг и заперся в своей лаборатории. Начертил он на полу двенадцатилучевую пентаграмму с рунным рисунком по краям, а в центре поместил самокипящий котел, по лучам расставил свечи черные да красные, чтобы на каждый хватило, достал древнюю магическую книгу и принялся варить призывающее зелье.

Ближе к полуночи принес маг князю пузатую табакерку с зеленым порошком. Поклонился и оставил князя один на один с предстоящим приключением.

Ровно в полночь, как было сказано, высыпал князь зелье в огонь камина, полыхнуло оттуда зеленым пламенем, да так, словно шквал по комнате пронесся. Колыхнулись занавеси роскошного балдахина, задуло многочисленные свечи, и поплыл по покоям пряный возбуждающий аромат. А пламя в камине вихрем завертелось, взвилось да и превратилось в дивную демонессу.

Князь как узрел, так и обмер весь. Кожа гладкая, нежная, как огненный шелк. Волосы роскошные, черные, как крыло птицы согг. Грудь высокая, тугая, как наливное яблочко, бедра округлые, движется, словно пламя в очаге играет, а глаза – ну просто адские звезды, полные ярости.

Попыталась было суккуба от связывающих чар избавиться, туда-сюда метнулась, да не тут-то было, крепкие заклятия маг наложил.

– Говори, смертный, зачем призвал меня? – спрашивает демонесса.

А князь ей отвечает:

– Хочу, – говорит, – пережить страсть яростную, блаженство неземное и ощущения удивительные и неизведанные. Ублажишь меня на ложе по-демонически – отпущу на все четыре стороны!

– Ну что ж, – сказала суккуба, – пусть будет так, как ты сказал. И неизведанное тебе будет, и демоническое…

Щелкнула в воздухе пальцами с длинными изогнутыми ногтями и вытащила, словно из ниоткуда, алый шелковый шарфик. И игриво так бедрами поводит да губки алые язычком облизывает.

Князь от страсти уже сам не свой, а суккуба к нему на ложе взошла, ласками дразнится, а в руки не дается. Обмотала шарфик вокруг столбиков от балдахина да руки князя этим шарфиком и привязала. Князь сомлел слегка, расслабился, ждет, что демоница еще учинит.

А демонесса плавно так поднялась, сладострастно изогнулась… да и превратилась в кривоногого рогатого инкуба со здоровенным членом…

О том, что было дальше, князь никогда никому не рассказывал…

– У нас вообще-то эту историю рассказывают по-другому, – хмыкнул варвар.

– Как? – полюбопытствовал эльф.

– Поймала как-то демонесса эльфа… Что вы ржете? Я еще не начал!

– Давай, давай, рассказывай!

– Ну, в общем…

Поймала как-то демонесса эльфа. Эльф как эльф – ушки острые, волосы золотистые, курточка зеленая, лук… где-то там, в лесу остался…

Затащила она эльфа на ложе, вьется вокруг него и говорит:

– Ах, мой хорошенький, ах, мой тоненький, лапочка остроухая, ну иди же ко мне!

– Не могу, – жалобно мотает головой эльф, а сам в угол постели отползает.

– Ну что же ты! – говорит демонесса и вплотную к эльфу подходит. – Посмотри, какая у меня нежная кожа, – и кладет ладошку эльфа себе на грудь. А грудки-то, словно персики наливные, так и колышутся.

– Чудесная кожа, – соглашается эльф, – гладкая и горячая, как нежный бархат.

– А потрогай, какой у меня животик! – говорит суккуба, накрывает руку эльфа своей и ласково так вокруг пупочка с золотым колечком проводит…

– Великолепный животик, – признается эльф, – плоский и мягкий, как подушечка…

– Ну а посмотри, какие у меня ножки! – продолжает демонесса, и бедрами так плавно поводит.

– Славные ножки, – кивает эльф, – длинные и стройные, как молодые деревца.

– Чудесно! А знаешь, какая горячая пещерка прячется между ними! – подмигивая, продолжает дама, и губки так язычком облизывает, дразнится, а ладошку эльфа не отпускает, а слегка вниз подталкивает.

– Догадываюсь! – смущенно признается эльф.

– Ну что же ты медлишь?! – восклицает демонесса. – Неужели я тебе не нравлюсь?!

– Нравишься, – честно отвечает эльф.

– Так что же ты ждешь, милый? Доставай же из ножен свой нефритовый меч и входи смелей в мой чертог наслаждений!

– Не могу, – вздыхает эльф, – я девушка…

– Ну! Давайте! – проорал Йот, подпрыгивая от нетерпения.

– Не веди ты себя как придурок! – шепнул я, вернее, булькнул – пасть переполнилась слюной.

Еще бы слюнкам не закапать – существо на той стороне дороги сбросило с себя зеленый плащик и привольно раскинулось на траве. Длиннющие ноги, а между…

«Ой, папенька!» – в портках стало тесно.

Тяжело задышал Йот.

Вторая девчонка, сверкнув зеленющими глазами сквозь спутанную гриву волос, тоже сбросила с себя нехитрую одежку. И… Пошла в танце по самой границе блестящего металлического полотна. На цыпочках, изящно подрагивая всем телом… Хотелось разорваться – одним глазом наблюдать за тем, сокровенным, что наши девчонки никогда не показывают, дуры комплекснутые, но танец двух упругих мячиков тоже не давал отвлечься…