Михаил Фиреон - Нф-100: Долгая осень

-Да. И ни одного на севере или в восточном районе - откинулся спинку стула детектив - вчера вечером, в половину десятого, сэр Бенет выехал от лорда Ди. У него в сумке было срочное поручение к барону Эмери Младшему. Он собирался остаться до утра и быть у барона на приеме первым. Сейчас - детектив достал из поясной сумки свои часы и подкрутил завод - без пятнадцати десять. И я буду удивлен, если он вообще вернется.

-Почему? - опустила швабру Райне - почему ты так уверен?

-Потому что по закону жанра, с ним должно случиться что-то ужасное - ответил детектив.

-Ты опять за свое?

-Если бы я был государственным заговорщиком, это был бы лучший способ обезглавить тайную полицию и выиграть время. Например.... Заказное убийство. Ночью, под покровом дождя и хаоса. Или арест. Обвинение в государственной измене. Тем более, если учесть что большинство трупов сбежало из нашего морга. Зачем устранять весь отдел, если можно лишить его головы? Это не привлечет большого внимания.

-Придумаешь как всегда. Надо смотреть на жизнь оптимистичнее - без особого энтузиазма возразила Райне - что у тебя в шкафу? Ха. Это та самая мантия, которую я сшила для тебя?

Она вынула из развороченного шкафа изодранную, покрытую застарелыми темным пятнами мантию с почти оторванным рукавом, и раздраженно тряхнула ей.

-Я шила, я старалась, вкладывала душу, а во что ты ее превратил!

-Это не я. Это в Доме не Окраине... - попытался детектив - и вообще я сворачиваю ее вместо подушки!

Он встал, подошел и гордо протянул руки за своей одеждой, но Райне отдернула ее в сторону.

-Я пришью новый рукав - она ковырнула пальцем пятно засохшей крови на разрезе - там где, прыгая из окна, он распорол себе руку о разбитое выстрелом кавалера Вайриго стекло - я отстираю и перешью ее заново.

-Зачем? - слегка удивился детектив. Он стоял напротив нее. Годы тренировок укрепили его плечи и руки. Выпрямили спину. Еще с утра детектив расчесал волосы и повязал аккуратный шейный платок, чтобы не застудить горло под задувающими в разбитые стекла сквозняками. Его зеленые глаза смотрели спокойным, слегка обреченным, но светлым взглядом человека, который видел в жизни много зла, но сумел сохранить в себе тот чистый рыцарский огонь, который можно видеть во взгляде впервые взявших в руки меч, готовых на любые подвиги юношей. Райне вскинула голову. Годы выточили черты ее лица. Скулы стали более резкими, глаза побледнели. Веселый взгляд выпускницы школы Пастура, какой впервые увидел ее детектив одиннадцать лет назад, когда ее зачислили в тайную полицию, в помощь наставнице Салет, сменился истомленным невзгодами и отчаянием, взглядом зрелой женщины которой досталась не самая лучшая доля. Второй раз за этот день они стояли в кабинете детектива и смотрели друг на друга.

-Хочу отблагодарить тебя. Хочу сделать тебе приятно - перекинула через локоть мантию Райне и отвела взгляд. Она снова взялась за швабру, и хотела было выйти, но детектив подхватил ведро.

-Я помогу, я все равно толком ничем не занят.

-Тогда принеси еще воды - посоветовала ему Райне. В ее глазах снова вспыхнул веселый огонек. Она улыбнулась - я пока приберу у тебя тут.

Подхватив два ведра, детектив спустился вниз, по лестнице, бросил взгляд на чинящих крыльцо плотников и вышел под холодный утренний дождь. Сердце было готово выпрыгнуть у него из груди. Он остановился посреди двора. Прислушался к тому, что творилось вокруг - к храпу лошадей, окрикам каретных и кучеров, скрипу стеклорезов, стуку ремонтирующих выбитые двери и окна молотков и топоров.

-А, приветствую! - поклонился какой-то знакомый полицейский - ну и ночка!

Детектив кивнул. Он подошел к колодцу, сбросил в него ведро и принялся крутить ворот.

-Много пострадавших? - рассеянно спросил он.

-Да с пяток у нас и с пару десятков по городу. Сколько служу, один раз такое было, тогда с Димстоком. Сидим мы в караулке, а тут ногами в дверь, думаю, вот я этому грубияну, как дам в ухо, открываю, а тут..... Еле поленьями отмахались. Даром что ли мы на службе юво хлебаем?

-Ну-ка полейте нам! - на ходу засучивая рукава, к колодцу подошли Турмадин и Ларге.

-Так, как старший следователь, мое первое распоряжение - выливая им на руки и сапоги ледяную колодезную воду, приказал детектив - прибрались? И по домам спать. Днем мертвецы не ходят. Так что до трех можете отдыхать.

-Не ходят! - возмутился Турмадин - а Дом на Окраине? Забыли Черный Приют?

-Если я сказал не ходят, значит не ходят - парировал детектив - и пощадите мое самолюбие я сегодня первый и последний день старший по службе, так что мне можно говорить любые глупости.

-Ха, это точно! - наполняя свой чайник, довольно крякнул полицейский офицер и зашагал к себе в кабинет.

Оставшись одна, Райне первым делом подошла к развороченному шкафу детектива и подняла с дивана маленькую лакированную шкатулку. Раскрашенная алыми, по черному, языками пламени, она была заперта на ключ. Но Райне умело надавила на крышку и раскрыла ее. В шкатулке лежало свернутое письмо. То самое, где ее собственной рукой она писала о том, как ненавидит его. Длинный, полный отчаянья и боли разбитого сердца текст. Под письмом безвозвратно изляпанный в застарелых пятнах крови рыцарский платок. Тот самый, который она так долго и усердно вышивала для него много лет назад, а он сказал, что потерял его. Как она тогда была зла! Тут же лежал завернутый в кусочек тряпки локон темных, рыжеватых волос. Райне машинально приложила его к своим прядям. Ей стало грустно. Она привыкла считать себя несчастной, обиженной мужчинами и Богом, всеми брошенной на произвол судьбы с детьми на руках женщиной. Но сейчас, разглядывая эту маленькую шкатулку, она внезапно поняла, что это было все, чем дорожил и чем жил тот человек, которого она пыталась ненавидеть все эти годы и винила во всех своих неудачах больше всего. Человек, которого она не раз проклинала, обвиняя в своих бедах, которого она оскорбляла и гнала, человек, который преследовал ее в ночных кошмарах и снах, и который без колебаний пришел за ней, чтобы спасти ее, в самый черный и страшный в ее жизни день.

Райне бережно закрыла шкатулку и также бережно поставила ее на стол детектива. Внезапно она поняла, что даже при всех своих недостатках Вертура был не так уж и плох, и от этого понимания ей стало стыдно.

Рядом с парой огромных черных башмаков на диване лежала старая книга. Ожившие мертвецы, пытались разорвать ее, но крепкий кожаный переплет оказался крепче, чем все силы мрака. Когда спад искажения настиг их, они успели вырвать всего пару десятков страниц. Видимо Вертура еще не успел заняться ей. Он только вложил под обложку измятые изодранные листы. Райне приладила страницы на место и аккуратно положила книгу рядом со шкатулкой на стол.