Геннадий Прашкевич - Шкатулка рыцаря (сборник)

– С мужем отношения плохие? – догадался Роальд.

– Как сказать. Скорее, рутинные. – Осьмёркина выложила на стол цветную фотографию. – Сами взгляните. В центре – Лёня. Он всегда в центре. Его хоть на самый край фотографии помести, он все равно окажется в центре. Такая у него натура. Глаза с прищуром… Поэт-степняк… Волосы на затылке схватывает зеленой резинкой… Лысый козел слева – издатель… Волосатый козел справа – художник…

– А девушка?

– Это я !

– Трудно поверить.

– Даже не старайтесь.

– Как вас понимать?

– Опосредованно, – обрадовалась Осьмёркина. – Это мы фотографировались после Нового года. На улице мороз, по радио – сладкие гаммы. В тихом сиянии и славе . Слыхали такое выражение? Я расслабилась, накинула халатик из Таиланда, наконец-то с Лёней побудем вдвоем, он стихи новые почитает. А тут принесло этих козлов, а с ними девица. А я совсем беспомощная, только что накрасила ногти. – Осьмёркина покраснела от возмущения. – Ну, выпивали. Но не водяру же. А через неделю включила компьютер и увидела эти вот фотографии. На всех Лёня мое изображение стер, а вместо него выставил эту девицу. Что хорошего? Вот сучка! Буду умирать, закажу знаменитому художника свой поясной портрет. Чтобы все на мне сияло, переливалось. Бриллиантовое колье, алмазные подвески, тяжелый платиновый браслет. Все, что есть, на себя повешу, пусть Леонид после моей смерти обыщется.

– А если найдет?

– Я что, дура?

И вдруг выпалила:

– Мне постоянно нужен мужчина!

Мы с Роальдом не поняли, но с надеждой переглянулись.

– По папиной родне я мещанка, обывательница. В восьмом классе давала мальчишкам из интереса, в десятом студентам – по любви. Когда сильно и постоянно хочешь, – пояснила она без всякого стеснения, – возникают неправильные мысли. Ну, скажем, может, пойти на речку и утопиться? Хорошо, мне помогла одна подружка. Она работает в Бюро знакомств. Куртизанка-партизанка. Мы выросли вместе.

Мы с Роальдом поняли эти слова так, что мучения определенного плана одолевали Осьмёркину всю жизнь. Не выдержав мучений подруги, Катька (подружка) прямо сказала: «Ну, хватит, Ларка, себя сжигать! Даже смотреть страшно, у меня дыхание перехватывает. Хоть сама ложись с тобой. Помнишь Аньку Петрову? Корова коровой, а мужиков меняет каждый день».

«Так она же всегда была дурочкой!» – горячо позавидовала Осьмёркина.

«А ты газеты читай… Вот… «Симпатичный молодой человек подарит нежную любовь привлекательной женщине без комплексов». От таких объявлений на душе теплее. «Крепкий сибиряк в расцвете сил разделит долгие зимние ночи с интеллигентной и страстной женщиной». А? «Неординарный мужчина поделится с подругой жизни откровенными взглядами на природу чувственной красивой любви». И такого навалом в каждой газете!»

Ну и пошли на эксперимент.

Задушевным голосом Катька беседовала с показавшимися ей молодыми деловыми клиентами Осьмёркиной. То да се, да здоровье, да материальное положение, да чистота нравов, отношение к детям и к старикам, даже про интерес к кино спрашивала. Выяснив главное, передавала Осьмёркиной полученные телефонные номера. Конечно, первые звонки давались куртизанке-партизанке с трудом.

«Нет, нет, только не в ресторане… Там о путном не поговоришь…»

Для «путных» разговоров Катька уступала подружке свою уютную двухкомнатную квартиру. Сама жила на даче. А когда утром возвращалась домой, сразу лезла в ванну, а оттуда в постель. Подолгу болтали с Ларисой. Обсуждали «крепких сибиряков в расцвете сил», которых к рассвету Лариса, как правило, выгоняла. Ничто не мешало размеренному распорядку. Но однажды Катька по какой-то причине появилась дома ночью, а не утром, как обычно. Что-то там у нее приключилось срочное. Не расстраивалась. Наоборот, смешно. Думала, выгоним «крепкого сибиряка», поболтаем с подружкой. Приняв ванну, умастила лицо питательными кремами и нырнула под тонкую простыню. А вместо подружки уставился на нее седой усатый красавец «в самом расцвете сил».

«Уну, – очень удивился он. – Что-то грудь у тебя стала больше!»

«А ты ее укуси», – почему-то сразу охрипла Катька.

«Уну… дои… треи…» – Сильные руки действовали ласково и умело.

Минут через десять обессиленная Катька все же пришла в себя. «Ты что же это делаешь в моей постели, козел?» А вместо ответа седой красавец снова притянул ее к себе, и они сладостно задышали.

– Я в ту ночь пожар тушила в офисе. Если б не дура Катька, я бы и сейчас, наверное… – Осьмёркина улыбнулась застенчиво. – У нас с этим козлом геометрия была сходная. Мы идеально подходили друг другу. Вот только увлекался он ерундой… – Она кивком указала на перевязанную шпагатом большую коробку, поставленную на соседний стол. – Сядет над своим диковинным пазлом и разглядывает. А потом исчез. Вышел утром из дома, и нет его.

– Сажал я одного… – начал Роальд, но вовремя опомнился. – Найти человека в большом городе – дело хлопотное, но возможное. Только при чем тут слабоумный? Ну, пазл, ну, подружка, ну, красавец в постели, это я понимаю, это в системе. А слабоумный?

– Так он же спросил про пазл!

– А как пазл попал к вам?

– Катька прислала из своей квартиры вместе с курткой этого козла.

– А как звали пропавшего козла?

– Нику.

– Молдаванин?

– Не знаю. Может быть. Сперва я думала, цыган. Смуглый, подвижный, глаз хитрый, хищный. Фоарте мулт. Говорил красиво. И прощался красиво. Ла реведере. Это ведь по-цыгански?

Вопрос Роальд пропустил:

– Вы поссорились с этим Нику?

– Да нет же. Он просто исчез. Ушел и не вернулся. А Катька во всем призналась, решила, что погубила нашу любовь, мол, человек, может, повесился. Прислала мне этот пазл и куртку. Я в кладовую все сунула и забыла, а тут на тебе, этот слабоумный притерся к машине. – Она вздохнула. – Нику мне до сих пор снится. Правда, после Катьки он для меня, ну, скажем так… экологически не безупречен… Понимаете? Потому и пришла к вам. Найдите козла и верните ему игрушку, а то я слабоумных боюсь.

– Номер иномарки, конечно, не запомнили?

– Я что, похожа на дуру?

Когда Архиповна вошла в проект CETI, ее библиотека существенно изменилась.

Впрочем, CETI ( Communication extra-terrestrial Intelligence ) – так уже не пишут. Проблема связи с внеземным разумом, это всё ещё звучит, конечно, но требования времени меняются. Скромность нужна даже в писках других разумов. Проблема сканирования с высоким разрешением, так теперь это называют, так доходчивее. Раз в три-четыре года астрофизики, астрономы, биологи, химики, физики, врачи, генетики, социологи самых разных стран собираются то в Бюракане (Армения), то в Гринвиче (Англия), а местом последней встречи вообще были выбраны Паркс и Тидбинбилл. Паркс считается лучшей радиоастрономической обсерваторией Австралии, а в Тидбинбилле расположен Центр дальней космической связи НАСА. Считается (так и Архиповна говорит), что первым признаком любого развитого разума является ярко выраженная способность применять на практике получаемые знания. Мне лично в таком подходе Архиповна отказывает. Когда однажды я предположил, что разумная цивилизация может посылать соседям не всегда хорошо продуманные сигналы, Архиповна нисколько не удивилась. «Бред Каллерман…» – начала она. Но я ее прервал: «Бред меня не интересует». И два дня мы не разговаривали. Правда, перед отлетом Архиповны я все-таки ухитрился сунуть тайком в кармашек ее любимой кофточки тысячу американских баксов.