Захар Петров - Чистилище

Очнулась от боли – из-за неудобной позы свело шею. Она не сразу поняла, где она и что делает. Воспоминания о циферблатах вызвали очередной болевой шквал в голове. Превозмогая себя, она снова принялась за упражнение с циферблатами. Прервалась пару раз – унять голодный спазм горстью сушёного картофеля из рюкзака, отпить воды из фляги и сходить на ведро. Один раз секундные стрелки уверенно проползли целый круг, но после этого начался откат – дальше десяти секунд никак. Отчаяние, звон в голове, тихий шёпот из-под кровати и истеричный хохот за стеной. Вера долго удерживала себя от того, чтобы не заглянуть под кровать. Но вот часы – они стали очень тяжёлыми, их тяжело было держать в руках. Вытянутые руки болели и тряслись от тяжести этих вылитых из стали будильников. Часы надо куда-то поставить, и тогда руки освободятся. Но нельзя отводить глаз от секундных стрелок, которые, не сбиваясь, делают уже третий оборот. Кто-то тронул Веру за плечо, она оглянулась и не удержала будильники, которые упали на пол и с грохотом разбились…

Вера проснулась: она спала стоя у стены. Конечно, никаких будильников не было, её никто не трогал, и ничего не падало на пол. Но вот голова болеть не переставала, и в ушах шумело всё также. Вера теряла чувство реальности: камера казалась наполненной едким дымом, в котором свободно плавали два огромных циферблата с ползающими в противоположных направлениях стрелками. Она с трудом помнила, зачем она здесь и что делает, помнила уверенно только важность передвижения стрелок по циферблатам. Только вот дым становился всё гуще, превращаясь в мутную воду, в которой она стояла уже по грудь. И часы тяжело было удерживать рядом – циферблаты уносило течением то в одну, то в другую сторону, приходилось их ловить и подталкивать один к одному. Вонючая вода подымалась, Вера стала захлёбываться как раз на рекордных семи с половиной минутах…

Откуда-то выплыл следователь:

- Вера, хватит! Смотри сюда! Ты меня видишь?

Вода схлынула, вернее не было никакой воды. Вера сидела на сухом топчане, вытаращив глаза. Перед нею стоял следователь. Он заслонял циферблаты, по которым размеренно ползли секундные стрелки.

- Вера, смотри на меня!

Несколько пощёчин окончательно вернули Веру в реальность. Циферблаты почти исчезли, лишь два призрачных круга с едва видимыми синхронно движущимися стрелками мерцали где-то за спиной следователя. Вера посмотрела в лицо следователя, ей показалось, что он обеспокоен.

- Помнишь, где ты?

- Да, в келье.

- Что ты делала?

- Училась двоить сознание.

- Зачем?

- Чтобы стать следователем.

Следователь был удовлетворён ответами.

- Ты будешь следователем, я уже это вижу! Внутри тебя такая силища, что на трёх следователей хватит!

- Я не справилась. За три дня я не справилась…

- Каких три дня! Ты уже неделю здесь. Ты хоть ела? Спала?

- Неделю? За неделю всего семь с половиной минут…

- А больше новички и не делали. Обычно врали, что справились, чаще сходили с ума – но ты не из таких, я сразу это понял. Ещё тогда в Мегабанке. Короче, поешь, отоспись, а я на обратном пути зайду и продолжим…

Следователь приходил, приносил воду и еду. Давал новые упражнения и шёл на задание. Со временем Вера почувствовала раздвоение – реальное расслоение своего ума. Но это не было раздвоением личности, как у шизофреников. Просто в её голове было две почти автономные мыслительные машины, которыми успешно управляло сознание: поочередно давая задание каждой из половинок и координируя их действия. Со временем она могла без труда осознанно писать обоими руками два разных текста. Она могла читать в книге одновременно две соседние страницы. Пусть она и не имела возможности сейчас с кем-нибудь вступить в спарринг, она чувствовала, насколько выросли её бойцовские качества – теперь в бою она могла не только полагаться на реакцию, навыки и интуицию, но и задействовать весь свой ум, как будто имела возможность в критический момент остановить время, спокойно всё проанализировать и выбрать самый лучший приём для уничтожения противника.

Затем следователь стал усиленно тренировать её память, в основном зрительную память. Они выходили за пределы камеры в коридор, где следователь заставлял её проходить отрезок коридора, запоминая все бесчисленные выщерблины пола. Потом он показывал ей заблаговременно отколотый от пола кусочек бетона, размером с пуговицу, а она должна была по памяти назвать ту выщерблину, из которой этот фрагмент мог быть извлечён.

Между заданиями следователь принёс ей стопку дактокарт, заставив её запоминать наизусть пронумерованные папиллярные узоры сотен чьих-то пальцев, а затем, осматривая отпечатки пальцев, по памяти их узнавать…

Ещё раньше он научил её структуировать мышление. Рисуя на доске прямоугольнички разных размеров, вложенные один в один, он показывал, как нужно запоминать информацию. Теперь Верин ум не был похож на беспорядочную свалку старых и новых воспоминаний, как у обычных людей. То, что Вера узнавала в келье сейчас, и даже то, что ей пришлось узнать раньше в течении всей её жизни, постепенно классифицировалось и расставлялось «по местам» в строгой иерархии. Теперь, чтобы что-нибудь вспомнить, она быстро ныряла в широкий туннель в своей голове, постоянно распадающийся на всё меньшие туннельчики и коридоры, при чём на каждом таком ответвлении образные знаки чётко указывали, к какому типу, виду и подвиду информации лежит путь. Она чувствовала как чётко и рационально начинает мыслить, как быстро и легко запоминает новое.

Она с лёту постигала криминалистические хитрости; изучала теорию и практику идентификации объектов; развивала глазомер, позволявший без линейки, определять размеры предметов с точностью до полмиллиметра; совершенствовала зрительную память, почти точно воспроизводя виденный ею в течении нескольких секунд текст или объект сложной формы; знакомилась с теорией раскрытия преступлений.

В один из приходов следователь вручил Вере два коротких меча. Он показал ей лишь общие правила использования парного оружия. Вера не нуждалась в дополнительном обучении и спаррингах – её новые способности помножили прежний опыт владения оружием. Она с удовольствием вращала двумя мечами, наслаждаясь ощущением, что в ней сидят сразу два воина, каждый из которых намного сильнее прежней Веры.

Обучение длилось долгие месяцы. Теперь Вера понимала, что значили слова следователя: «Ты станешь другим человеком». Она чувствовала, каким ясным, быстрым и мощным становился её ум, очищенный от ненужных мыслей и забот. Со временем в ней росли сила и интеллект, а вместе с ними и уверенность в себе. Это не было каким-то самодовольством, просто она наполнялась холодным осознанием готовности заниматься тем, чему её учат.