Евгений Филенко - Пламенная кода

И он рассказывал до полудня, не выбирая слов, скучным монотонным голосом, а потом уснул на плече у Кратова…

В конце концов, людям и виавам удалось создать эффективную вакцину против эруптовируса. Но к тому моменту на материке не осталось ни одного живого кваррху.

Спасение запоздало на бесконечно долгие десять дней.

Вернувшись из очередного безрезультатного рейда по островам в поисках случайно избежавших гибели автохтонов, Кратов почувствовал, что сходит с ума. Он сам пришел в госпиталь, безропотно принял всю полагающуюся терапию и отправился в ближайший свободный отсек – собственно говоря, теперь они все были свободны. Легче не стало. Он не мог примириться с поражением: это вступало в жестокий конфликт с его врожденным представлением о могуществе человеческого разума и всесилии Галактического Братства, это выбивало почву из-под его ног, ниспровергало постулаты его маленькой личной религии. Да, он сознавал, что у всякого всемогущества есть свои пределы: ему рассказывали о чудовищных фиаско, выпадавших на долю тектонов, о вселенских катастрофах, о погибших мирах – да он и сам бывал в таких мирах. Взять хотя бы тот же Титанум… Так что особенных иллюзий он не питал – вернее, думал, что это иллюзии…

Эрик Носов застал его в жалком состоянии: Кратов сидел в углу койки, обхватив голову руками, будто ей угрожало разорваться изнутри. «Очень удачно, – сказал Носов, язвительно усмехаясь. – Не пришлось придавать тебе правильное положение для плоддерской психотерапии». Неторопливо извлек из кармана фляжку. И врезал ладонью наотмашь. По физиономии не перепало – помешали переплетенные конечности, но все равно получилось звонко…

Вскоре началась эвакуация миссии. Впереди ждал карантин. Будто в издевку, угомонилась нескончаемая подземная дрожь, пресекся ливень, просветлели облака и успокоились воды океана. Этот мир исполнил задуманное – сбросить с себя бремя мыслящей материи, – и теперь приходил в себя, подобно заложнику, внезапно получившему свободу.

И бредя по мелководью, можно было без большого труда приметить «Узницу Миров»…

Тогда, на Сарагонде они сошлись с Носовым довольно близко – как никогда уже не удавалось впоследствии. Потому что в дальнейшем Носову часто выпадало заниматься вещами, которые Кратову чрезвычайно не нравились, даже когда он умудрялся убедить себя в неизбежности их и необходимости. Во всяком случае, Кратов мог быть абсолютно уверен: Эрик Носов ничего не боялся и на большинство вопросов знал порой весьма неприятные ответы…

– Глупо отрицать, что у меня есть вопросы, – проворчал командор, которому этот вертлявый типчик отчего-то сразу не понравился.

– Тогда я начну отвечать на них сразу, чтобы сэкономить вам фонетические усилия. Итак: Федерация провела спасательные мероприятия с непростительно громадным запозданием, поскольку не имела ни малейшего представления, где вас искать.

– Я и сам до недавних пор не знал, что мы болтались в экзометрии. Эта ваша придумка с паролем «Дайте нам знать», спору нет, была остроумна…

– Так вы все же прочли наши сигналы?! – обрадовался Носов. – Господин Ниденталь, наверное?

– … но обречена, если бы станция почему-то вдруг не вернулась в субсвет.

– Один мой друг называет это «швырять камни по кустам». Когда давление обстоятельств слишком велико, что-нибудь да приведет к желаемому результату. Вряд ли вам интересно… но станцию должны были вернуть. И, как только мы узнали время и место, операция по вашему спасению перешла в активную фазу. Там, снаружи, – Эрик Носов небрежно ткнул большим пальцем куда-то себе через плечо, – была добрая заварушка. Эхайны согнали сюда несколько штурм-крейсеров и попытались разрушить станцию торпедами, пока эти свирепые ребята, герцогская десантура, брали ее на абордаж. Сейчас все закончилось. И там, и здесь. Как только медики убедятся, что вы в состоянии перенести дальний перелет, мы все покинем эту жестянку.

– Полагаю, мы давно уже в состоянии отсюда убраться.

– Есть небольшое осложнение. – Носов на мгновение задумался, стоит ли ему посвящать командора в подробности. – Вернее, опасение, что эхайны, которые все это время позволяли себе весьма вольные эксперименты над вами, ввели всем или некоторым из людей ментальные программы самоуничтожения. Мы называем их «шат-ап», и эта гадость способна убить всякого, кто совершит какое-то определенное действие или хотя бы даже произнесет слово. Пока никаких следов «шат-апа» не обнаружено, однако мы должны обследовать всех до единого, причем одномоментно.

– Вы уже знаете про… пятнадцать украденных лет?

– Да, – кивнул Носов. – И не только. Были и другие эксперименты, и они еще станут предметом нашей головной боли… да и вашей, впрочем.

– Лично у меня голова уже болит, – заметил командор Хендрикс.

– Между прочим, доктор Сатнунк активно с нами сотрудничает. Я бы даже сказал – он рвется продолжать свои наблюдения!

– Пошел он к черту, – буркнул командор Хендрикс.

– Я так и подумал… – хмыкнул Носов. – Далее: первый навигатор де Врисс в безопасности. У него какое-то запущенное осложнение, связанное с сердечной мышцей.

– Он профессиональный астронавт, – возразил командор. – Никто бы не допустил его к полетам с осложнениями на сердце.

– Ничего нет хорошего в том, что профессиональному астронавту в область грудины приходится залп из эхайнского разрядника. И, как следствие, клиническая смерть, а также реанимационные мероприятия в эхайнском стиле… – Оба не сговариваясь сардонически улыбнулись. – Во всяком случае, господин де Врисс уже доставлен на спасательный галатрамп, где им занимаются земные специалисты, а не эхайнские коновалы. Кстати, Хоакин Феррейра находится там же. Его прогноз намного сложнее.

Командор Хендрикс покраснел.

– Как мы могли упустить это из виду…

– Что именно? – Носов недоумевающе приподнял бровки. – Впрочем, не важно. Командор, вам всем предстоит интересная жизнь. Не скажу, что завидую, но хотел бы оказаться на вашем месте… – Командор Хендрикс недоумевающе вскинул брови, и Носов поспешил внести уточнение: – В период адаптации, разумеется. Быть заложником мне никогда не нравилось… Вы увидите собственный мир изменившимся. Ваши дети окажутся почти вашими ровесниками…

– Что за вздор вы несете, – с плохо скрываемым негодованием произнес командор.

– Прошу извинить, – прервал свои излияния Носов, нимало не смутившись. – Дурная привычка видеть происходящее со стороны, а не изнутри. Впрочем, продолжим. Что касается заблудившейся группы из десяти человек…

– Что с ними? – спросил командор, подавшись вперед.