М Валигура - Кольцо Афродиты

- И что я буду в нем делать?

- Заниматься любовью.

- А водолазного костюма,- говорю,- у тебя нет?

- Не смешно, Гоша.

-Да я,- говорю,- и пользоваться-то им не умею...

- Это очень просто,- лекторским тоном отозвался за дверью Тихон.Наберите в легкие побольше воздуха...

- Брысь!- завопил я.

- Ой-ой-ой,- загнусавил Тихон и застучал лапами по линолеуму, делая вид, что уходит.

Марина, меж тем, объяснила мне, как правильно пользоваться гондоном.

- Только после,- говорит,- не выбрасывай его в окно. Это загрязняет экологию.

-Ладно,- говорю.- Брошу его в стакан с водой, куда ты кладешь на ночь свою вставную челюсть.

- У меня нет вставной челюсти!- обиделась Марина.

- Ну, будет когда-нибудь.

Марина обвила руками мою шею.

- Ты мой,- заявила она.- И больше ничей.

-Я - вообще ничей,- попытался защититься я.

- Ты - мой. Ты - моя частная собственность. У меня есть квартира в Столице, собака ньюфаундленд и ты.

Я решил пару часов с ней не спорить.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Жил в деревне Ухуeво один человек, и было у него три сына. Обычно бывает, что старшие сыновья - умные, а младший - придурок Ваня. Так здесь все наоборот вышло. Дураками были старшие - Панкрат и Тимофей, а младший Болеслав - хотя в умниках тоже никогда не числился, но дурь его в глаза не бросалась. А вот то, что одна нога у него короче другой на пятнадцать сантиметров - это сразу всe видели. И вот, значит, выводит как-то отец своих сыновей в чисто поле, дает каждому по луку со стрелой и говорит:

- Стреляйте. Куда стрела попадет, там себе невесту и ищите.

Ну, старшие тут же похватали лук и стрелы, выстрелили и попали своему папаше в задницу. А пока тот бегал со стрелами в заднице и матерился, младший - Болеслав - тоже выстрелил. И полетела, значит, его стрела за луга широкие, за леса высокие - в общем, хрен знает куда.

Папаша, тем временем, вытащил стрелы из кровоточащей задницы и сердито говорит:

- Ну, ты, Боляха, давай, дуй за своей стрелой, а вы,- тут он повернулся к Пaнкрату с Тимофеeм, - можете себе невест у меня в жопе искать.

А Болеслав пошел за стрелой. Не знаю, сколько он там ковылял на своих ногах разной длины, доковылял наконец до болота. Видит - на кочке лягушка сидит и стрелу его подмышкой держит.

- Ага,- сказал Болеслав.- Так ты, значит, царевна-лягушка?

- Та не,- отвечает та.- Царивна-жаба - вона щэ торик здохла. А я просто соби жаба.

Болеслав рассердился, забрал у нее стрелу и говорит:

- Ну, раз ты просто себе жаба, так и.....ты в пизду!

Вернулся домой - отец на печке лежит, и на заднице у него два компресса.

- Ну, как, - спрашивает,- нашел себе невесту?

Болеслав только рукой махнул.

- Какую, - говорит,- в жопу, невесту. Кругом жабы одни.

У них в семье, надо вам сказать, вообще было принято некультурно выражаться.

Ну, старик погоревал немного, что ничего путного из его затеи с невестами не вышло, а потом выпил чарку самогона и успокоился.

Панкрат и Тимофей так и никогда и не женились, и вскорости оба померли от апоплексического удара. А Болеслав, все ж, женился на девушке из хорошей семьи - Марье Николавне Потаповой.

(КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ)

Проснулся я утром у себя. Радиолы не было, однако ж Тихон был - вытирал тряпочкой пыль на месте, где когда-то стояла радиола, и вообще делал вид, что он тут не при чем.

- Тихон, меня не ебет,- начал я свою речь.- Чтоб вечером радиола была. За нее в свое время 30 рублей было плочено; большие, еб твою блядь, деньги.

Тихон отдал издевательскую честь и щез.

- С-скотина, - пробормотал я. И недаром - через некоторое время я услышал хриплые звуки во дворе.

Одной лапой Тихон крутил пластинку, а когтем другой воспроизводил мелодию и елейно мяукал к вящему удовольствию беленькой кошки из соседнего двора.

"Уй, Тихон,- подумалось,- такие ж дурные вкусы, как у меня. Любит, сука, блонди-нок с зелеными глазами".

Больше на эту тему я размышлять не стал, потому что зазвонил телефон, и я поплелся к нему, подтягивая трусов ослабшую резинку под тяжестью моих яйцов.

- Егор Иродов, пресса,- буднично представился я.

- Гошенька,-послышался в трубке сладкий голос.

- Хуешенька,- поморщился я.- Kакая блядь звонит опять?

- Марфа я.

- Мафия?

- Блин, вынь хуй изо рта.

На этот раз я так легко не поддался.

- Сама вынь!

На том конце провода послышалась возня - изо рта вынимали хуй.

- Можете продолжать беседу? - на всякий случай осведомился я.

- Марфа я.

- А, Марфия! Эт ты, блядь, Марфа?

- Но. Гошенька, давай по-хорошенку...

- Давай,- быстро согласился я.

- Эт ты по моим ясчыкам рыскал - компромат собирал?

- Но.

- Бля, верни, пидор!

- Вот грубости не люблю. И ваапче, Марфа, те - пиздец.

- Дура, - сказала Марфа.- Луче верни.

- Дурак,- вернул я.- С таким компроматом тебе сидеть да сидеть.

- Гошенька, пидр,- отвечает она ласково,- положь, солнышко, где взял. Не то - без шуток - придет тебе ПИЗДЕЦ.

- Пиздец,- говорю,- не мешки ворочать.

- Дурак,- вздохнула Марфа.- Ну, я тебя предупредила. Терь остерегайся.

- Терь,- говорю,- буду. Спасиб, Марфуша, за предупреждение.

И ведь соврал - не остерегся; только о том и думал, чтоб кот Тихон радиолу к вечеру вернул.

А пока до вечера далеко, решил я сходить к дяде Степе Речному. Он тут своей яхтой хвастался. Дай, думаю, пересижу баб на острове - заебали бабы.

Дядя Степа Речной встретил меня мрачно.

- Ну,- грит,- что, отбил лапы своему коту?

- Но,- говорю.- А если он радиолы не вернет, то вопче - пиздец ему.

- Пиздец,- говорит дядя Степа,- не мешки ворочать. А вот ты скажи ему, чтоб он про опездалов больше не писал.

- Больше,- говорю,- не будет. А вот не вы ли, дядя Степа, про яхту хвастал?

- Мы, - гворит дядя Степа.- А хуйли?

- Да так, - говорю популярно.- Хош верь, хош не верь - нужна.

- Верно,- говорит дядя Степа.- Яхта - она каждому нужна. А уж для тебя, Гош, хош -верь, хош - не верь, ну не жалко, блин.

- Что так?

- Что так, что этак. Уж так вышло. Бери, на хуй, пользуйся, блядь.

- Спасиб, - грю,- дядь Степ. А уж Тихону лапы отобью, ежели повадно будет.

- Ты уж отбей, Гошенька, пидер...

--Уй, Стeпан,- говорю,- Анатольич, от кого это вы, блядь, такой хуйни наслушались?

- Да от Сидорыча, блядь, шпиена амриканского.

- Но, то хуй с ним. А стретимся мы как?

- А стретимся мы, мил члек, Гоша, очинь проста. Ожидаюсь я ныне у причала.

Тобой, блядь. В три часа ровно. Как понял?

- Понял,- грю.- Хули тут не понять?

- Токо не опездывать,- грит дядь Степ.

- Не ссы,- грю,- не опоздаю. Прискочу, блядь, на белой лошади.

- Ну-ну. Без лошади тады и не появляйся.

С тем я и ушел от дяди Степы. Ну его на хуй с его четвероногими собаками.

Суки.

В общем, вернулся я на кухню, сел и задумался.

- А хули тут думать, - решили МЫ.- Звонить надо пацанам, назначать с ними встречу.