Игорь Чичилин - Орган времени

– Я вам еще в самом начале предлагал этот вариант – помните?

– Нет, – признался он.

– Помнится, тогда вы мне ответили примерно то же, что я вам сейчас.

– Теперь все по-другому, – сказал он.

– Конечно, – ответил я. – Теперь вы предлагаете, а я возражаю.

– Нет. Теперь я знаю, что это работает.

– Ага, – обрадовался я. – Значит, все-таки признаете, что работает?

– Признаю. Я никогда и не спорил с этим.

– Спорили, – сказал я, – только что. Значит, основы неверны?

– Нет, – сказал он, – основы не могут быть неверны.

– Опять двадцать пять. Но тогда как же?

– Если результат из двух компонентов не равен их сумме, значит, есть еще третий компонент.

– Что-что?

– Здесь есть что-то еще, – сказал он, – чего не заметил ни я, ни Олег Борисович. Только по случайности это сыграло мне на пользу.

– И мне, – добавил я.

– Да, и вам, конечно.

– Олег Борисович – это тот профессор, к которому вы ходили? – подала голос Леночка.

– Да, – ответил я.

– Вот змей, – сказала она.

– Нет, – возразил я. – Он хороший, вернее, правильный. Не мог он по-другому ответить. Не мог же он сказать, что правильно, когда на самом деле неправильно, – вспомнил я его слова.

– Вот, значит, как, – кивнула Леночка. – Что же вы с неправильными вещами к профессору ходите?

– Не углядели, – оправдывался я.

– Угу.

– Я вот что думаю… – начал говорить Сергей Степанович и тут же прервал сам себя: – Хотя нет. Нет… – и погрузился в задумчивость.

– А я вот думаю, – проговорил я. – Помнится, этот ваш профессор сказал что-то про химический состав крови.

Сергей Степанович пожал плечами.

– Алкоголь ведь проникает в кровь? – продолжал я, Сергей Степанович кивнул. – Может, здесь собака и зарыта, то есть это и сыграло роль, что я в момент операции был пьян?

Он сделал неопределенное выражение лица.

– Не знаю, – протянул Сергей Степанович. – Может быть… Хотя вряд ли… А хотя…

Он замолчал, снова предавшись размышлениям.

– Вот видите, – сказал я, – как хорошо, что я тогда напился. А вы все говорили: «Не пейте, не пейте». Как полезно иногда выпить бутылку-другую. Может, это и спасло мне жизнь? А уж как науку вперед двинуло!

– Знаете, – сказал Сергей Степанович, – я теперь смотрю на это другими глазами. У меня там ошибка на ошибке. Просто счастье, что вы остались живы и все получилось.

– Цепь случайностей, – поправил я его. – Вы слишком рассеянны. Но хуже то, что вы со своей рассеянностью играете чужими жизнями, правда выигрываете при этом, но самое плохое, что конкретно моей.

– Извините, – сказал он.

Я усмехнулся.

– Чего уж там. Не стоит извинений.

– Мне нужна клиника, – посетовал Сергей Степанович, – или лаборатория. Как я могу без серьезных исследований делать что-то?

– Действительно, – поддержал я его, – как?

Он нахмурился, не понимая моей иронии.

– Чем дальше, тем больше подробностей я узнаю про эту вашу операцию, – сказал я. – Теперь мне кажется, я не удивился бы, даже узнав, что вы вообще не хирург и это была ваша первая операция, которую вы делали по рисункам из журнала «Юный техник» тупым скальпелем. По-моему, это последняя из всех возможных плохих новостей – все остальные уже сказаны. Давайте, признавайтесь. Тогда я, быть может, все-таки упаду в обморок.

– Сначала вы сказали, что не удивитесь.

– Да?

– Да.

– Так мне удивляться или падать в обморок?

– Ну что ты пристал? – вмешалась Леночка. – Сергей Степанович очень хороший хирург – вся больница тебе скажет. И вовсе это была не первая его операция.

– А какая? Вторая? – продолжал я, но увидел, что Сергей Степанович начинает обижаться. – Ладно, – проговорил я, – извините. Шучу.

– Ничего, – отозвался он.

Мы молчали.

– Мне нужна клиника, – самым серьезным голосом констатировал Сергей Степанович.

– Вряд ли вам кто-нибудь даст деньги под это, – сказал я. – Тем более после такого ответа вашего профессора.

– Но ведь все работает, – проговорил он.

– Серьезно? – чуть насмешливо произнес я, чувствуя, что сказал это тоном профессора Олега Борисовича.

– Да, – не заметив сходства, ответил Сергей Степанович. – Действительно, никто мне не поверит, поэтому мне нужна собственная лаборатория и собственные исследования.

– Так клиника или лаборатория? – уточнил я.

– Какая разница? – все с той же серьезностью говорил он. – Главное, чтобы я мог делать свое дело и ни от кого не зависеть.

– И где вы ее возьмете? – сказал я. – Кто вам даст столько денег?

– А вы? – с надеждой посмотрел он на меня.

– Я? – удивился я.

– Насколько мне известно, вы не работаете и у вас есть деньги.

Я не стал уточнять, что он заглядывает в чужой карман – Бог с ним. Я лишь сказал:

– Моих денег вам хватит только на мензурки, ну, может, еще на фикус в приемной.

– Но сколько-то у вас есть? – настаивал он. – На что-то ведь вы живете?

– На что я живу? – проговорил я, заметив живой интерес в Леночкиных глазах. – Когда-то мне удалось заработать немного денег. И теперь они лежат в банке, я живу на проценты от них. Но это совсем не такая большая сумма, – поспешил я рассеять его иллюзии. – Ее вам совсем не хватит. К тому же я ведь должен на что-то жить.

– Я вам отдам, – сказал он.

– Сергей Степанович, – со всей серьезностью и убедительностью произнес я, – вам этого не хватит. А я останусь ни с чем.

– Правда? – похоже, все-таки понял он.

– Это совершенно точно, – добавил я. – Уж я-то знаю, что у вас верное дело. Неужели вы думаете, я бы не помог вам, если б мог?

– Да? – уже совсем упав духом, произнес он.

– Да, – подвел я черту.

Он вздохнул и стал нехотя пить уже остывший чай.

– Может, все-таки выпьем? – предложил я, чувствуя некоторую неловкость от того, что отказал ему.

– Выпьем? – отрешенно произнес он.

– Вы что хотите: вино, водку?

– Вино? Водку? – эхом отозвался Сергей Степанович.

Я ждал.

– Давайте немного вина, – наконец проговорил он.

Я кивнул и пошел за бутылкой.

– Мне чуть-чуть, – сказал он, когда я стал наливать Леночке и ему.

Я сделал, как он просил. Потом мы выпили.

– Где же взять денег? – мучился Сергей Степанович.

– Не знаю, – честно признался я.

– Найти бы какую-нибудь мафию, – мечтал Сергей Степанович.

– Они вас заставят делать атомную бомбу, – сказал я, – и грабить банки вместе с ними.

– Я бы ограбил банк, – в той же эйфории произнес он.

– Сергей Степанович, – улыбнулся я, – окститесь. Какай банк?

– Любой, – сказал он.

– Ну все, – веселился я, – рождается новый профессор Мориарти. Лена, ты чувствуешь, как запахло цементом? Ноги в тазик, в цемент – и на дно. Только скажи теперь что-нибудь не так.

Леночка улыбалась и так, улыбаясь, вдруг сказала: