Дмитрий Тарабанов - Свободный поиск (отрывки)

Жгеник приподнимает голову над краем стола, осматриваясь. И тут же ее опускает. В воздухе проносятся сразу два луча.

- Похоже, дела плохи, - кривится он. - Гражданская война началась.

Пункт 10: Барак 56-4.

- Ты быстрей шевелиться можешь? - подгоняет меня Зубенко, просовывая голову в щель между двух компрессоров.

Его вечно-красная физиономия как всегда отливает жирным блеском.

Откладываю в сторону тюбик инголятора и пневмошприц с прививочной жидкостью на парящий по правую руку от меня сервобот-столик. Его пропеллеры с биполярной подачей воздуха не создают завихрений среды, но поддерживают на лету.

При постоянной 0.9 "g" корабля-барака столик отлично держится под рукой, когда нужно что-нибудь извлечь...

- Сбор? - вяло спрашиваю, отряхивая руки.

- Какой сбор! - Зубенко хрюкает, показывая пальцем у виска. - Очнись! Сбор на прошлых сутках был, когда ты на вахте сидел.

Сейчас мы к "Гибралтару" подходим. Полторы астроединицы до кораблика. Полная готовность. Мы с тобой в первой волне буксиров выходим. Забыл?

- Помню.

Действительно помню. Эту информацию мне Гамбург принес, когда с вахты на прошлых сутках снимал. Все-таки Шлецкинг постарался пропихнуть меня в волну "грибных людей". Так шансов завладеть крейсером больше.

- Так ты идешь? - бурлак дергает подбородком.

- Иду, конечно, - возмутительно. - А ты помочь не хочешь, чтобы быстрей было?

Зубенко хмурится. Потом кривится. Машет головой.

- Не-а, у меня дел и так край неоттянутый. Так что своими силами как-нибудь... А мне ползти надо.

Симулирует. Как всегда увиливает от работы.

- Ну ладно, ладно... Я те припомню! - посылаю парню вслед. Он вжимает голову в плечи и выходит из павильон-оранжереи.

Вздыхаю.

- Эх, грибочки, эх, бобы... - бормочу, снова поднимая шприц и инголятор. - Что бы мы без вас делали...

В отсеке оранжереи как всегда влажно. Если приложить ухо к так называемой южной стенке - за север принято считать нос корабля - можно услышать зыбко-гулкий шорох. Так работает главный двигатель барака, толкающий корабль с довольно сносной для столь огромных размеров скоростью сквозь массу пространства и закручивающий его относительно оси "север-юг".

Околоосное вращение и создает почти полную имитацию тяготения стандартного терраформа.

Стелажи, занимающие практически все пространство отсека, целиком покрыты лозами, вьюнками и листьями генетически измененной сои. Это земное растеньице изумительно прижилось к условиям, предоставленным ему душными трюмами амодульных кораблей, никогда не входящих в атмосферу планет. Мясо из них получается превосходное - в состав плодов мутатосои входит семьдесят один процент белков. Их младшие братья - грибы - полностью дополняют старших. Из них и формируют меню бурлаков.

Опрыскиваю поросли мутатосои инголятором и делаю укол под корень. Грибы подобного беспокойства не требуют. Шампиньоны, как-никак.

Итак, через час-два нужно быть в тягаче. Вместе с Зубенко.

Будем брать мой лотерейный билет на Свободу - прессерский линкор "Гибралтар-Лабрадор", затерявшийся на полосе Пограничья. На рубеже двух громадных звездных государств - Метафедерации и Социмперии. В системе красного гиганта с непроизносимым циферным номером. Потерявший контакт со "своими" не ясно по какой причине. Чума, саботаж, гравитационные ямы, перегрузки, выведение систем жизнеобеспечения и перемещения из строя, столкновение с пролетающим мимо планетоидом...

Все это - часть наверное самой опасной, грязной и самой романтической профессии в просторах капиталистической Метафедерации.

Все эти проблемы решают бурлаки.

Бурлачество, как профессия, зародилась где-то между Первым и Вторым Цунами. Ближе ко Второму. Тогда, когда стали сходить с верфей приватные яхты и прочие корыта. Кораблики эти "тонули"

довольно часто. Вытягивать их - сложно. Оставлять без помощи - жалко посудину. И вообще: правовое государство, каждый имеет право на спасение, где бы он ни оказался.

Бурлаки появились как-то незаметно. Сперва нелегально.

Перемещались стайками, ловили "SOS"-ы, отмечали на собственных картах "ямы" и злачные места. Собирали чужие корабли и использовали в своих целях. Продавали, резали, паяли, пополняли ряды. В общем, жили. И неплохо жили.

Потом Метаконгресс это дело отметил, реформировал как принято... И с тех пор список по трудоустройству увеличился на одну категорию.

В бурлаков идут разжалованные пилоты-капитаны, сорвиголовы, нестандартно мыслящие воры, хакеры, не удостоенные должным вниманием инфосфер... И туда идут беглецы, вроде меня.

Пот липкими каплями ползет по лицу.

Хорошая имитация! Органический камуфлаж не вровнь с голографическим. Абсорбирующая поверхность маски из псевдоплоти пропускает мой собственный пот сквозь поры ненастоящего лица. И наоборот - сквозь тонкую плюшку маски, со стороны ничем не отличающейся от настоящего лица, проходит кислород, необходимый для пассивного кожного обмена.

- Астроединица, - напоминает о оставшемся расстоянии до цели пархающий по правую руку сервобот.

- Все, заканчиваю, - вытираю тыльной стороной ладони пот. - Скажешь, пусть проделают все, что нужно с последними двумя стиллажами. Я не успеваю... Да, и заберешь инструменты в мастерскую: пневмошприц что-то барахлит. Не забудешь?..

Закрепляю инструментарий в специальных креплениях на корпусе сервобота.

Тот отзывается:

- Текст, сообщенный вами слишком сложен для распознания. Я передам его следующему вахтеру в оригинальном контексте.

Несколько секунд взвешиваю слова машины, растирая пот по поверхности лба. Потом равнодушно махаю рукой и направляюсь к выходу из отсека.

Корридор, изобилующий унылостями вроде плакатов с правилами техники безопасности и серо-зеленых щитков металлопласта, выполняющих функции декоративной плитки. Очень бестолковый корридор.

Кивками приветствую проходящих мимо бурлаков в серой форме с символьными нашивками - муравьи, волокущие жука. Такое чувство, что изображать больше некого, кроме насекомых.

И как у меня мозгов когда-то хватило назваться Термитом?

Муравьед - ник на порядок лучше.

Моцартом я был считанные часы.

Сейчас я бурлак по имени Юр Маркевич.

От корридора следуют кольцевые ответвления, соединяющие запад с востоком. Они ведут к жилым и функциональным отсекам.

Буксирные соты чуть дальше на север.

- Хэй! - окликает меня стардеж, выглядывая из дежурной каюты:

- Ты, как тебя, Маркевич? Четвертая платформа шестой букс.

Все ясно?

- Спасибо, - киваю, делаю суетливый жест рукой и продолжаю идти дальше.

Ага, сместили. Когда прибыл через местный "странствующий"

мультиэнтранс, практиковался на третьем тягаче. Сместили несправедливости ради.