М Валигура - Кольцо Афродиты

-Та ты шпиен,- говорю.

-Но.

-А у нас тоже есть один шпиен. Сидорычем зовут. Лысый, как плешь.

-"Припездок"?- спросил водолаз.

-Истчо какой! Терас ремонтируeт мое радио.

-Смешно,- сказал водолаз.- А покенай кольцо.

Тут уж я все сопоставил. Обидно даже стало - он, сука, с корыстной целью приплыл.

-А зачем те, нахуй, оно?

-Но, кольцо у тя - сратегическое.

-В натуре?- спросил я.- Слово пацана?

-Слово водолаза!- и, подумав.- Морского.

-Ебенать!- удивился я.

-А ты как думал! Покенай!

-И хули тут сратегического?

-А вот покенай - скажу.

Я показал - издалека. Водолаз рванулся к кольцу, но получил по зубам. Зубы у него плохие оказались - черные.

-Пойду к Сидорычу,- хмуро сказал водолаз.- Дам яму пизды.

И зашлепал ластами по свежевымытому коридору. Насилу я его догнал.

-Сыр Дэвидович,- говорю,- из комнаты никуде нэдэница. Пошли, пыдыр, покажу, как у меня уютно.

-Водолаз,- объявил я Тихону.- Натуральный, из Цэрэу.

-Коржиков не хош?- издеваясь, предложил Тихон.

-Какое-то чучело, перед бабами выебывающеeся...- на последнем слове водолазу не хватило воздуха, и он, хрипя, повалился на диван.

-Тихон, да сделай же ему искуственное дыхание!- заволновался я.Ихтиандру ебучему!

-Я не хомофил,- заявил Тихон и пошел к двери, приговаривая.- По традиции иду на хуй. Старые добрые традиции - файв о' клок ти, крисмас пуддинг и хождение на хуй. Что может быть лучше!

Пиздеж Тихона продолжался долго. Он вспомнил Рождество, Новый Год, Масляницу, Пасху, Троицу, Иванов день... После Иванова дня я вышиб его пинком-как левретку. И повернулся к водолазу.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Приходит ко мне Юзик Сковородкин, сжимает в замызганных руках маленькую тетрадку.

- Стихи! - объявляет Юзик.

Я сел на стул и приготовился слушать.

Юзик открыл тетрадку и начал читать. Тут у меня перед глазами все помутилось, и очнулся я в совершенно незнакомом месте. Весна, стоят вокруг березы, а из берез тоненькими струeчками хлещeт сок...

(КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ)

Я встал, подошел к раскрытому окну и закурил. Водолаз, вспомнив о деле, помелся давать Сидорычу по пиздюлятору. Во дворе стоял одинокий Лысый и, задрав голову, с тоской наблюдал, как в хмуром осеннем небе тянутся к югу жирные косяки.

ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Косяки летели клином - впереди вожак, а за ним вся шушера. Улетая, они жалобно кричали. И в их крике я услышал протяжное серегино "пидор", изысканное сидоровоче "пидер" и короткое оксанино "пидр".

(КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)

- Ну, и что? - ответил им я.- Кстати, долбоеб ты, Лысый.

ВРЕМЕНА ЛЮБВИ

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Непонятные времена настали. Люди вокруг всe какие-то злые, друг на друга кидаются, как волки. Прямо смотреть на них неохота, так бы всех и поубивал. Но, по чести сказать, и среди всей этой людской сволочизны иногда неплохие типы попадаются. Юзик, например, Сковородкин. Он только с виду такой отвратительный, а душа у него теплая. Вчера приходит ко мне, а сам весь синий.

-Почему ты синий?- спрашиваю я.

-Злые люди покрасили меня синей краской,- отвечает он и плачет. Я пересекаю комнату широкими шагами и подхожу к окну. За окном клубится туман не туман, а что-то бурое и мокрое на вид.

-Да,- произношу я в задумчивости,- да, скверная история. А давай им отомстим?

-Кому?- спрашивает Юзик.

-Этим злым людям.

-Извини,- говорит Юзик,- я тебе все наврал. Не было никаких злых людей, я сам себя выкрасил синей краской, чтоб неповадно было.

-Ах, вот оно как!- замечаю снисходительно, прогоняю с дивана кота и сажусь.-Тебе, наверное, скучно было.

-Да,- радостно говорит он,- теперь я осознал - мне было скучно!

И снова плачет.

Вот за это я его и люблю - грязного сумасшедшего человека с нестриженными сва-лявшимися волосами.

(КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ)

-Ты, людская сволочизна,- добавил я, чтоб уж окончательно добить Лысого.

Лысый обиженно зашагал прочь, а я выскочил в окно и устремился за ним. Хотелось посмотреть, что он будет делать - топиться пойдет? Лысый топиться не пошел.

Напротив, зашагал в сторону Проспекта.

OПИСАНИЕ ПРИРОДЫ ...Следом за Гошей из-за угла вынырнула Гигантская Вставная Челюсть, пожирая все на своем пути, урча, как Вшивин, и чавкая, как Паршивин. Гоша не замечал челюсти, шагал по ночному Городу навстречу...

(КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)

На Проспекте левитировали кришнаиты. Дирижер - Прабху. Димон не леви-тировал - воровал из кришнаитской кассы деньги.

- Димон,- сказал я, обращаясь непосредственно к кузену,- скот, ты не лучше своего родного брата!

- Почему ж не лучше?- возмутился Димон.- Очень даже лучше.

- Хуже,- говорю.- В тысячу раз хуже. Перед Филимоном меня покинул? Из криш-наитской кассы воруeшь? С девками спать не умеeшь? И Лена твоя, блядь тупая, уже четвертый месяц беременна? А как водку с нами пить - сразу в кусты?

Кришнаит ебаный.

От этих слов кришнаиты перднули на землю.

- Братья кришнаиты!- воскликнул Прабху, с хрустом почесав яйца.Давайте дадим ему пизды!

- Ему - в смысле мне,- объяснил дуракам я.

И тут же задал деру - потому что начали бить.

ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ ...Едва Гоша оставил кришнаитов, все еще потрясающих кулаками, как на тех обрушилась Гигантская Вставная Челюсть. Подлец, однако, Димон, умыкнув криш-наитскую кассу, успел скрыться за углом и присоединился к убегающему Гоше...

(КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)

- Там... эта... челюсть,- округляя глаза, сообщил он.

- Слушай,- сказал я,- это не эта касса все пустеет и пустеет?

- Но.

- И до хуя еще,- говорю,- осталось?

- Ну...

- До хуя, до хуя. Не пизди кузену. Пошли в кафе, скот.

В кафе мы заказали литровый графин водки. Распивая его, я заметил Ирину с двухлетней дочкой и инвалидом Кратким. Молодожены кормили девочку водкой с сахаром, а когда та капризничала, центральный нападающий Краткий равномерно ударял девочку клюшкой по голове.

- Ирин,- заметил я,- твоей девочке срочно нужен врач-олигофренолог.

- Инвалид Краткий,- нахмурилась Ирина.- Разберись с подонком.

- "Цыцька" - чемпион!- поспешно сказал я.

Лицо инвалида просветлело, и он, подсев к нам, щелкнул в воздухе пальцами и закричал:

- Эй, кельнер! Еще, пжалста, водки.

Официант, еще болеe брусевший уроженец Кельна, метнулся к нам со свежим графином.

Тут дверь в кафе распахнулась и, клацая зубами (Шоколадный нетерпеливо ждет

появления Гигантской Вставной Челюсти), вошла сухонькая старушка с немецкими чертами лица. То была - без понтов - мамаша Грюнерхут.

- Мамаша Грюнерхут!- заорал кельнер.- Это вы, без понтов?

- С понтом не я,- огрызнулась мамаша.- Пришля я к тепе, синок, тля тофо, шьтоп ти покюшаль.

Тут добрая мамаша, причитая, развязала узелок и достала оттуда четыре кнедля

коричневого цвета с ароматной мясной подливой, пригоршню кислой капусты и маленькую бутылочку шнапса "Кларер". При виде шнапса кельнер вырвал прямо на инвалида Краткого.