Элизабет Хэнд - Француз

— Нет. Не хочу.

«Чероки» резко тормознул перед зданием суда.

Блетчер обиженно поджал губы и открыл дверцу. Он уже вылез из машины, но вдруг просунул голову обратно в салон:

— А как это у тебя получается, Фрэнк?

Фрэнк холодно посмотрел на него. Молчал.

— Чертов фокусник! Ты чертов фокусник!

— Где-то я это уже слышал. От тебя же, нет?

Дверца захлопнулась… Фрэнк Блэк остался один, наблюдая за тем, как Блетчер продирается сквозь пелену дождя ко входу в здание. Он, Фрэнк Блэк, полжизни бы отдал, чтобы это были только фокусы — ловкость воображения и никакого мошенничества. Если бы…

Домой Фрэнк вернулся, когда уже стемнело. Припарковав «чероки», он несколько минут просто сидел в машине и любовался домом на краю аккуратной лужайки.

Там, в округе Колумбия, они с Кэтрин месяцами вспоминали Сиэтл. Кэтрин неизменно доставала альбомы со старыми фотографиями, и они с удовольствием разглядывали снимки — но тогда их интересовали не знакомые лица, а места, на фоне которых они были засняты, где происходили важные события: обручение, барбекю с жадными поцелуями на заднем сиденьи автомобиля, веселые вечеринки, свадебные приемы и бейсбольные матчи. Они вновь и вновь рассматривали строгие особняки на Капитолийском Холме, большие здания в стиле пост-модерн, прячущиеся между елей на берегу озера Вашингтон, дома более поздней постройки вдоль северной стороны Грин Лейк. Потом они приезжали сюда вместе с Джордан, чтобы подыскать себе жилье. Целых две недели просматривали объявления, колесили по округе вместе с агентами по недвижимости, проверяли состояние водопроводной системы и фундаментов, осматривали стены и деревянные полы.

Этого дома не было в их списке. Его заметила Джордан, когда в один из таких дней они вместе с агентом возвращались в отель.

— Вон там, папа! — закричала она, указывая на небольшой коттедж с открытым крыльцом, окруженный изгородью из азалий. — Вот дом! Наш дом! Пусть он будет нашим!

Фрэнк рассмеялся и повернулся к Кэтрин:

— Она совсем как та малышка из «Чуда на тридцать четвертой улице».

— На нем табличка «продается», — заметила Кэтрин. — Может быть, остановимся и посмотрим?

Агент — холеная уверенная дама средних лет — выглядела смущенной.

— Его нет в наших списках. Мы можем пока обойти его снаружи, а потом я узнаю, что можно сделать.

Они вернулись сюда на следующий день. И еще через день. Тогда же оформили все необходимые бумаги. Дом был коричневым, а оконные ставни покрыты шелушащейся серо-зеленой краской. Однако Кэтрин и Джордан с самого начала решили, что он должен быть желтым.

— Ему так хочется быть желтым, — настаивала Джордан.

— Не могу спорить с домом, — соглашался Фрэнк.

Так что по возвращении на прежнее место жительства им пришлось не только упаковывать вещи, но и часами ходить по магазинам, рассматривая образцы красок. «Желтый подсолнух», «Парижское утро», «Лимонная мечта», «Пшеница» — кто бы знал, что существует такое множество оттенков желтого цвета? Но в конце концов Кэтрин и Джордан сделали свой выбор: «Одной ногой в раю», желтая латексная полуглянцевая краска от Бенджамина Моора, и яркая белая — для отделки.

Сейчас, сидя в машине, Фрэнк улыбался. Их маленький дом откровенно сиял в мягком свете уличного фонаря. Вокруг лампочки на крыльце порхали мотыльки. Окно спальни на втором этаже излучало легкое золотистое сияние, и, глядя на его граненые стекла, Фрэнк вспомнил сказку о пряничном домике с леденцовыми окнами.

«Если мы пока и не одной ногой в раю, — подумал Фрэнк, — то уж точно стоим в его дверях». Нет ничего лучше, как возвращаться вечером ДОМОЙ. К любимым, к любящим тебя людям. Только тот, кто однажды уже почти потерял дом и семью, вернув их, может изо дня в день наслаждаться банальным вкусом счастья. Для таких людей он никогда не приедается, не набивает оскомины. Напротив, счастье на то оно и счастье, чтобы никогда не повторяться. Оно вечно, если умеешь его ценить. Фрэнк умел. Слишком дорогую цену он заплатил за него.

Блэк вышел из машины и направился к дому. Но…

.. позади раздался повелительный хлопок автомобильной дверцы.

— Фрэнк Блэк?

Замер. Обернулся, инстинктивно сжимая кулаки.

С противоположной стороны дороги от припаркованной машины отделилась фигура и уверенно направилась через лужайку прямо к Фрэнку.

Фрэнк выжидал, чувствуя леденящую волну неконтролируемого страха. Ну, не страха, но опаски. Кто?

Высокий, мускулистый и бритоголовый мужчина. Где-то одного возраста с Фрэнком. Усы а ля морж, а ля Ватсон. (М-м, усы — особая примета, бросающаяся в глаза. И не исключено, что — накладные. У вас ус отклеился! Нет, пока нет…) Непромокаемый плащ и модные твидовые брюки. Ботинки, впрочем, как и плащ, дорогие, но неприметные. Одежда, точеные черты лица, прямой взгляд — излучали силу и уверенность в себе.

— Я Питер Уоттс, — голос оказался низким и ровным. — Из группы. Я мог бы отправить вам факс, но решил представиться лично. Это облегчит впоследствии нашу совместную работу.

Фрэнк позволил себе приветливо улыбнуться и протянуть руку.

Рукопожатие — властное, требовательное. Брутальное рукопожатие.

— Вы уже осматривали тело. Нашли что-нибудь?

Уоттс протянул небольшой коричневый сверток.

— Несколько деталей, которые почему-то остались незамеченными. Незначительный, однако все же недосмотр…

— Фрэнк?

Мужчины синхронно обернулись на голос.

Кэтрин в проеме входной двери. Свет лампы на крыльце — будто ореол над головой. Одной рукой она придерживала ворот белого купального халата.

Фрэнк успокаивающе кивнул ей.

— Я сейчас, Кэтрин. Не волнуйся. Все в порядке.

Она еще мгновение задержалась в дверях, как бы ожидая объяснений. Но объяснений не последовало, и Кэтрин закрыла дверь.

Уоттс подождал, пока ее силуэт не появится в окне гостиной, а затем негромко продолжил:

— Жертве были нанесены тяжкие повреждения, так что эту деталь легко было пропустить. Но я обнаружил след укола на внутренней стороне бедра.

Фрэнк поднял брови:

— Шприц?

— Может быть. Никаких следов инъекции в прилежащих тканях… Насколько мне известно, они полагают, будто бы убийца черный, но…

Фрэнк согласно кивнул:

— Маловероятно. Почти исключено. Достаточно посмотреть статистические данные. Шанс один на тысячу, что это был негр.

— Вот-вот. Ампутация головы и пальцев выполнена очень аккуратно, профессионально. Догадываетесь, почему?

— Элементарно… — Фрэнк по инерции чуть не добавил: «…Ватсон». — Преступник заметал следы. Жертва могла укусить или поцарапать. Возможно, он пришел туда не затем, чтобы убить. Не исключено, что просто хотел поговорить о чем-то очень важном для него, но женщина закричала…