Ирина Белояр - Уайтбол

— Нет, не подходит. Вы оба взяли с собой вещи, которые в последствии пригодились. Предчувствие. Верю. А я?

— Это меня и беспокоит. Не как взял, а зачем.

— Вот именно. Зачем мне было брать то, что по любому не пригодится?

Вик пожал плечами:

— А нам? Я, например, не думал, что приступы вернутся. Если честно — не хотел об этом думать… А Володька вряд ли настраивался получить серьезную травму. Очки-то он попутно разбил… Ну и зачем нам было «брать то, что не пригодится»?

Я обозлился:

— Ты не понимаешь, чего я говорю, или не хочешь понимать?

— Я понимаю все гораздо лучше, чем тебе кажется. Проецировать наружу собственное альтер эго — излюбленная человеческая привычка. Все, чего ты не желаешь принимать — это как бы не твое. Это — обстоятельства, враги-недоброжелатели, проклятие, судьба, нечистая сила… Не пытайся открыть Америку, Миш.

— Тебя послушать — так и уайтбол ни при чем, — буркнул я.

— Еще как при чем. Представляешь, насколько возрастает неприятие в нашей обстановке?.. Одно сплошное неприятие: «Абсурд! Не хочу! Не понимаю! Не верю! Этого не может быть, потому что не может быть никогда!..» Смотри: сегодня твое альтер эго запаслось наркотой в маршрут, а в следующий раз оно надумает ей воспользоваться. И застрелишься потом объяснять — мол, ни сном, ни духом, мол, не должно было пригодиться, диверсанты в карман подложили, и курил вообще не ты, а папа римский… Не тупи, Мишка. Тебе нужно раздвоение личности? Или еще какой психоз? Нет? Тогда выкинь эту дурь. От греха. Хватит нам тут уже… жертв научного поиска.

Вик закончил свою тираду, выдохнул. Уселся на табуретку, помотал головой, наморщил лоб:

— Башка, собака, болит и не проходит… Про автопилот Саше расскажи, ей это все по работе нужно. И про остальное тоже… Как тебе понравилось «в гостях»?

— Чувствую себя полным идиотом, — честно признался я.

— Хорошо. Проникся, значит, — улыбнулся Вик. — Ну что, поддержим традиции американского кино: «Хочешь поговорить об этом?»

— Да нет… пока — нет. Лучше расскажи чего-нибудь.

— Например?

— Например — что произошло в нормальном мире, пока мы приключениями занимались.

— В мире-то… А, вот: произошло. Девушка к нам на территорию упала.

— Откуда упала?

— С неба, — улыбнулся Вик и пояснил:

— Парашютистка. Лагерь есть в полусотне километров отсюда. Вот их девчонка свалилась к нам на базу. Сама офигела, глазами хлопает, не понимает ни черта: прыгала-то у себя, над аэродромом. А оказалась у нас.

— Круто. И чего?

— Да ничего, — он нахмурился:

— Соседи наши до нее домотались, увели к себе в поселок — поговорить. Дальше не знаю. Будем надеяться, что отпустили.

Помолчал и продолжил:

— Есть еще одна новость. Пополнение штата у нас ожидается.

— В чьем лице?

— Геолог. Я-то думал: с чего это шеф зачастил с японцами переписываться? Вот, нынче порадовал: мол, послезавтра с утра собирайся в Среднеросск, и к вечеру изволь привезть.

— Японец?

— Русский. С китайским подданством, — Вик усмехнулся:

— Суровая такая этническая принадлежность. А с японцами он работал по контракту. Вокруг Курил плавали, чего-то там изучали… Короче, вчера наш новый сотрудник в Москву прилетел, завтра в Среднеросск отбывает.

— А Серж-то нынче смотал удочки.

— Я знаю. Новый — самодостаточен, ему психологический довесок без надобности.

Меня взяло зло:

— Значит, Серж давно стал не нужен. Но ему даже не потрудились это объяснить. Пустили все на самотек, дождались, пока сам откажется.

— Ты что, Венского не знаешь? «Отстал — погиб, а здесь не богадельня».

— Хер с Венским. С ним давно уже все ясно. Ты должен был поговорить с Сержем.

Вик резко встал. Хлипкая табуретка отлетела в сторону.

— Если еще раз скажешь, что я кому-то здесь должен — можешь ко мне больше не обращаться. Ни с какими вопросами. Ясно?..

Я смешался:

— Да нет… то есть, извини, не хотел тебя обидеть. Но, согласись — так ведь тоже нельзя.

Поздно пить боржом: бывшего однокурсника уже прорвало.

— Так тоже нельзя!.. И эдак тоже нельзя!.. Никак нельзя, а я должен отвечать за все человечество. Старпер будет укатывать людей в асфальт — я должен вытаскивать их оттуда. Он будет ломать — я должен строить. Заимело меня это, Миша. Знаешь, насколько заимело? Хочется взять топор, пойти в начальственный корпус и поиграть в Раскольникова. А потом собрать монатки и валить отсюда на хрен.

Он вернул табуретку на место, сел, потер лоб.

— Тьфу, черт… Извини, Мишка. Ты — после маршрута, тебе нервничать вредно, а я… сил нет.

— Ты извини. Чего-то меня не в ту степь понесло.

— Ладно, проехали. Расслабиться хочешь?

— В смысле?

Вик достал из тумбочки початую бутылку коньяка:

— Специально для таких целей держу.

— А можно?

— Почему нет? Это же не наркота, — он взял с сушки два стакана, плеснул в оба по чуть-чуть, протянул один мне. Закрыл бутылку. Не глядя, поставил ее на стол…

— Лови! — крикнул я.

Он обернулся — но поздно: бутылка не удержалась на краю, кувырнулась, грохнулась на пол.

— Вот зараза, — сокрушенно произнес Вик, — изучая растекающуюся лужицу. — Все сегодня не слава богу… ладно, что ж делать. Послезавтра в Среднеросске куплю. Будем здоровы, — вздохнул он, поднимая свой стакан.

— Будем…

Что-то не давало мне покоя — не разлитый коньяк, нет — сама бутылка. Она разбилась очень специфично, на две части. Горлышко откололось. Аккуратно, будто его надрезали.

— Вик?

— Да?

— Где я это мог видеть?

— Что именно?

— Именно так разбитую бутылку.

— Любопытно разбилась. А где мог видеть — откуда ж я знаю.

— Причем совсем недавно.

— Это — важно?

— Это беспокоит. Очень яркое дежа вю, и опять не могу идентифицировать.

— Дежа вю — твоя слабость. Спиши все на уайтбол и остынь.

Я покачал головой:

— Нужно вспомнить, обязательно. Не понимаю, почему.

— Потому что ты после маршрута. Акценты смещены, значимость событий преувеличена. Это в порядке вещей.

— Думаешь? Ну, ладно. Хрен с ним со всем, — я, наконец, проглотил свой коньяк и вернулся к прежней теме:

— Что он хоть из себя представляет? Геолог этот новый.

— А, ну да. Легендарная личность, между прочим. У мужика очень мало печатных работ, зато экспедиционный опыт — на десять жизней хватит. Старый бродяга, авантюрист, пробу ставить негде. Протеже Ри. Участвовал в первой экспедиции «Ганимеда». После завербовался в Антарктику. К тому моменту он уже китайцем стал… Позже работал в Гималаях, потом немного в Андах. Недавно вот с японцами вокруг Курил плавал.

— Сколько ж лет этому дедушке?

— За шестьдесят. А сколько, по-твоему, Ри? Он тоже участник первой ганимедской.

— Офигеть. Забыл про этот чертов спутниковый фактор. А я к нему — на «ты»…