Николай Томан - Неизвестная земля

По просьбе Корнелия Колокольчиков даже снял его на пленку любительским киноаппаратом. Глава корпорации долго потом изучал себя на экране и обнаружил несколько дефектов в своей походке и костюме, что и было затем исправлено.

- Наша корпорация идет в ногу со временем, - любит говорить своим компаньонам Корнелий. - Она оснащена фото- и киноаппаратурой, магнитофонами для перезаписи дефицитных музыкальных новинок, мощными лупами и даже микроскопами - пока, к сожалению, школьными - для обнаружения фальшивок, которые иногда подсовывают нам конкурирующие с нами коллеги-бизнесмены. Главная наша задача теперь - поднять культурный и профессиональный уровень членов корпорации. Моя личная библиотека для этого в полном вашем распоряжении. Лекции по профессиональному мастерству придется читать мне самому. К сожалению, мы не располагаем возможностью публиковать их типографским способом.

Очки Корнелия, его хорошо поставленный голос и манеры производят сильное впечатление на секретаря комсомольского комитета. Он принимает его за серьезного ученого и даже немножко робеет.

- С обеспечением широкой аудиторией, сами понимаете, не так-то легко, - смущенно отвечает он на вопрос Корнелия. - Комсомольский актив будет, конечно. Ну, еще кое-кто из дачников. А верующих, сами понимаете...

- Но ведь главная наша забота, дорогой вы мой товарищ Козырев, именно о верующих, - деликатно поучает его Корнелий. - А комсомольцев, да еще актив, и агитировать нечего. Богомольцев бы побольше, особенно тех, кто помоложе, кого еще есть надежда отвратить от церкви.

- Так ведь не идут. Летняя пора, да и вечер сегодня, как нарочно...

- А вы бы самого батюшку пригласили! - восклицает вдруг Корнелий, будто сейчас только осененный этой идеей. - Батюшка-то, как мне известно, тоже молодой. Может быть, и в дискуссию со мной ввяжется. Это бы лучше любой лекции.

- Да что и говорить, чертовски заманчиво! - вздыхает Козырев. - Но как к нему подъехать?

- А чего особенно мудрить? Пошлите ему официальное приглашение, может быть, заинтересуется.

- Попробую, - без особой уверенности в успехе соглашается Козырев. Пошлю с нарочным. Кстати, домик его недалеко от клуба.

До начала лекции у Корнелия остается еще полчаса, и он решает пройтись по поселку и заодно посмотреть на церковь.

Церковь эта, выстроенная в стиле "московского барокко" и недавно добротно отремонтированная, стоит на высоком берегу реки в небольшой рощице. Корнелий рассматривает ее издалека, чтобы не попадаться на глаза отцу Никанору раньше времени.

"Да, умели строить в доброе старое время, - отмечает он про себя. Красивая церквушка. Надо полагать, на должном уровне и ее иконопись..."

К семи часам (хотя лекция назначена на половину седьмого) с трудом собирается человек пятнадцать комсомольцев, две девушки, работающие в поселковом Совете, да несколько пожилых дачников.

- Вы уж извините, - смущается Козырев, то и дело вытирающий мокрый от волнения лоб. - Лето... И потом в кинотеатре новый фильм. А это, сами понимаете...

- Ну, ничего, - снисходительно улыбается Корнелий. - Дело это не из легких, я понимаю. К тому же у вас это, наверно, впервые, хотя церквушка отца Никанора, кажется, на полном ходу?

- Да, к сожалению.

- А что, если мы по случаю малочисленности аудитории проведем вольную беседу вместо лекции? - обращается Корнелий уже не к Козыреву, а к собравшимся, заметив среди них Маврина и Колокольчикова. Они подсели к дачникам, держась подальше друг от друга. - А то ведь как-то не совсем удобно читать лекцию почти пустому залу. Как вы на это, товарищи?

- Правильно говорит товарищ лектор, - зычно подает голос Вадим Маврин. Он уже успел познакомиться со своим соседом, и тот энергично поддакивает ему. - А лекции - это же одна скукота. Я извиняюсь, конечно...

- Правильное предложение вносит товарищ, не знаю, к сожалению, его фамилии, - поддерживает Вадима Маврина Колокольчиков. - А вот, кстати, и батюшка, кажись, идет, - кивает он на окно. - Пусть с ним и подискутирует товарищ лектор. А мы послушаем...

- Ну так как, принимается, значит, это предложение? - спрашивает Козырев.

Собравшиеся одобрительно кивают головами.

А в зал в сопровождении Лаврентьева и нескольких старушек входит отец Никанор. У него совсем еще молодое, добродушное лицо, жиденькая бородка и длинные русые волосы. Корнелий жестом гостеприимного хозяина приглашает его вперед, но батюшка снимает соломенную шляпу и скромно садится в задних рядах.

- Прошу задавать вопросы, - предлагает Корнелий и поясняет, обращаясь к отцу Никанору: - Мы тут решили из-за малочисленности собравшихся вместо скучной лекции, как остроумно заметил один из присутствующих здесь граждан, провести беседу на вольную тему.

- Вы только, пожалуйста, не обижайтесь на этого дачника, - шепчет Корнелию Козырев, кивая на Вадима. - Дачники - они народ хамоватый.

- У меня есть вопрос, - поднимается со своего места Колокольчиков. Тут ведь собрался в основном народ молодой и в бога все равно не верящий, а батюшку и старушек разубеждать в этом явно бессмысленно, поэтому давайте договоримся не требовать от товарища лектора доказательств того, что бога нет. В том случае, конечно, если батюшка не докажет нам, что он есть.

- Простите, товарищ, не знаю вашей фамилии, - обращается Корнелий к Колокольчикову. - Давайте сначала договоримся не оскорблять священника. Времена грубой антирелигиозной пропаганды, как вы знаете...

- Да что вы, товарищ лектор! - испуганно восклицает Колокольчиков. - Я и не думал... В крайнем случае могу и извиниться...

- Что вы, что вы! - испуганно простирает руки вперед отец Никанор. Не надо мне никаких извинений! Молодой человек ничем меня не оскорбил. А доказывать вам существование бога я не собираюсь. Доказать это, к сожалению, так же нелегко, как и опровергнуть его существование.

- Ну, так позвольте мне тогда продолжить мой вопрос, - просит Колокольчиков. - Вот что хотелось бы нам узнать у товарища лектора: правда ли, что великий русский физиолог Иван Петрович Павлов был верующим?

- Очень хорошо, что вы задали именно этот вопрос, - одобрительно кивает головой Корнелий. - Я постараюсь рассеять это бытующее, к сожалению, даже у атеистов заблуждение... Прежде, однако, я должен напомнить вам, как Иван Петрович Павлов понимал религию. На одной из своих клинических "сред" о происхождении веры говорил он следующее.

Корнелий торопливо листает свой конспект и, поправив очки, читает:

- "Когда человек впервые превзошел животное и когда у него явилось сознание самого себя, то его положение было до последней степени жалкое: ведь он окружающей среды не знал, явления природы его пугали, и он спасал себя тем, что выработал себе религию, чтобы как-нибудь держаться, существовать среди этой серьезнейшей, могущественнейшей природы". Такое толкование Павловым происхождения религии совпадает, конечно, с точкой зрения исторического материализма.