Митчел Уилсон - Живи с молнией

Сабина, ничего не понимая, переводила взгляд с одного на другого.

- Скажите же мне, в чем дело, - взмолилась она. - Что вас так смешит?

- Нас ничего не смешит, - ответил Эрик. - Нам просто хорошо. Прибор работает!

- Но ведь вы с самого начала знали, что он будет работать.

- Мы только _надеялись_, - сказал Хэвиленд. - Боже, как мы надеялись! Но знать мы ничего _не знали_ до сегодняшнего дня, вернее, до шести часов вечера. Теперь мы знаем, и, Господи Боже мой, какое это облегчение!

Хэвиленд встал и не совсем твердыми шагами направился к двери.

- Вы очень красивая девушка, - сказал он Сабине. - Вы так же красивы, как и ваш голос, и он - счастливый человек, а вы - счастливая девушка, и надеюсь, что в другой раз, когда я подойду к телефону, вы скажете "здравствуйте", а потом уж будете говорить "о, простите..."

Когда Хэвиленд ушел, Эрик не смог подняться с кресла. Он с самого утра ничего не ел и сразу опьянел от виски.

- Это только ноги, - сказал он. - Голова у меня ясная, как стеклышко. Он протянул к Сабине руки. - Ах, детка, ты понимаешь, что это для нас значит?

Она села к нему на колени и уткнулась лицом в его плечо.

- Какой день! - вздохнул он и, поглаживая ее волосы, уставился в потолок. - Если б ты только знала, какое это чувство, когда видишь, что вся твоя работа, все идеи, все разговоры наконец воплощаются в нечто реальное! Ничто в мире не сравнится с этим чувством. Все эти месяцы я был, как в тумане. Я даже боялся говорить об этом с тобой. Я сам не знал, действительно ли я хочу быть физиком. Но сейчас я тебе знаешь что скажу? Он поднял ее голову и, глядя ей в лицо, сказал: - Я люблю свою работу и, клянусь тебе, делаю ее очень неплохо!

- И я тоже могу в этом поклясться, - сказала она.

- А я хочу поклясться тебе еще кое в чем. Клянусь, что мы закончим опыт самое большее месяца через два и что к осени я получу место; и мы с тобой будем женаты по-настоящему, а не так, как сейчас.

- Мне и так хорошо, - мягко возразила Сабина. - Мне очень хорошо. Почему ты все время об этом беспокоишься?

- Я люблю тебя, - едва ворочая языком, сказал он. - Я великий ученый, и я люблю тебя, люблю, люблю.

Сабина выпрямилась и, улыбнувшись, покачала головой.

- Тебе надо поесть. Я сбегаю на угол и куплю чего-нибудь. Я быстро.

Через минуту после того, как Сабина закрыла за собой дверь, Эрик уже крепко спал. Улыбка еще долго не исчезала с его лица, потому что, несмотря на полное изнеможение, он чувствовал себя сильным и уверенным.

4

Тони Хэвиленд отправился прямо домой. Надвигались сумерки, за рекой уже мерцали крохотные огоньки. Тони наслаждался ощущением собственной силы и блаженно мурлыкал что-то себе под нос. Но, проходя через гостиную, он мельком увидел свое отражение в зеркале и поразился. Он вспомнил вдруг, что трое суток не раздевался. Быстро сбросив с себя одежду. Тони поспешил в ванную. Только сейчас, лежа в горячей воде, он понял, до какой степени устал. Вернувшись в спальню, он бросился на постель и тотчас же уснул.

В десять часов он проснулся и вспомнил, что уже три недели не виделся с Лили. Работа поглотила его настолько, что для него не составляло большого труда бороться с искушением позвонить ей по телефону. Тони поднял голову, чтобы взглянуть на часы; ему мучительно хотелось поспать еще немного, но вдруг его обожгла мысль, что он может навсегда потерять Лили. Почему она ничего не давала о себе знать? Тони в страхе вскочил с кровати, но тут же сообразил, что незачем звонить ей домой - он точно знал, где ее можно найти. Сегодня у его брата Джека большой вечер, и Лили с Дональдом, конечно, там. Тони тоже получил приглашение, но заранее отказался. Сейчас он быстро переменил свое решение и вскоре уже мчался на другой конец города.

Его невестка Прюденс выглядела сегодня почти хорошенькой, - это был один из тех случаев, когда небольшой обед превращается в большой бал, и ее умные глаза блестели от возбуждения.

- Я умираю с голоду, дорогая, - сказал Тони, поцеловав ее в щеку. - Вы мне оставили что-нибудь поесть?

Она засмеялась и взяла его под руку.

- Пойдемте вниз, на кухню. Я скажу, чтоб вас покормили.

Они прошли мимо арки, ведущей в гостиную, и в толпе Тони мельком увидел Лили.

- С кем это разговаривает Лили? - спросил он.

Прюденс заглянула в переполненную комнату.

- Тот молодой, коренастый - муж Коры Бэллантайн. Вы помните ее? Они обвенчались месяц назад. Его зовут О'Хэйр. А другой - Джон Магнус, актер. Он не так стар, как вы думаете, и невероятно красив. Это вас не беспокоит?

- Почему это должно меня беспокоить? Слушайте, Прю, быть может, вы пойдете вперед и распорядитесь, чтобы все приготовили, а я вас через минуту догоню. Мне надо кое с кем поздороваться.

Не дожидаясь ее ответа, он стал пробираться сквозь толпу, туда, где стояла Лили.

Взглянув на О'Хэйра, Тони сразу решил про себя, что это какой-нибудь делец из маклерской конторы на Бродвее, - его наглые голубые глаза смотрели острым, оценивающим взглядом. Актер же привлек внимание Тони просто потому, что он, видимо, всецело завладел вниманием Лили. У Магнуса были седые волнистые волосы, бледное лицо без единой морщинки и лучистые темные, глаза. Хотя он стоял совершенно неподвижно, в его непринужденной позе чувствовалась пластическая грация. Магнус, казалось, был слегка раздосадован появлением Тони и с нетерпением дожидался его ухода, чтобы возобновить разговор с Лили.

- Можно вас на минутку. Лили? - спросил Тони, стараясь не выдать голосом своего нетерпения. Не обращая внимания на обоих мужчин, он взял ее под руку. - Мне надо поговорить с вами.

Она взглянула на него, слегка заколебалась, потом кивнула.

- Разумеется, - холодно ответила она. - Я сейчас вернусь, - сказала она Магнусу.

Тони провел Лили через гостиную на балкон. Она шла с гордо поднятой головой, но казалась очень усталой и неестественно напряженной. Балкон выходил в небольшой сад; от гостиной его отделяла стеклянная дверь. В нескольких шагах от них, в гостиной, толпа, собравшаяся у рояля, шумела так, что они могли разговаривать, не боясь быть услышанными.

- Вы очень невежливы. Тони, - сказала наконец Лили и отвернулась.

- Неужели? Я только хотел объяснить, почему я так внезапно повесил трубку, когда мы с вами на днях разговаривали по телефону. По-моему, сейчас я вел себя необычайно корректно.

- На днях? О каком разговоре вы говорите? - Голос ее звучал холодно, она глядела вниз, в темный сад. - Я с вами не разговаривала три недели.

- Неужели с тех пор прошло уже три недели? Я был так занят, что ничего толком не помню. Вы, однако, прекрасно выглядите. Уезжали куда-нибудь?

- Нет, - ответила она не оборачиваясь. - Я никуда не уезжала и выгляжу отвратительно.

Лили держалась с ним холодно, и это повергло его в ужас.