М Валигура - Кольцо Афродиты

- Не шути так,- попросил Димон.- Что ж до Игорешки - то это маленький семилетний скот.

Димон поморщился, снял ботинок и вытряхнул оттуда канцелярскую кнопку с окровавленным острием.

- Не будем о грустном,- сказал я.- Тебе, Димон, надо развеяться.

- Пошли в ресторан,- предложил Димон.- На Речном вокзале открылся новый ресторан. Деньги у меня есть.- Потом помрачнел и говорит.- А кришнаитская-то касса все пустеeт и пустeeт.

Ресторан на Речном вокзале назывался "Речной". Я сразу вспомнил соседа дядю Степу, потом соседа дядю Фиму Парашина, соседей дядю Вшивина и дядю Парши-вина, дядю Евлампию, потом дядю Володю, начальника Городских Складов дядю Ябунова...

- Вот свободный столик,- прервал мои воспоминания Димон.

Мы сели. К нам быстро подскочил официант, нагловатый, в зеленом смокинге с искрой.

- Заказывай, что хочешь,- сделал широкий жест Димон. Потом помрачнел и говорит.- А кришнаитская-то касса все пустеет и пустеет.

Мы заказали по салату, по порции цыпленка-табака и литровый графинчик водки.

-Я упал в своих глазах,- признался Димон, обгладывая цыплячью ногу и выпивая рюмку.

- Сиди ровно, кузен, - напутствовал я его.- На нас смотрят люди.

- На тебя пялятся, - доверительно сообщил Димон.

- Кто?

- Девица через два столика. В зеленой водолазке с крашенной челкой.

Я посмотрел. На меня, правда, пялились.

ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ У девицы в зеленой водолазке действительно была крашенная челка - в багровый цвет. Остальные волосы были каштановыми. Глаза тоже были каштановыми и мягко светились из-под длинных ресниц.

(КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)

Я еще не успел поманить ее мизинцем, а девица уже стояла возле нашего столика, явно напрашиваясь, чтоб ее пригласили присесть.

- Садись, - пригласил я.

Девица села.

- Марина, - представилась она.

- Гоша.

- Димон.

- Димон,- заметила Марина,- было бы практично, если б ты слинял отсюда на хуй.- И не подумаю! - заявил Димон. - Пока водку не выпью. Тут все - за мой счет. -Потом помрачнел и говорит.- А кришнаитская-то касса все пустеет и пустеет.

Наконец, Димон допил водку и ушел, свесив ножки. Марина пододвинулась ко мне поближе. Я отодвинулся.

- Ты что, боишься меня? - говорит Марина.

- Нет, - отвечаю, щелкая зубами. - Просто вы меня всe заебали уже.

- Мы, в смысле - кто?

- Вы, - говорю,- самые.

- А... - говорит Марина, - это потому что ты с нами спишь. И зря, между прочим.

- Здрасьте, - говорю. - А что с вами еще делать? И с кем мне еще спать? С водолазами?

- Держись на грани, - посоветовала Марина. -Вот я, например, не такая как всe. Я знаю цену своему телу.

- И почем, - говорю, - оно?

- Не продается.

- Даром, что ли, раздаешь?

- Не всeм.

- А кому конкретно?

- По настроению.

- Что-то,- говорю, - не припомню я тебя. Откуда ты взялась?

- Из Столицы.

- Не пизди,- говорю,- Слово пацана?

- Дурак ты, Гоша.

Ну, это можно было и не говорить. Из Столицы, из нашего Города - всe они одинаковы.

- Пойдем,- говорит Марина,- ко мне. Я тут недалeко остановилась. В гостинице "Столичная".

- Пойдем,- пожал плечами я.- Уй, кузен падлючий! Ушел и не расплатился.

- А кришнаитская-то касса все пустеет и пустеет,- вздохнула Марина.- Не тужи, Гоша, я расплачусь.

Она расплатилась с официантом, аккуратно пересчитала сдачу, и мы пошли к ней.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Пропадите вы пропадом Удавитесь вы проводом Вверх ногами повисните И синицею свистните Спрячьте потные личики В обе чашечки лифчика Отдохни переводчица Я устал Мне не хочется (КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ)

В полутемном гостиничном коридоре Оксана мыла пол.

- Уй!- воскликнул Шоколадный.- Повествование приобретает все болеe странный оттенок.

Тут уж пришлось вмешаться Авторам и самим прогнать Шоколадного.

- Иди, Гоша,- сказали МЫ.- Иди смело. Путь свободен.

Я двинулся за Мариной, огибая, словно подводную скалу, оттопыренный оксанин зад.

У дверей в номер нас поджидал Сидорыч, в черных очках и шляпе в мелкую дырочку.

- С покупкой меня, Гошенька,- защерился Сидорыч, пытаясь меня обнять.Очинно мне идет эта шапочка... Столичная штучка? - пенсионер кивнул на Марину.- Слышь, Гошенька, пидер, давай меняться: я те шапочку, ты мне колечко. Уй?

- Старый идиот,- поморщился я.

- Давай, Гошенька, давай, - не съезжал Сидорыч.- То выгодное дело. В твоем колечке, уж прости старика, всяго одна дырочка, а в шляпке-то моeй их - глядиуй, скоко!

Чтоб отвязаться от этого пиявки, я ухватил его за края шляпы и надвинул на самые плечи. Матерьял затрещал.

- Уй! - захныкал Сидорыч.- Усе, усе, усе - испортил шляпу. Новаю, едва надеванаю!.. Пидер, пидер!

- А ну, посторонись,- послышался чей-то внушительный голос, и я увидел кота Тихона, который, кряхтя, тащил на себе старенькую поломанную радиолу.

- Чтоб было у вас уютно,- объяснил Тихон и, толкнув лапой дверь, скрылся в номере.

-Прежде чем стучать, сосчитайте до трех! - раздался оттуда его бодрый напутствую-щий голос.

- Что это за сумасшедший дом?- спросила Марина, хлопая ресницами.

-Давай считать до трех,- объяснил я.- Раз, два, три! - я постучался в дверь.

- Да? - осведомился Тихон за дверью.

- Тихон, открывай, падла!- загорланил я.

- Ха-мы!- нетрезво замяукал Тихон, но дверь открыл.

- А у тебя уютно,- с иронией заметил я Марине.

- У тебя тоже,- ответила она.

- Будьте счастливы, дети мои! - издеваясь, завопил Тихон.

Пришлось выставить скотину.

- Предупреждаю,- предупредил я Марину.- Самогону у меня здесь нет, коржиков тоже.

- И не надо. Садись вон в то кресло, будем беседовать.

- Беседовать? - удивился я.- О чем?

Но в кресло сел.

- Курить,- говорю,- у тебя можно?

- Если невтерпеж - кури.

Я закурил, стряхивая пепел на стол.

- Ну, что,- говорит Марина,- беседовать будем или нет?

- Не смеши,- говорю.- О чем беседовать?

- В мире много проблем,- заметила Марина.

- Ну, и хуй с ним, говорю.

- С миром?

- C ним.

- Тебя не волнуeт его судьба?

- Не-а,- говорю.

- А твоя судьба тебя волнуeт?

Я подумал и говорю:

- Не-а.

- Совсeм?

- Да хуй я, в принципе, на себя ложил.

- Н-даа,- говорит Марина.- А на меня?

- И на тебя, естественно.

- Я тебя люблю,- сказала Марина.- Но совершенно не понимаю за что. В целом, ты - мой антипод.

- Уй,- говорю,- выбирай выражения.

- Знаешь,- говорит она,- что было бы практично? Чтобы мы никогда не встречались.

- Уже в пути,- отвечаю, подымаясь.

- Сядь,- говорит она.- Поговорим еще.

- О чем?- говорю, все же садясь.

Мы просидели и промолчали минут, наверное, с десять.

- Знаешь,- говорю наконец,- что было бы практично? Если б мы с тобой занялись... этим... сама понимаешь, чем, и не морочили друг другу эти...

- Ладно,- отвечает она и достает из сумочки презерватив. Я даже отшатнулся.

- Ты чего?- говорю.

- Надень это.