Игорь Вереснев - Нф-100: Хозяйки тумана

Крис растерянно оглянулся на женщину. Та кивнула чуть заметно, мол, давай, режь, я вытерплю, если надо. Но Охотник заметил её кивок.

- Нет, поздно! Не сообразил, значит, не сообразил. А ты чего выставилась? Иди, делом займись. И ты иди, Красавчик. Ножик твой мне не нужен, я тебя проверить хотел. Думал, и впрямь, любишь Речную, на всё ради неё готов. А у вас баловство одно. Выходит, нечего и воду мутить, не суждено ей жить дальше. Полосни её своим ножичком по шее, чтобы не мучилась, и новую девку в жёны присматривай. Да внимательней будь, во второй-то раз!

Найгиль пришёл на смену моджалю, и лето окончательно вступило в свои права. Солнце теперь палило немилосердно, будто стремилось выжечь воспоминание о зиме. Гороховые стручки налились, пожелтели и перекочевали в корзины хозяек. Следом пришла очередь репчатки. Ей весенней влаги было маловато, поэтому женщины занялись поливкой. А мужчины валили деревья, тесали брёвна, распиливали их на доски. Дни в найгиле длинные, солнечные, сухие. Самое время приводить в порядок жилища, заготавливать дрова.

У Криса руки не доходили заняться домом, хотя крыша, да и стены очень нуждались в ремонте. И очаг следовало бы переложить. Но времени на всё это не оставалось - он боялся оставить Риту без присмотра даже на миг. Каждую ночь дежурил, сидя у изголовья, а днём, когда приходила Тина, пытался ещё повозиться в огороде, притащить из ближнего леса дров.

Марик без возражений отдал скину, принадлежавшую когда-то маме Энн. Была она в самом деле старая, прозрачная, давно растерявшая весь свой багрец. Но силы не утратила, и то хорошо. Культя у девушки затянулась быстро, и двух декад не прошло. Потом отпустила боль, Рита начала вставать, пыталась работать по дому. Смеялась, что однорукой уж точно на огороде не справиться. И уже не сомневалась, что пронесло, что верная смерть прошла стороной. Но Крис в этом уверен не был. Не зря ведь люди старых скин опасаются.

Когда случилось впервые, он не понял сразу, что это. Как раз кроил "подаренную" Кривым шкуру, Рита сидела рядом, лущила горох, болтала всякие глупости. И вдруг умолкла. Крис поднял глаза и увидел, что жена замерла, сжав в пальцах стручок, неподвижно уставилась куда-то вдаль.

- О чём задумалась? Рита! О чём задумалась, спрашиваю? Реку вспомнила?

Жена не отвечала, словно и не слышала. Он потянулся через стол, дёрнул за руку:

- Эгей! Ты меня слышишь? Да что с тобой?

Бесполезно. Холодок побежал по телу от догадки. Крис вскочил, уложил жену на топчан, содрал одежду и тонкую плёнку, обтягивающую тело.

Рита очнулась. Удивлённо посмотрела на него:

- Я что, заснула? А почему я голая? И без скины!

- Не вечно же её носить.

- Ой, я уже здоровая?

Она внимательно оглядела грудь, культю. Розовые пятнышки потускнели, но не исчезли. Крис с сожалением покачал головой.

- Не совсем. Тебе что-то снилось?

Рита сосредоточенно наморщила лоб.

- Да, снилось... Не могу вспомнить, только туман.

К вечеру болезнь обострилась, пятна налились краснотой, вернулся озноб. Пришлось вновь обтягивать Риту скиной.

После этого случая оставлять плёнку на теле жены надолго Крис не рисковал. Первое время снимали раз в три дня, затем - через день, затем - ежедневно. А приступы случались снова и снова. Это походило на замкнутый круг. Чем чаще снимали скину, тем медленнее шло выздоровление. Или не шло уже, и яд медленно, но верно возвращался в кровь? Рита тоже поняла, что с ней происходит. Сникла, почти не разговаривала. Целыми днями лежала на топчане, теребя в руке принесённую из дому повязку. Или отворачивалась к стене и тихонько плакала.

И Крису хотелось плакать. От собственной беспомощности, от разговоров соседей, которые давно считали его вдовцом. Хотелось плакать и кричать им в лицо: "Рита живая, вы что, не видите?!" Но он был мужчина, взрослый охотник, он не мог этого сделать. А соседи вовсе не были злыми. Они вели себя так, как предписывали Правила.

Во второй декаде клеоля жара отступила. Западный ветер принёс тяжёлые серые тучи, опять пошли дожди. Не весенние обложные, полощущие сутками, а короткие тёплые ливни, что обрушиваются на землю под вечер. На открытых местах к следующему полудню солнце успевало высушить лужи, но в лесных зарослях тут же стало сыро.

Рита исчезла ночью. Вроде бы спала, но стоило Крису выйти по нужде за угол, - топчан оказался пуст. Сначала подумал, что жена вышла за тем же, что и он. Сидел, ждал. А следовало сразу искать, потому как когда понял и выскочил на улицу, её поблизости уже не было. И как специально, Большая Луна не могла пробиться сквозь плотную пелену туч! В такую ночь человек будто слепой.

Крис излазил весь посёлок, заглядывая в каждую щель, оббежал огороды, а дальше что?! Сообщить Старосте, поднимать охотников, прочёсывать ближний лес? Наверняка они успеют перехватить беглянку. Успеют...

Крис резко остановился у самого порога дома Старосты. Все в посёлке считают, что Рита умерла, а глупец-муж растягивает её агонию. И если она убежала, значит, старая скина проснулась, как и говорится в Правилах. Первый, кто заметит беглянку, не задумываясь, пустит в неё стрелу, - и чтобы оборвать мучения, и чтобы назад не вернулась хокой. Нет, нельзя поднимать людей. А сам он Риту не отыщет в бескрайнем лесу...

- Доброго утра! Ты что в такую рань по посёлку шныряешь? Случилось чего?

Заспанная физиономия Марика высунулась из окошка башенки на крыше Ратуши. Крис вздрогнул - как он мог забыть о дежурном? Хорошо, что сегодня очередь Толстяка! Да тот ещё и дрых, наверное. Другой бы давно заметил Крисово мельтешение и догадался, что произошло. Тогда облаву на Риту начали бы без всяких просьб.

Он подошёл к Ратуше.

- Так чего случилось? - Марик сладко зевнул. И замер с открытым ртом. Догадался: - Речная что... в хоку превратилась?

- Не кричи! Ты что глупости городишь? Кто видел, как надевшие скину в хок превращаются? Они просто уходят.

- Так она ушла?! Что ж ты стал, беги к Старосте, счас я в железо ударю!

И колотушку схватил, Крис едва успел остановить его:

- Не бей! Мы Риту сами найдём.

- Кто это "мы"?

- Мы с тобой. Может, Тэд согласится помочь.

- Да брось! Лес большой, втроём не прочешем. Всех поднимать нужно.

- Ты что, не понимаешь? Они её убьют. А мы - догоним и вернём. Надо только снять скину.

Марик поёжился.

- Скажешь тоже, снять. А если...

- Не сочиняй! Я её сколько раз снимал. Ничего страшного не случилось! Рита почти выздоровела, понимаешь? Я её почти вылечил!

Толстяк колебался:

- Я ведь на дежурстве...

- Рассвет уже. Пока я за Тэдом сбегаю, к тебе смена придёт. И сразу в лес двинем.

Тэд согласился неожиданно легко и быстро. Как-то обречённо кивнул, выслушав рассказ товарища, и пошёл готовить лук, собирать сумку в дорогу. В последние месяцы он сделался ещё более замкнутым и молчаливым. Будто присутствие двух молодых женщин под боком его не радовало, а наоборот, угнетало. Весной Марик пытался расспрашивать, что происходит, но, не добившись ответа, рукой махнул. Молчун, он и есть Молчун. А Крису своих забот хватало.