Николай Симонов - О завтрашнем дне не беспокойтесь

По просьбе супруги он пару минут поговорил с раскапризничавшимся сыном, успокоил его, как мог, и твердо обещал после приезда в Москву сводить в цирк на Цветном бульваре на представление с тиграми. Пообщавшись Витьком, он уже более уверенно набрал номер мобильника Елены Сергеевны, но она не ответила, и тогда он позвонил на ее новый домашний телефон. По нему ответили сразу, но это была не его дама сердца, а какая-то другая женщина, которая, нисколько не удивившись, а даже, можно сказать, обрадовавшись, попросив его подождать пару минут, передала трубку Елене Сергеевне. Ответив на его приветствие радостным «Bonjour», Елена Сергеевна сказала, что собиралась ему позвонить, но батарея, как на зло, окончательно разрядилась. Объяснила она и причину, по которой трубку домашнего телефона взяла не она, а другая особа:

— Это — Нинка Петрова, моя подруга и землячка. Приехала из Смоленска в Москву по своим делам. Обычно она у меня на Ленинском проспекте останавливалась, но сейчас, как ты понимаешь, многое изменилось. Ты, пожалуйста, не беспокойся. Она сегодня же уедет от нас вечерним поездом. Услышав имя и фамилию подруги Елены Сергеевны, Галыгин вздрогнул и на всякий случай решил кое-что уточнить.

— Твоя подруга случайным образом не журналистка?

— Журналистка — удивленным голосом подтвердила Елена Сергеевна.

— Бывший юный корреспондент «Пионерской правды»? На два года тебя старше? Писала фельетоны? — допытывался Галыгин.

— Совершенно верно. А ты откуда знаешь? — все больше удивлялась Елена Сергеевна.

— Высокая блондинка, грудь — третий или четвертый размер — Галыгин продолжал перечислять характерные черты внешности ее подруги.

— Да, стройная, но уже не блондинка, а брюнетка, поскольку перекрасилась. Грудь, как у Памелы Андерсон, это точно. Ты, что, с ней знаком? — голос его дамы сердца выражал растерянность.

— Меня познакомили с ней заочно, но я не прочь был бы познакомиться с ней непосредственно и услышать, как она поет — вполне серьезно безо всякого подвоха предложил Галыгин.

— Да, поет она замечательно и на семиструнной гитаре играет неплохо. Да, вот, беда, у нее уже билет на поезд на руках. К тому же я решила отправить с ней Анюту, чтобы она провела зимние каникулы в Смоленске у деда с бабкой, то есть у моих родителей — объяснила текущую диспозицию Елена Сергеевна.

— Время отправления? — на всякий случай поинтересовался Галыгин.

— Поезд отправится в 16.50 с Белорусского вокзала. Я провожу их и к шести часам вечера вернусь в Строгино. Ты ведь сегодня ко мне приедешь? Правда, приедешь?! — взволнованно заговорила она, громко дыша в трубку.

— В семь вечера, наверное, приеду. То есть, конечно, приеду, как мы договаривались. Жалко, что подругу твою не застану. Передай ей от меня привет и пожелание счастливого пути. Да, кстати, скажи, что мне, кроме миллиона алых роз и шампанского, с собой привезти? — почувствовав мощный призыв плоти, взволнованно заговорил Галыгин, предвкушая страстные объятия и бурные объяснения в любви. Они пообщались еще несколько минут. Проговорили бы, наверное, и дольше, как Галыгин заметил, что его опять вызывает Наина Иннокентьевна. Завершив разговор с Еленой Сергеевной нежной фразой: «Au revoir, ma chere!», — он со злостью принял вызов супруги. Она все еще стояла в пробке на Лиговке, жаловалась на скверную погоду и укоряла его за то, что он не отговорил ее от поездки в Ленинбург и тому подобное. Выслушал незаслуженные упреки, Галыгин добрейшим-добрейшим голосом пожелал Наине Иннокентьевне беречь свое драгоценное здоровье. И на всякий случай предупредил ее о том, что ночью допоздна просидит в Интернете, чтобы до начала Нового года успеть на двух домашних компьютерах апгрейдить некоторые программы и закачать нужные утилиты и драйверы. Кого он этой ночью собирался «апгрейдить» и что «закачивать» на самом деле — ежу понятно. Но для Наины Иннокентьевны, несведущей в компьютерных науках, это предупреждение означало буквально следующее: «Не смей звонить на домашний телефон, чтобы не обрывать связь с Интернетом. Пользуйся услугами БИЛАЙН». Тем временем официантка приступила к его обслуживанию. Галыгин поинтересовался, как ее зовут и откуда она родом, подозревая в ней приезжего гастарбайтера. Так оно и оказалось. Девушку звали Юлдуз; по национальности она была узбечка; в Москву приехала три недели тому назад из Ташкента. Пообщавшись с официанткой, он щедро одарил ее российскими дензнаками в размере 90 % стоимости заказа ценой в 10 американских долларов, выпил полчашки китайского зеленого чая с жасмином, спокойно выкурил сигарету и набрал номер мобильного телефона г-на Терехова. Галыгин уже догадался, кто он такой и, когда они поприветствовали друг друга, первым делом, поинтересовался, как идут дела на кафедре археологии и как поживает его сестра Анюта.

— Простите, разве мы знакомы? — удивился г-н Терехов.

— Мы тусовались в одной компании, когда я еще трудился в Вычислительном центре МГУ. К сожалению, я Вас не сразу вспомнил — соврал Галыгин.

— Что-то я по голосу Вас опознать не могу, но если мы встретимся, я обязательно Вас узнаю. У меня хорошая зрительная память — растерянным голосом произнес г-н Терехов.

— А доцента Кравцова Вы помните? — продолжал наступление Галыгин.

— Николая Васильевича?! Царствие ему небесное! Как же, конечно, помню! — обрадовано заговорил г-н Терехов.

— Я — его внучатый племянник. Только, вот, на похоронах его, к сожалению, не присутствовал, поскольку в это время по приглашению IBM находился в Армонке на стажировке. Я, знаете ли, по компьютерным наукам немного шарю — на этот раз Галыгин говорил чистейшую правду, то есть, конечно, не всю правду, а частично, поскольку в родственных отношениях с покойным доцентом Кравцовым не состоял и даты его смерти не ведал.

— Завидую, — чистосердечно признался г-н Терехов и тут же перешел к делу. — Мне бы надо сегодня с Вашим секундантом встретиться.

Желательно днем. Куда бы я мог подъехать?

— Мой офис находится в районе Речного вокзала на Смольной улице.

Тут рядышком есть бизнес-центр «Муравейник», а в нем приличная кафешка с очень символическим названием, где вы могли бы с моими секундантами переговорить — назвал место встречи Галыгин. В том, что друзья-коллеги: Шлыков и Андреев, — не откажут ему в просьбе, он нисколько не сомневался.

— Далековато, конечно, но я постараюсь приехать, например, в ваш обеденный перерыв. Два часа после полудня вас устроит? — вежливо отозвался г-н Терехов.

— Вполне — подтвердил Галыгин. Допив чай и скушав на удивление вкусный яблочный штрудель, Галыгин поспешил в Вычислительный центр. Когда он вошел в кабинет, его друзья-коллеги — Шлыков и Андреев — встретили его аплодисментами и тут же вручили ему в распечатанном виде две очередные новеллы «ЭП-Мастера», с которыми он ознакомился еще утром, правда, в «кухонном» варианте. Он повеселел, многозначительно прокашлялся и объявил о том, что желает сделать «важное официальное заявление».