Евгений Филенко - Гнездо Феникса

– Даже совместное упоминание этих двух фактов недопустимо, – убежденно произнес Вилга. – Принципиально разные ступени цивилизации. К тому же, в нашем распоряжении до настоящего момента не было достоверных указаний на склонность Аафемт к возведению циклопических сооружений. Мы вообще полагали их чуть ли не кочевниками. В самом деле, что за смысл вести оседлую жизнь, когда все только что возведенное будет неминуемо уничтожено огнем Очищения в любой непредсказуемый момент времени? Правильнее предположить, что они постоянно сидят на тюках с барахлом, чтобы при малейшей угрозе пожара сняться и откочевать в безопасные районы. Тут уж не до гигантских могильников, не до ваших дольменов, наипаче с сигнал-пульсаторами внутри… Конечно, Очищение для Аафемт – божественное благо, но какие-то рудименты инстинкта самосохранения и продолжения рода в них еще сохранились. Иначе мы просто не застали бы их. Они самоуничтожились бы, едва только утвердилась доминирующая ныне версия культа Очищения.

– Дольмен я вам не нашел. Но некрополь существует.

– Да, отныне это доказано. Аафемт умеют строить культовые сооружения. И это ставит под сомнение многие параметры нашей модели.

– Есть и другие вещи, которые ваша модель не учла.

– Крайне любопытно! – неприятным голосом сказал Биссонет и встал по ту сторону стола напротив Кратова, упершись ладонями в спинку кресла. – Не сочтите за труд ознакомить. И не упустите при том указать точные координаты очередного дольмена.

– Вот именно, – кивнул Кратов. – Координаты… То, что я нашел во время своей высадки, должно находиться на расстоянии прямой видимости с нашего корабля. Мы могли бы наблюдать мой дольмен каждое утро, выходя на поверхность планеты. На фоне вулканической гряды.

– Но мы его не наблюдаем, – развел руками Вилга.

– Верно. И вулканическая гряда стала пореже. С просветами. Будто ее взяли и пропололи. А ведь мы высадились точно там, где я указывал.

– Уж не хотите ли вы сказать, что Джед привел корабль не на ту планету? – расхохотался Биссонет.

– Нет, планета та же самая. И координатная сетка по-прежнему привязана к здешнему экватору. Только под нее подогнали другой ландшафт.

– Подогнали? – нахмурился Вилга. – Кто? И, главное, как?

– Не знаю. Но я привык верить своим глазам. А уж станете ли вы верить мне – дело ваше. До сих пор вы не верили. Но вспомните и о «Горяевском могильнике», который поспешно канул за терминатор. Чересчур поспешно… – Кратов помолчал и вдруг произнес со злостью. – Это ненормальная планета. Она вращается рывками. Что при этом творится на ней – не могу вообразить… Впрочем, могу: ничего особенного. Просто прокатывается очередная волна пламени, и снова все идет своим чередом. Очищение… Мне кажется, что эти фантастические планетарные катаклизмы должны происходить не без желания самих Аафемт. И во вполне предсказуемые моменты времени.

– Да вы сумасшедший! – закричал Биссонет. – Надо же такое придумать – планета вращается рывками! Еще и по воле своих обитателей!.. Где вы видели, чтобы такое было возможно?

– Ну, по меньшей мере одна такая планета известна, – сказал Кратов. – Это Сфазис, метрополия Галактического Братства, резиденция тектонов, астрархов, гилургов, средоточие представительств всех цивилизаций, занятых строительством Единого Разума Галактики. Искусственная планета-гигант с переменным гравитационным полем, не связанная никакими законами небесной механики кроме тех, что она сама себе устанавливает.

– Какое отношение Сфазис имеет к Уэркаф? – удивился Вилга.

– Разумеется, никакого…

– У вас есть доказательства, или вы снова фантазируете, как это было с сигнал-пульсатором? – мигом успокоившись, спросил Биссонет.

– Фантазирую. Какие могут быть доказательства?.. Но сигнал-пульсатор тоже существовал. Потому что Аафемт отнюдь не молодая раса, как вы только что утверждали, а очень старая. Может быть, даже вырождающаяся.

– Подите к дьяволу! – Вилга тоже начинал сердиться. – Час от часу не легче.

– Более того, – продолжал Кратов. – Свидетельства в пользу этого лезут на глаза из каждой дыры. Начать с их энергоразрядного оружия…

– Никакое это не оружие, – запротестовал Вилга. – Всего лишь плазмокинез. Научных данных, интерпретирующих способность Серебряных Змей генерировать плазменные разряды, у нас не было. Только гипотезы очевидцев.

– Отчет Брезе? – спросил Кратов.

– Он самый… – Вилга встрепенулся. – Вы и об этом знаете? Аксютин говорил, что вы у нас любопытный.

– Значит, фограторов у них нет, – промолвил Кратов задумчиво. – Обычные примитивные громовержцы.

– Между прочим, психические способности некоторых земных диких племен так и остались неизученными, – сказал Вилга с раздражением. – Растворились в лоне цивилизации без следа. Что же по-вашему, мы должны дикарей возводить на вершину пьедестала?!

– И все же я слабо представляю себе, как можно сознательно управлять тем, природу чего не понимаешь, – заметил Кратов.

– Да сплошь и рядом! – воскликнул Биссонет. – Вы, драйвер, вовсе не обязаны знать экзометральную физику, что является основой движения ваших кораблей. То есть, конечно, неплохо было бы, но, насколько мне известно, она подвластна разумению единиц во всей Галактике. Кто-то построил корабль по заранее заданной схеме, усадил вас в кресло и сказал: «Владей и води!»

– Тогда кто-то обязан был даровать власть над энергией плазмы и Серебряным Змеям. Кто же?

– Действительно, кто? – буркнул Вилга, таская себя за ус.

– Так вот, Аафемт не только древняя раса, но они и действительно в свое время сошли со звезд, как утверждает их официальная религия. И прибыли они сюда из системы Эаириэавуунс. Они прямые потомки этих странствующих чудаков Иовуаарп, что якобы с неясными целями пересекли Галактику, сунулись на этот участок пространства и как бы между делом открыли новую планету.

– Факты! – возопил Биссонет.

– Павел не рассказывал вам, что его сосед-плоддер любопытства ради прослушал вводный курс языка Иовуаарп? – осведомился Кратов.

– Ну, рассказывал, – нетерпеливо ответил Вилга.

Слегка усмехаясь, Кратов не спеша, раздельно произнес длинную фразу на чужом языке. С обилием звонких согласных.

– Это аргумент, – после паузы проговорил Вилга. – И сильный.

– Я ни дьявола не понимаю, – с неудовольствием признался Биссонет.

– Константин только что воспроизвел ритуальное обращение на сакральном языке Серебряных Змей, указывающее на добрые намерения и полную покорность.

– Вообще-то на языке Иовуаарп это, как принято говорить у нас, всего лишь крылатая фраза, афоризм, – сказал Кратов. – Что-то вроде: не стреляйте в пианиста, он делает что может…