Завацкая Яна - Союз летящих

Лал идет в ашрам, прислуживать живому Богу. Он умный, он будет жить хорошо.

Он сам может стать богом! Его будут называть святым, Шри. У него будут ученики.

Он умный, умный… умнее всех…он хороший… он святой… он хороший… они все это поймут… он докажет. Он заставит их верить в него.

Демоны едят его изнутри. Но он умен, и он намного лучше остальных, дураков. Демоны…

Ему плохо, плохо, плохо, ему нестерпимо плохо, но это ничего, он заставит их молиться, он будет возлежать с лучшими женщинами, есть самую вкусную курицу карри — он, голодавший все детство, его слову будут внимать, следить за каждым его движением… Это не снимет сосущую страшную пустоту внутри, не прогонит демонов… да за что же, почему же они так? Это плата за то, что он так умен, так удачлив?

Этого никто не должен узнать…

"Теперь я знаю это, одри", — мягкий, непривычно мягкий голос, похожий на голос Арти. Сестры.

"Мне нет дела до того, что ты вынюхала обо мне".

"Это плата. За предательство. Это был момент, когда ты убил свою душу. Хочешь вернуть его, переиграть все назад?"

"Я не сумасшедший".

"Это единственный твой шанс. Вернись!"

"Ошалела?"

"Я понимаю тебя. О, теперь я понимаю тебя! Сверхчеловек… ты просто ничтожество".

Его знобило. Теперь уже он был не в силах поднять руки…

Тайри, искалеченная, вся в крови, поднялась и подняла аннигилятор.

"прости меня, Лал".

Тело живого бога было уничтожено, акция завершена. Алейн подняла на руки израненного, но живого кэриен. Втроем они быстро выбрались из экранированной залы. Ментальный фон Союза сразу окружил их. Любовь, тревога, боль — кто-то тут же взялся дистанционно залечивать их раны и внутренние повреждения, а Ташени Радуга протянула мостик, и по мостику отвела энергию Солнца — в последние дни все равно наблюдалась излишняя солнечная активность — для телепортации.

"Ищите, — Алейн передала картинку, увиденную в мозгу живого бога, — "это не может быть далеко. Это где-то здесь. Ищите".

"Это в ашраме, — сказал Дьен, — Аль, прости, я знаю, что ты не можешь — но надо найти это сейчас. От скорости зависит, сколько людей мы успеем спасти. И нужна команда специалистов по кере, психике, целителей… кто пойдет, решайте, быстро".

Алейн положила кэриен на пол, ласково провела рукой по его голове.

"Потерпи, Сат, я вернусь за тобой".

И скомандовала Линне.

"Пошли".

Охранников вырубали с помощью альфа-гена, Алейн преобразовала для себя один из аннигиляторов. На втором подземном этаже им попался перепуганный насмерть человечек, европейский тип лица, зеленый хирургический костюм. Алейн молча закрутила ему руки за спину, и пока он пытался вырваться, сканировала мозг, морщась от увиденного, борясь с тошнотой. Затем Линна приложила к затылку человечка альфа-ген.

— Вниз, — приказала Алейн. Она даже не стала транслировать полученную картинку, и Линна не искала ее.

Искомое обнаружилось на следующем этаже.

Это был огромный стеклянный бокс. Экранирование вообще было наложено лишь сверху, потому учреждение и уходило так глубоко под землю — хотя рыть здесь, в горах, не просто.

"О Боже!" — Линна схватилась за стенку, перепачкав ее кровью.

Обычный человек увидел бы в этом боксе довольно омерзительную картину. На лабораторных столах стояли стеклянные аквариумы, множество — их были, наверное, сотни, если не тысячи, и в каждом аквариуме-банке — человеческий мозг. Не препарированный, как на кафедре анатомии, а пульсирующее мягкое желе, оплетенное багровой сетью жилок, из ствола каждого мозга выходил полупрозрачный шланг, и этот шланг соединял его с остальными банками. И все же обычный человек не ужаснулся бы так — ну биологическая лаборатория… мало ли.

Тайри превосходно ощущали теперь эту лабораторию, без экрана, и видели намного больше, чем обычный человек. Живая адская тьма, которую смутно почувствовал Мартин, была лишь первым приближением к тому ужасу, который навалился на них.

"Экранируйся!" — коротко велела Алейн. Схватила Линну за руку и потащила прочь. Девушка почти потеряла сознание.

Они выбрались за пределы экрана и упали на землю. Алейн транслировала увиденное остальным тайри.

Линна молча переживала. Только воспоминание — к счастью, сейчас она не чувствовала этих существ, заключенных в банки… вернее — этого существа… уже стоять рядом с ним было бы смертельно.

"Наш одри был гениален. До такого еще никто из них не додумался. Остальные занимаются тупым примитивным мучительством людей, а этот…".

"Аль, Линна! — раздался твердый голос Дьена, — немедленно возвращайтесь. Энергию для телепортации мы передадим. Группа сейчас приступит к работе с этим супермозгом. Ваша работа закончена. Вам надо восстановиться".

"Да… — ответила Алейн, — только мне надо еще забрать Сата".

Линна лежала без сил на кожаном диване в гостиной Алейн, пока Кьена, Кел и другие на расстоянии залечивали ей внутренние повреждения. Боли она не чувствовала ни в момент боя, ни сейчас, но сейчас не надо было и прилагать усилия к этому. Вообще не надо было усилий. Можно наконец расслабиться — и Линна заснула, как будто была человеком.

Проснулась она, уже укрытая пледом, Алейн сидела рядом, свеженькая, чистая, с сияющими глазами. Линна тоже чувствовала себя хорошо, она пробежала мысленно по своему организму, ощутила каждый орган, протестировала жилки и клеточки… Села на диване. Алейн обняла ее и поцеловала.

— Все хорошо. Мне пришлось повозиться с Сатом, — она кивнула на соседний диванчик поменьше, где пес лежал без движения, вытянув длинные ноги, — тут дистанционно не справишься. У кэриен все не так, как у нас. Но он уже в норме.

"А ты сама?" — встревоженно спросила Линна. Алейн улыбнулась.

"У меня все хорошо. Мне помогли, и я быстро восстановилась. Мне не нужно для этого спать".

"Я долго спала?"

"Полчаса".

"О Боже! А такое ощущение, что чуть ли не сутки".

"Ты еще помнишь себя человеком. А нам вообще-то не требуется сон. Просто тебя погрузили в забытье для отдыха".

Линна отправилась в душ. Подумала, что прежде ей такой немецкий душ показался бы верхом комфорта, а теперь вот это просто водичка, плохо регулируемая, струящаяся из нелепого железного шланга, который надо либо держать рукой, либо неудобно подвешивать. Но сойдет и так. Она смыла с себя кровь — много же натекло, оказывается, вымыла голову и даже напоследок высушила ее смешным прибором — феном.

Алейн была в общем по комплекции и росту близка к ней, и предусмотрительно положила в душе свою чистую одежду — джинсы, голубую блузку, белье. "Перекусим?" — спросила она из комнаты, пока Линна одевалась. "Я не против, а что у тебя есть?"

Нашлись фрукты, бутерброды с колбасой, сыром, лососем, орехи всякого вида, насыпанные в изящные вазочки, соки, кофе и чай. Линна взяла изящную чашечку, отхлебнула кофе, и звякнула чашечкой о блюдце — руки все еще ощутимо дрожали.