Брайан Олдисс - Лето Гелликонии

В своих записках, так безжалостно уничтоженных королем ЯндолАнганолом, я отмечал, что у фагоров, какими бы примитивными они ни были, тоже существуют легенды, одна или две, передающиеся из поколения в поколение. Трудно было ожидать, что в этих легендах может крыться хоть какой-то малейший смысл. Однако в одной из легенд говорится, что когда-то давным-давно вокруг Гелликонии обращалось некое дочернее тело, точно так же как сама Гелликония обращается вокруг Беталикса, а Беталикс вокруг Фреира. Когда вблизи нашей планеты появился Фреир и на планете произошло зарождение людей, это дочернее тело по какой-то причине уплыло. Так следует из легенды фагоров. Причем называлось это пропавшее небесное тело не иначе как Т’Сехнрр.

«Не может ли оказаться так, что слова „теннхрр“ и „Т’Сехнрр“ означают одно и то же?» — такой вопрос я задал себе.

Теннхрр случается у гиллот десять раз в течение малого года — каждые шесть недель. Таким образом, можно предположить, что Серебряный Глаз в небесах являлся как бы мерилом для наступления месячных. Но могло ли быть так, что «Т’Сехнрр», допуская его существование, облетал Гелликонию один раз за шесть недель? Каким же образом проверить то, что происходило столько веков назад и даже в человеческой истории об этом не сохранилось документальных свидетельств?

Ответ и здесь был мной найден — он крылся в сказке из книжки Татро.

В сказке говорится, что Небесный Глаз то открывался, то закрывался. Это могло означать, например, что глаз становился то больше, то меньше, в зависимости от расстояния, на котором он пребывал от Гелликонии, как это происходит теперь с Фреиром. По сказке, Глаз широко или полностью открывался десять раз в году. Понимаете? Снова десять. Взятые из разных мест фрагменты начали совпадать.

Надеюсь, теперь вам понятен тот вывод, к которому я немедленно пришел?

СарториИрвраш обвел глазами аудиторию и понял, что никто из присутствующих к никакому выводу не пришел. Слушатели вежливо ждали продолжения. Он снова заговорил, не заметив, что его голос от волнения поднимается до крика.

— Когда-то наш мир имел спутник, так называемую луну, серебряную луну, Глаз в Небесах, который он потерял во время каких-то невероятных катаклизмов. Луна эта уплыла прочь, каким образом, нам неизвестно. Луна называлась Т’Сехн-Хрр, и имя ей было дано фагорами.

Заглянув в свои записки, СарториИрвраш коротко переговорил с Оди; в продолжение паузы его слушатели в нетерпении елозили на своих местах. Когда СарториИрвраш заговорил снова, в голосе его появилась суровая нотка.

— Почему, спросите вы, имя луне дали именно фагоры? Почему человечество не располагает никакими записями о небесной сестре Гелликонии?

И я, представьте себе, нашел-таки потерянную луну. Но не в небе, а в совершенно ином месте — в нашей повседневной речи. Каким образом, скажите, устроен наш календарь? Восемь дней в неделе, шесть недель в теннере, десять теннеров в году из четырехсот восьмидесяти дней… Никто из нас никогда не спрашивал себя, почему наш календарь устроен именно так. Никому из нас не приходило в голову узнать, отчего теннер зовется именно теннером, и никак по-другому, и почему в году ровно десять теннеров, а не иначе.

Но и это еще не все. Наше всем известное слово «теннер» означает момент, когда Небесный Глаз бывал полностью раскрыт. Так люди приняли в свою речь слово фагоров «теннхрр». Наш «теннер» — это «теннхрр» фагоров, и он же — «Т’Сехн-Хрр».

Тихий говор, зародившийся среди слушателей, постепенно становился громче. Сайрен Станд оглядывался по сторонам и, видимо, чувствовал себя очень неловко. Взяв со стола книжку Татро еще раз, СарториИрвраш призвал присутствующих к молчанию. Он был настолько увлечен своим рассказом, что уже не замечал пропасть, разверзшуюся у его ног.

— Вот, друзья мои, и весь вывод, к которому я пришел. Вот среди вас стоит король ЯндолАнганол и вы можете спросить его — я уверен, он знает правду и не посмеет опровергнуть мои слова — ибо не кто иной, как он, всеми силами способствует тому, чтобы на землях его королевства нечелы спокойно селились и размножались во множестве.

Но король ЯндолАнганол никого больше не интересовал. Злобные лица уставились на СарториИрвраша.

— Окончательный вывод так же ясен и очевиден. Раса фагоров вовсе не раса недавних пришельцев-захватчиков, каковыми являются, например, дриаты. Нет. Двурогие — это древняя раса. Некогда фагоры населяли всю Гелликонию сплошь, как теперь фламберги покрывают области Приполярья.

Фагоры были произведены на свет не во время последней Вейр-Зимы, как зовут холода сиборнельцы. Нет. Считать так — означает расписываться в своем невежестве. Правда в том, что на Гелликонии фагоры появились задолго до людей.

Фагоры владели Гелликонией прежде, чем в ее небе появился Фреир — и возможно, это продолжалось очень и очень много веков. Люди появились много позже. Сначала люди зависели от фагоров, были привязаны к ним накрепко. Фагоры научили людей речи, и потому в нашем языке до сих пор сохранилось столько слов двурогих. «Кхмир» на родном означает «период гона». Даже само имя нашего мира, «Гелликония», вышло из языка фагоров.

Король ЯндолАнганол наконец нашел в себе силы произнести слово. То, о чем говорил его бывший советник, настолько потрясало основы веры, что в течение некоторого довольно долгого времени король Орел стоял словно бы в трансе, выпучив глаза и приоткрыв рот, напоминая больше рыбу, чем гордую птицу.

— Ложь, ересь, святотатство! — выкрикнул он.

При слове «святотатство» опомнились и другие. Но вмешательство короля Сайрена Станда остановило зарождающийся скандал — монарх направил к ЯндолАнганолу стражников, которым было поручено следить за тем, чтобы вспыльчивый борлиенец не мешал выступлению. К королю Орлу устремились несколько дюжих воинов, но им пришлось остановиться перед сверкнувшими остриями мечей борлиенских капитанов, в любую секунду готовых к драке.

СарториИрвраш поднял голос.

— Итак, истина в том, что фагоры появились на свете много раньше людей. Фагоры были господствующей расой на Гелликонии и, вполне возможно, обращались с нашими предками как с животными до тех пор, пока мы, люди, не восстали и не освободились от их господства.

Нарастающий шум перешел в крики, которые становились все громче и громче. Некоторые люди, наоборот, опускались на колени и тихо молились. В саду появилась еще одна группа стражников, и несколько придворных дам поторопились уйти, не дожидаясь, когда начнется скандал и дело дойдет до рукопашной. В СарториИрвраша был брошен первый камень, угодивший ему в руку. Потирая ушибленное место, он продолжал говорить.