Питер Уоттс - Рифтеры

Сквозь каменистое дно проносится дрожь землетрясения. Изумрудная решетка распадается изломанной паутинной сетью. Лазерные лучи вслепую отражаются в бездну.

Откуда‑то изнутри карусели доносится легкое недовольство. Усиленное осознание. Сместившиеся лучи шарят по илу, начинают выстраиваться заново.

Кларк видела и чувствовала все это прежде. В этот раз она наблюдает за тем, как призмы на дне вращаются и приспосабливаются, словно крохотные радиотелескопы. Одна за другой потревоженные спицы света возвращаются в исходное положение, параллельные, перпендикулярные, двумерные. За несколько секунд решетка полностью восстановлена.

Бесчувственное удовлетворение. Холодные чужие мысли возвращаются к исходной проблеме.

А чуть дальше приближается что‑то еще. Тонкое и голодное, отдающееся в голове Кларк еле слышным пронзительным воем…

– Вот же дерьмо, – жужжит Майк, ныряя ко дну.

Оно ударяет из тьмы над рифтерами, неразумно упрямое, размером с Кларк и Брандера вместе взятых. В глазах существа отражается свечение сети внизу. Оно ударяется о верх карусели, пасть раскрыта, отскакивает, половина зубов сломана.

У него нет мыслей, но Лени чувствует эмоции. Те не меняются. Раны никогда не сбивают этих монстров с толку. Следующая атака приходится на один из лазеров. Чудовище скользит вдоль крыши установки, заходит снизу, заглотив один из лучей, врезается в эмиттер и начинает дергаться в конвульсиях.

Неожиданная компенсаторная дрожь пробегает вдоль позвоночника Кларк. Существо тонет, извиваясь. Лени чувствует, как оно умирает, еще не коснувшись дна.

– Господи, – говорит она. – Ты уверен, что это не лазер сделал?

– Нет. Он слишком слабый, – отвечает Брандер. – Ты разве не почувствовала? Электрический разряд?

Лени кивает.

– Эй, – осознает Майк. – Так ты этого еще не видела, так?

– Нет, хотя Элис мне рассказывала.

– Лазеры, когда мечутся, иногда их привлекают.

Кларк ищет взглядом труп. Внутри него тихо шипят нейроны. Тело умерло, но понадобятся еще часы, прежде чем клетки окончательно вырубятся.

Она переводит взгляд обратно на машину, убившую монстра, и жужжит:

– Повезло, что никто из нас не прикоснулся к ней.

– Я держусь от нее подальше. Лабин сказал, радиационный фон у нее низкий, никакой опасности, но всякое бывает…

– Я настроилась на гель, когда это случилось. Не думаю, что он…

– Гель даже не заметил. Подозреваю, он вообще не подключен к защитной системе. – Брандер оглядывает металлическую структуру. – Нет, наш зельц слишком себе на уме, чтобы тратить время на беспокойство о рыбах.

Она смотрит на него:

– Ты же знаешь, что это, да?

– Не знаю. Возможно.

– И?

– Я сказал, что не знаю. Просто есть пара идей.

– Давай, Майк. Если у тебя и есть пара идей, то это только потому, что мы тут уже две недели болтаемся и делаем пометки. Выкладывый.

Он плавает над ней, глядя вниз, и наконец произносит:

– Ладно. Только дай мне сначала проанализировать сегодняшние данные и сравнить с предыдущими. И тогда, если результат подтвердится…

– Давно пора, – Кларк хватает со дна «кальмара» и дергает ручку зажигания. – Хорошо.

Брандер качает головой:

– Не думаю. Я так не думаю.

– Итак. Умные гели предназначены для того, чтобы анализировать быстрые изменения в топографии, правильно?

Брандер сидит в библиотеке. Перед ним на одной из плоских панелей вертится картинка режима ожидания. За его плечами Кларк, Лабин и Наката тоже ждут.

– Существуют два способа быстрого изменения географического ландшафта. Во‑первых, можно быстро двигаться по сильно пересеченной местности. Вот почему гели устанавливают в грязекопателях, и они управляют автопилотами на машинах. Во‑вторых, можно сидеть на месте и наблюдать за тем, как вокруг все меняется.

Он оглядывается. Все молчат.

– И?

– То есть оно думает о землетрясениях, – замечает Лабин. – Энергосеть нам примерно об этом и сообщила.

Брандер поворачивается к консоли.

– Не просто о любых землетрясениях, – в голосе его появляется неожиданная хриплость. – Об одном и том же. Снова и снова.

Он касается иконки на экране. На дисплее появляются две оси, X и Y, рядом с каждой линией виднеется изумрудный текст: абсцисса – «Время», ордината – «Активность».

Линия начинает ползти слева направо по экрану.

– Это обобщенный график наших наблюдений, – объясняет Брандер. – Я попытался сделать какую‑то разметку по оси Y, но единственное, что можно там поставить наверняка, – это «сейчас он напряженно размышляет» и «сейчас он расслаблен». Поэтому приходится обойтись относительной шкалой. Сейчас вы видите минимальную активность.

Линия выстреливает вверх примерно на четверть графика, затем опять выравнивается.

– Вот сейчас гель начинает о чем‑то думать. Я не нашел корреляции с какими‑то очевидными сдвигами, значит, он развивает активность сам по себе. Наверное, у него внутренне сгенерированная петля.

– Симуляция, – отзывается Лабин.

– Какое‑то время оживление минимально, – продолжает Майк, не обращая на него внимания, – а потом – вуаля!.. – Еще один прыжок, примерно на половину оси Y. Линия держится на новой высоте приблизительно пару пикселей, потом прыгает снова. – Вот здесь он развивает серьезную мыслительную деятельность, начинает расслабляться, а потом принимается думать еще больше. – Еще один маленький скачок, затем постепенный спад. – Зельц совсем теряется в мыслях, но потом наступает долгая пауза. – И действительно, линия идет вниз без перерывов почти тридцать секунд.

– И вот тут…

Линия выстреливает вверх, чуть ли не за пределы графика.

– Тут у него, похоже, чуть не случилось кровоизлияние в мозг. Картина не меняется, пока…

Линия вертикально падает.

– …не возвращается к минимуму. Тут у нас какой‑то мелкий шум, думаю, он сохраняет или обновляет результаты, и снова все по‑старому, – Брандер откидывается на спинку стула, рассматривает остальных, сцепив руки за головой. – Вот и все, что он делает. Пока мы за ним наблюдали. Весь цикл занимает примерно пятнадцать минут плюс‑минус.

– И все? – спрашивает Лабин.

– Есть интересные вариации, но это основной образец.

– И что это значит? – спрашивает Кларк.

Брандер наклоняется вперед, к библиотеке:

– Предположим, ты – эпицентр землетрясения, начинающегося на рифте и уходящего на восток. Угадай, сколько сдвигов породы тебе придется пересечь, чтобы добраться до континента.

Лабин кивает и ничего не говорит.

Кларк рассматривает график, предполагая: «Пять».

Наката даже не моргает, но сейчас она вообще мало что делает.

Брандер указывает на первый скачок:

– Мы. Источник Чэннера, – второй. Хуан де Фука, Осевой сегмент, – третий. Хуан де Фука, сегмент хребта Эндевар, – четвертый. Мини‑гидроразрыв Бельтца [41] Гидроразрыв пласта (ГРП) – один из методов интенсификации работы нефтяных и газовых скважин и увеличения приемистости нагнетательных скважин. Метод заключается в создании высокопроводимой трещины в целевом пласте для обеспечения притока добываемого флюида (газ, вода, конденсат, нефть либо их смесь) к забою скважины. Технология осуществления ГРП включает в себя закачку в скважину с помощью мощных насосных станций жидкости разрыва (гель, в некоторых случаях вода, либо кислота при кислотных ГРП) при давлениях выше давления разрыва нефтеносного пласта. ,– Последний и самый длительный. Каскадная субдукционная зона. [42] Зона субдукции – место, где океаническая кора погружается в мантию. К зонам субдукции приурочено большинство землетрясений и множество вулканов.