Альфред Ван Вогт - Бесконечная битва. Планеты на продажу. Человек с тысячью имен. Рассказы

Стивен лежал на неряшливо убранной постели, раздетый, оскалив зубы, глядя на потолок и чувствуя возвращение гнева на своего отца. Он даже зарычал, когда вспомнил последние слова Рихтера о том, что ему нужно убрать в баре утром.

«И так будет весь день», — подумал Стивен Мастерс, уголком сознания отметив, что потолок в его комнатушке был очень высоким, как и в самом баре, и что была еще одна дверь на улицу и несколько полок, уходивших под самый потолок, и…

В это мгновение кто-то застучал в дверь. Раздался приглушенный женский голос:

— Марк, это я… Лиза. Открой, Марк!

«Ну-ну», — подумал Стивен, вскакивая с кровати, потом бросился к двери и открыл ее. Он отступил в сторону, возбужденный, чтобы пропустить мимо себя изящную молодую женщину с каштановыми волосами, собранными в узелок.

Закрыв дверь, Стивен запер ее, затем повернулся к Лизе.

— Могу поклясться, — сказала молодая женщина, — ты не ожидал увидеть меня снова, после той ссоры.

Теперь, когда он увидел ее, к Стивену стали возвращаться полузабытые ощущения, какие он испытывал раньше, когда попал сюда, в бар, и говорил с Рихтером, его сыном и некоторыми клиентами — чувство чего-то знакомого, но не более. Ему полуприпомнилась та ссора. Она хотела, чтобы он женился на ней. И его ответ… какой же? Он не мог четко вспомнить его, но смутно припоминалось, что Марк когда-то давно был женат, потом бросил ту женщину, даже не побеспокоившись развестись. Так что, естественно, теперь были затруднения с тем, чтобы снова жениться.

Почему она решила вернуться сейчас, после скандала, она сама, несомненно, не понимала. Но вела себя, как любая женщина в подобной ситуации. Она свалилась на него как снег на голову. Стивен должен был подумать, что у Марка должна была быть женщина, но ему в голову не пришла подобная мысль, хотя иногда его действительно посещали мысли, что и другие могут заниматься любовью с другими женщинами, но он не обращал на них особого внимания, и теперь она казалась ему новой — ну, почти новой — мыслью.

У каждого мужчины, кажется, есть своя женщина. И эта худая женщина потрудилась после конца своей работы (закончившейся ночью, поскольку она тоже работала официанткой) проехать несколько миль и прибыть сюда, чтобы очутиться в объятиях Марка Брема.

И теперь, увидев ее, в голове Стивена на секунду мелькнула мысль, что и другие люди тоже желают быть счастливыми, желают удовольствий, радости, приподнятости и всего прочего… и вообще-то, с философской точки зрения, все это правильно.

Но чувство понимания этого быстро прошло, уступив место вернувшимся критическим мыслям: по его мнению, женщина не представляла собой ничего особенного выдающегося. Стивену Мастерсу не нравился ее нос, уголки губ, подбородок и скулы, наклон лба, ее прическа… и, кроме того, он предпочитал блондинок.

Но Стивен уже успел подумать, что с ее помощью он может добраться до Нью-Йорка. Кроме того, у нее было, что предложить ему: свою молодость, худое маленькое тело, дружеские глаза и свою любовь… и она была здесь, желала, чтобы он, Марк Брем, взял все это у нее.

Она оказалась тем типом женщин, кто нуждается в авансовых платежах в виде нежности, приятной лжи, в бормочущих заверениях в любви и прочей расслабляющей дребедени. Стивен, внутренне вздохнув, решил, что у него нет лучшего выбора. Поэтому он и постарался больше обычного, доведя партнершу до того, что она принялась чуть ли не рыдать в кровати, сотрясая воздух своими стонами, когда он, наконец, погасив свет, начал заниматься с ней тем, что всегда называл «серьезным сексом».

Занятый этим, он вдруг услышал в своей голове какой-то голос:

«Здесь темно. Протяни осторожно руку, схвати нож и всади его в его левый бок».

Женщина, находившаяся под Стивеном, высвободила свою правую руку и протянула ее… куда-то.

Голос повторил:

«Осторожней! Делай все медленно, чтобы он ничего не заметил».

Стивен судорожно перевернул тело Брема, навалился на вытянутую руку, потом нащупал выключатель и включил свет.

Лиза пыталась вывернуться.

— В чем дело? — спросила она в замешательстве. — Что случилось?

Стивен, не выпуская ее руку, присел. И уже из этого положения второй рукой он вытащил нож, который она спрятала под одеждой, небрежно брошенной на стул рядом с кроватью. Как он видел, это было единственное место, до которого она могла дотянуться рукой.

Женщина запоздало начала бороться с ним.

— Пусти меня, что ты делаешь? Откуда у тебя этот нож?.. Пожалуйста, не убивай меня. Пожалуйста!

Стивен встал и положил оружие на одну из высоких полок. Потом торопливо, дрожащими руками, он обыскал ее одежду и кошелек. Ни на секунду не забывая о ней, с плачем умолявшую пощадить ее, осознавая при этом, что, скорее всего, она ни в чем не виновата.

«Ее послали сюда убить меня», — подумал Стивен. Он вспомнил голос в его голове — тот же самый, командующий, приказывающий. И его аналитическая часть мозга опознала его: это сама Мать.

Когда он снова лежал рядом с девушкой, у него в голове мелькнула новая мысль: он должен узнать, как они добрались до нее.

— Успокойся, — сказал Стивен Лизе. — Кто-то загипнотизировал тебя, чтобы ты пришла сюда и убила меня.

— Нет, нет!

— Но ведь это у тебя в руке, — возразил он, — был нож, когда я включил свет. Так что начнем вот с чего: ты помнишь, как протянула руку в темноте?

— Нет, нет, нет.

— Хватит! — резко перебил Стивен девушку. — Слушай, давай подумаем. Почему ты решила прийти сюда именно этой ночью?

— Я… я вдруг поняла, что больше не сержусь на тебя.

Стивен продолжил допрос в такой же манере. Лиза неохотно опознала нож, как тот, что использовался на кухне в ресторане, где она работала. Она не помнила, чтобы взяла его с собой оттуда.

Потеря памяти. Это «Мать» использовала способность людей подвергаться гипнозу. Стивен когда-то интересовался гипнозом, но вскоре понял, что вся эта чушь ему надоела; однако теперь это так ему не казалось. Если признаться, его охватило настоящее возбуждение, когда он понял, что Мать, очевидно, и не догадывается, что он способен воспринимать ее способ мысленной связи. Обрадованный, он подумал: «Я могу настроиться на эту примитивную наивную чушь, которую она выдает…»

Но торжество его исчезло мгновенно, когда ему в голову пришла другая, убийственная мысль: «Возможно, подобная настройка возможна лишь с теми, кого лично знал Марк Брем. Быть может, с незнакомыми людьми все будет обстоять по-другому. И тогда кто-то может подстрелить его издалека…»

Стивен почувствовал, как от лица Брема отхлынула кровь от этой ужасной мысли.

Тем не менее, хотя и пребывая в сильном шоке — но Стивен Мастерс уже через несколько секунд принял вызов и внутренне собрался, впервые в своей жизни осознав, что ему придется думать о… о чем же?