Анатолий Половинкин - Нф-100: Синтетик-3

Да, это действительно было так, и Гудвин это понял уже давно. Да и вся эта их затея была просто актом отчаяния, бунтом человека против машин.

- Если мы сдадимся, - продолжала Ким. - То у нас будут хоть какие-то шансы. Мы проживем хоть какое-то время. Если бы эти штуки хотели всех нас убить, они бы уже уничтожили и всех, кто остался на их стороне.

- А откуда ты знаешь, что они еще живы? - перебил ее Нидлз. - Может быть, они уже мертвы.

На этот довод Ким не нашлась, что возразить. В самом деле, на них начали охоту синтетики, а людей никто из них уже давно не видел. Относительно давно.

Отойдя в угол, Ким обхватила себя руками, и села на пол. В животе у нее забурлило, это давал знать о себе желудок. Когда они последний раз ели, сутки или больше? Без еды, и без воды они долго не протянут.

Гудвин тоже сел, и теперь не сводил глаз с двери. Но никто не пытался больше к ним проникнуть. Дверная ручка оставалась неподвижной.

Чувство голода терзало и его самого, но он держался. Он знал, что без еды человек может протянуть две недели, и даже больше. Но вот во что он превратится за это время? Смогут ли они вообще передвигаться?

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

АЛЬФА И ОМЕГА

Неизвестно, как долго они просидели в отсеке, как вдруг внезапно за дверью послышался приглушенный толщиной металла голос.

- Нидлз, Ким, вы там?

Гудвин вздрогнул - голос принадлежал Холлу.

- Эй, вы меня слышите, это я, Гарольд. Я здесь, чтобы переговорить с вами.

Нидлз облизнул пересохшие губы, и переглянулся с Ким.

- Гарольд, это и вправду ты? - в голосе Гудвина прозвучало недоверие.

- Да, это я.

- Что тебе... Как ты здесь оказался?

- Я здесь для того, чтобы попросить вас выйти. Вы должны сдаться, поверьте, так будет лучше для всех.

- Понятно, - сказал Гудвин. - Тебя послали они?

- Я пошел сам, добровольно. Все кончено. Чак, Бад и Ральф заперты, и с ними все в порядке. Не усложняйте обстановку.

Нидлз усмехнулся.

- Ну да, конечно, а потом нас пустят в расход, или сделают еще что похуже.

- Корабль возвращается на Землю.

Гудвин затаил дыхание.

- Как только вы сдадитесь, мы улетаем. Задача нашей экспедиции выполнена, и мы можем возвращаться.

- Это тебе эти штуки сказали? Или, может быть, Главный Компьютер.

- Мне сказали об этом люди.

Воцарилось молчание, Гудвин задумался. Может, оно и так, но что ждет их? Допустим, они даже вернутся на Землю. Предположим, их не тронут. Но что будет ждать их на Земле? Как воспримет руководство их поступок? Ведь это, как-никак, мятеж, как ни крути, как это ни назови. Ну нет, на Земле их поймут, они сумеют найти себе оправдание. Сейчас самое главное избежать синтетиков, и добраться до родной планеты, а уж там будет видно. Но внезапно еще одна мысль пришла ему в голову.

- А откуда мы можем быть уверены в том, что ты действительно Гарольд Холл?

- В каком смысле?

- В прямом. К нам уже приходил один Гарольд Холл, а в итоге Рихтер оказался схвачен. Ты просто проклятый синтетик!

Короткая пауза, затем ответ:

- Я не синтетик.

- Докажи это, - потребовал Гудвин.

- Как?

- Я не знаю. Расскажи мне что-нибудь, о чем может знать только Гарольд и я. Перескажи какой-нибудь разговор.

Стоя с противоположной стороны двери, Холл поразмыслил. Требование Гудвина было вполне обоснованным, но только вот что ему рассказать? Почему-то все воспоминания вдруг вылетели из его головы. Такое часто бывает в самый нужный момент.

- Ну? - требовательно произнес Нидлз.

И Холл действительно напомнил несколько эпизодов. Это действительно были моменты, о которых не мог знать никто, кроме их двоих. Никакие синтетики не могли бы об этом пронюхать.

Гудвин немного успокоился - что ж, Холл, похоже, действительно, является Холлом.

- Ты слышишь? - спросил голос из-за двери.

- Слышу, - нехотя отозвался Нидлз. - А какие гарантии они могут нам дать? Ну, допустим, мы сейчас выйдем наружу, а нас тут же пристрелят на месте, и все тут. Да и тебя тоже. Зачем им с нами возиться, тем более, если мы проникли в их тайну. Нас просто нельзя оставлять в живых.

Внезапно за спиной Гудвина послышался резкий голос Ким.

- Да ради Бога, открой ты эту дверь. Неужели ты не видишь, все кончено!

Нидлз обернулся к женщине, на лице его вспыхнуло раздражение.

- Чем быстрее все завершится, тем лучше. Господи, я так устала. Я больше так не могу!

И механик понял, что Ким сдала. Все, она не в силах больше сопротивляться. Но у него инстинкт самосохранения был сильнее. Даже, возможно, сильнее здравого смысла.

Он поднял руку, и указал на дверь.

- Ты понимаешь, что если мы выйдем за порог, нас могут убить? Или еще что-нибудь. Откуда мы можем знать, что творится в головах этих штук.

- Открой дверь! - заорала Ким. - Я не хочу больше так! Я не могу!

- Нет, - проговорил Гудвин, предостерегающе выставляя перед собой руку, и качая головой. - Я так просто не доверю им свою жизнь.

Он снова повернулся к двери.

- Эй, Гарольд, кто еще там с тобой?

- Со мной Сид Перри и Митч Паттерсон.

- А эти штуки?

- Да, двое из них здесь.

- Ага, и ты хочешь, чтобы мы предали свои жизни в их руки?

Гудвин совсем забыл про Ким, которая, стоя за его спиной, оглядывалась по сторонам в поисках какого-нибудь тяжелого предмета. Ее поиски увенчались успехом, и взгляд упал на короткую металлическую трубу, лежащую здесь неизвестно зачем. Подняв находку, она сделала несколько быстрых шагов к механику, который по-прежнему ее не замечал, и обрушила трубу ему на затылок.

Оглушенный Нидлз упал лицом вперед и, ударившись о дверь, сполз по ней на пол. Ким отодвинула засов, и распахнула дверь.

На пороге действительно стоял Гарольд Холл, а за его спиной виднелись лица Стэна и Фокса.

- Входите, - сказала женщина и, отступив назад, вдруг разразилась рыданиями.

Холл вошел внутрь, недоуменно глядя на распростертое тело: он не сразу понял, что произошло.

Стэн заботливо поднял все еще не пришедшего в себя Гудвина, и осторожно вынес его наружу. Сид Перри нежно взял Ким за руку.

- Пойдем, - сказал он. - Все будет хорошо.

Она послушно пошла за ним.

- Теперь все кончено, мы возвращаемся.

Мятеж был прекращен, и на корабле воцарился покой. Гарольд Холл и Ким Баркли сидели в кают-компании, и беседовали с Кристиной Торн и Митчем Паттерсоном. Им была предоставлена полная свобода, так как их посчитали неопасными. Да так оно, собственно, и было. Бад Рихтер, Нидлз Гудвин и Ральф Коллинз находились в пассажирском зале, и были пристегнуты ремнями к креслам. Оставить свободу им побоялись. В кладовом помещении был заперт один только Чак Фрэдериксон. Он был спеленат импровизированной смирительной рубашкой, так как был самым опасным из всех шестерых. Возле двери продолжал исправно дежурить Андре. Остальные синтетики присматривали за арестованными, но старались держаться от них на расстоянии, чтобы не действовать им лишний раз на нервы.