Андрей Столяров - Мы, народ… (сборник)

Именно в эти дни их находит Хорст Малер (тот адвокат, который защищал «франкфуртскую четвертку» в суде). И не просто находит, а у него есть очень конкретный план: надо создать настоящую революционную организацию, надо сформировать боевую группу, которая начала бы систематическую борьбу против фашиствующей буржуазии. По его мнению, момент исключительно подходящий: в Германии по-прежнему все кипит, причем накал гражданского противостояния возрастает, волна за волной идут митинги и демонстрации, одна за другой происходят ожесточенные схватки с полицией, обычные методы уже исчерпали себя, правительство, как растерянный бегемот, бессмысленно тычется мордой то туда, то сюда. Нужен лишь центр, который возглавил бы сопротивление, нужны лидеры, которые повели бы бушующие массы на штурм. У Малера уже и название есть. Он предлагает считать себя «Фракцией Красной Армии». И это вовсе не потому, что Хорст Малер с почтением относится к СССР. Напротив, Малер, как и большинство европейской социалистической молодежи, считает, что в Советском Союзе давно победил ревизионизм. СССР отказался от идеалов мировой революции, обуржуазился и готов пойти с капитализмом на стратегический компромисс. К тому же неприемлема тирания советской власти, которая поставила общество под тотально-репрессивный контроль. Нет, «Красная Армия» – как символ той силы, что победила фашизм.

Малер в этом отношении не одинок. Через год возникнут «Красные бригады» в Италии, а еще через год – «Японская Красная Армия» (Нихон сэкигун), которая пойдет по тому же пути. У Советского Союза нет монополии на красный цвет. Красное знамя – это знамя общемировой революции.

Предложение возникает как нельзя кстати. Им самим, особенно Баадеру и Энсслин, до зеленой тоски надоедает нынешняя полубогемная жизнь: бесконечные блуждания по кафе, переезды из города в город, бесплодные разговоры о том, что следовало бы что-то делать. Зерно падает на богатую почву. Не пора ли и в самом деле сделать решительный шаг? Не настал ли час, когда следует собрать все силы в кулак? Революция не намерена ждать. Она придет, хотят они этого или нет. Довольно пребывать за кулисами. Надо вновь выйти на сцену и сыграть там главную роль.

Буквально через несколько дней они возвращаются в Западную Германию. Однако они все еще романтические подростки, абсолютно не сознающие правил смертельной борьбы. Им все еще кажется, что это эстрадное шоу, веселое представление, где под цветными софитами, мигающими, как в кабаре, их ждет лишь буря оваций. Они все еще намереваются сыграть красивый спектакль. В результате первая же их попытка достать оружие заканчивается провалом. Человек, к которому обращается Андреас Баадер, оказывается провокатором. По дороге к месту, где якобы находится искомый тайник, «мерседес» Баадера прижимают к обочине машины криминальной полиции. Документы у Баадера достаточно крепкие, но по легкомыслию он не потрудился выучить данные, которые в них внесены. В результате он не может ответить ни на один вопрос «крипо». Его задерживают, опознают и отправляют в Тегельскую тюрьму отсиживать назначенный срок. Это колоссальный удар по РАФ. Их всего несколько человек, и теперь они фактически остаются без лидера. Группа разгромлена, еще не успев ничего предпринять. Авантюра с игрой в революцию завершилась. Детей взяли за ухо и посадили в темный чулан.

Кажется, что для «Красной Армии» все кончено.

Но тут в эту трагическую ситуацию вмешивается судьба.

Судьбу зовут Ульрика Майнхоф. Она известный всей Германии журналист, главный редактор молодежного журнала «Конкрет», талантливый полемист, участник многих телевизионных шоу, завсегдатай тусовок, имеющая связи и авторитет в немецкой интеллектуальной среде. У нее высокий доход, дом в престижном районе Гамбурга, о каком может только грезить во снах любая бюргерская семья, два «мерседеса», муж Клаус Рёль, издатель того же весьма популярного среди молодежи журнала (кроме того, он с большой выгодой перепечатывает в Германии шведскую порнографическую литературу), две дочери-близнеца, модные платья, приемы с дорогими итальянскими и французскими винами – идиллия воплощенной мечты, прекрасная площадка для жизни, несомненный карьерный успех, свидетельствующий о том, что в обществе равных возможностей всякий может взойти на вершину.

Об этом же вроде бы свидетельствует и ее биография. Отец Ульрики – скромный немецкий служащий, директор музея, умирает после мучительной болезни в 1940 году. Ульрике тогда всего шесть лет. Ее мать – служительница того же музея, умирает в 1948 году. Ульрика еще учится в школе. Девочку берет на воспитание Рената Римек, даже не родственница, просто подруга матери, тем не менее безоговорочно принявшая ребенка, оставшегося сиротой. В этом отношении Ульрике повезло. Рената Римек – теолог, доктор наук, известный деятель христианского социализма в Германии, председатель «Немецкого союза мира», сочувствующая коммунистам. В доме у нее царит интеллектуальная атмосфера, и неопределенные порывы юности, по крайней мере на первых порах, обретают гармоническую направленность. Ульрика поступает в Марбургский университет, а затем переводится в Мюнстер, где изучает психологию, педагогику, историю искусств. Правда, были до этого девичьи мечтания о монастыре, об отрешенности от скуки и суетности мещанского быта, о том, чтобы стать воплощением истины, сошедшей на землю с небес. В жизни, однако, побеждает университет. Ульрика становится членом студенческого «Движения за ядерное разоружение», она посещает молодежные клубы, которые возникают в те годы в Германии на каждом шагу, у нее неожиданно обнаруживается несомненный ораторский дар. Первая же ее речь производит на слушателей ошеломляющее впечатление, и, по свидетельствам очевидцев, даже опытные политики жаловались на то, как трудно выступать после фройляйн Майнхоф – такой мощный смысловой и эмоциональный тон она задает. Она сразу же оказывается в водовороте событий. Сразу же обретает десятки и даже сотни соратников, приятелей и друзей. Ничего необычного в этом нет. Многие политические деятели Германии начинали свой путь именно так – в неформальных тусовках, в пекле студенческих мятежей, – что не помешало им впоследствии занять высокие государственные посты. Одновременно Ульрика начинает писать статьи для газет и через некоторое время получает очень лестное предложение. Журнал «Конкрет», пользующийся популярностью среди молодежи, приглашает ее в число постоянных сотрудников. Этот шаг становится одним из решающих в ее жизни. Именно здесь начинающую журналистку ждет внезапный грандиозный успех.

Следует отметить, что журнал «Конкрет», который действительно читает в основном студенческая молодежь, пребывает в этот момент в жестоком кризисе. Первоначально, что не очень скрывалось, он субсидировался из ГДР и был задуман как рупор молодого коммунизма в Германии. Однако к концу 1960-х годов отношения между Советским Союзом и ФРГ заметно стабилизировались, Западная Германия даже официально признала существование ГДР (хотя бы в виде тезиса о «нерушимости послевоенных границ»), а правительство Германской Демократической Республики (разумеется, с санкции СССР) решило отказаться от наиболее одиозных мер, могущих помешать этой взаимовыгодной перспективе. Финансирование журнала прекращено, высокие гонорары сотрудников остались в прошлом, «Конкрет» тонет, он вот-вот захлебнется в рыночных волнах масс-медиа, где почти безраздельно царит желтая шпрингеровская пресса.