Виктор Малашенков - Бутылка для Джинна

– Мне очень тяжело понять, когда вы шутите, а когда говорите серьезно, господин, – Монах опустил голову, – но я все равно буду отвечать на ваши вопросы, как будто они задаются разумным человеком. Нет, никто у нас летать не умеет. Если вы знаете, как это делается, но не можете этого сами, так расскажите, вдруг у кого-то из наших это получится.

– Вот это другой разговор, – обрадовался я. Видимо, достал я его до самых печенок, – да нет, просто я знаю, что существует такой понятие – левитация и не более того.

– На вашей планете люди летают?!

– Сам я не видел. Но вот на специальных машинах может полетать каждый желающий. Сам летал. Могу рассказать поподробнее.

– Нет, не надо. Это мне еще рано. Сначала я должен научиться на клавиши нажимать, чтобы вот эта адская машина работала. – Он ткнул пальцем в компьютер.

– И ты думаешь, что можно научиться на нем работать, только наблюдая за мной?

Питус кивнул, и я в очередной раз рассмеялся.

– Чудак, для этого нужно поработать и головой и руками. Для начала подстриги ногти.

Питус машинально осмотрел свои пальцы и затем укоризненно покачал головой.

– Ладно, – сменил гнев на милость, сам не зная, почему это делаю, – иди сюда и садись.

Дело пошло веселее. Монах оказался не настолько тупым, как мне показалось поначалу, просто совершенно непохожим на наших парней. Что-то фатальное сквозило во всех его жестах, взглядах, возможно, это воспитание в монастыре накладывало свой отпечаток. Видно было, что он боялся компьютера, как не знаю чего, но, стиснув зубы, героически, иначе не назовешь, продолжал выполнять упражнения, которые я сам для него придумывал. Но, чувствовалось, что в наших отношениях сдвигов в лучшую сторону не произошло, а время шло…

И вот однажды между нами состоялся разговор, повлиявший на дальнейший ход событий кардинальным образом. Произошло это после особенно удачного дня в обучении. Я был очень доволен, а Пит, так я про себя стал называть, был на седьмом небе от счастья.

– Господин, ты так много для меня сделал, а ничего не просишь взамен. У нас так не принято, каждый должен что-то отдать, если уже получил. Это негласный закон, который не дает нарушиться равновесию. Если я буду только брать и ничего не отдавать, то получится, что я вас обворовал и заслуживаю наказания.

– И кто тебя накажет, твои братья-начальники?

– Жизнь!

– О, тогда мы это постараемся уладить. Понимаешь, я научу тебя, ты научишь своего ученика, и все будет в порядке. – Я был доволен, что вышел из положения, но не тут-то было.

– Это кажущееся равновесие. В данном случае звеном, потерявшим энергию, являетесь вы, а отвечаю за это я. – Пит с достоинством добавил, – если вы не хотите наказать меня за что-то, то позвольте мне сделать для вас что-нибудь, что нужно лично вам.

Я задумался. А что, прекрасная традиция, если бы в нашем мире придерживались ее, история была бы менее кровавой.

– И что же ты можешь сделать?

– Все, что не запрещено уставом, – этого ответа можно было бы и ожидать.

– Ну, хорошо, давай так. Я тебя спрашиваю, ты отвечаешь. Если не знаешь, можно ли это сделать, так и говори, попробуем убить сразу двух зайцев…

– Вы хотите, чтобы я убил для вас пару зайцев? – удивился Пит.

– Нет, это я фигурально. Не отвлекайся.

– Хорошо, спрашивайте.

– Ты можешь меня отсюда вывести?

– Нет, это запрещено.

– А принести мне какие-нибудь вещи, если я скажу тебе, где их взять?

– Да.

Это уже кое-что. А передать письмо?

– Нет.

– Безобразие! Ну, а привести сюда кого-нибудь, очень мне нужного?

– Вам нужна женщина? Если да, то не могу. У нас мужское братство, да и устав…

– Нет, мне нужен один старик. Правда, не знаю, сможешь ли ты его уговорить…

– Не это главное. Ввести я его смогу, а вот вывести – нет. Каждый попадающий сюда может выйти отсюда только членом нашего братства. Если ваш товарищ готов на такую жертву – пожалуйста, я сделаю это.

Час от часу не легче. Колдуна перекрасить в монаха! Куры засмеют, это точно. Точнее, сам колдун сделает со мной что-нибудь непотребное. Интересно, может ли он это делать на расстоянии или обязательно присутствие подопытного? И еще что-то подозрительное прозвучало в словах монаха, но я не уловил наверняка. Ладно, если важное, само вспомнится. О чем бы его спросить, пока он такой добрый и дружелюбный? Ага, вспомнил.

– Скажи-ка мне, брат Питус, если знаешь, конечно. А как бог наказывает тех смельчаков, которые пытались проникнуть в тайну вашего монастыря?

– Тех, которых не съело чудовище? Это глубокая история. – Монах как бы съежился от воспоминаний. – Их всех бог собственноручно умертвил и держал в своей руке на высоте почти тридцати метров до тех пор, пока они не превращались в прах. А однажды их там было даже двое. И один из них, последний, был еще жив несколько дней.

– То-то я смотрю, мой провожатый быстренько так проскочил зал…

– Напрасно вы так говорите, тем самым вы можете навлечь на себя гнев божий, – монах стал на колени и начал молиться. Я не стал ему мешать, это его дела.

– Я помолился за вас, господин, теперь он вас не накажет, в его голосе была такая уверенность, что можно было только позавидовать.

– Ну вот, ты уже и отрабатываешь свой долг.

– Когда за тебя молятся, делают это от всей души и совершенно бескорыстно. – С упреком в голосе прошептал монах и отвернулся.

Я в очередной раз пожалел, что у меня такой длинный язык.

– Прости, вырвалось непроизвольно.

– Бог простит, – монах помолчал, – так мне поговорить с твоим другом?

– Другом? – я не сразу понял, о ком идет речь, – ах, да, обязательно. Только предупреди его о последствиях, хорошо? И вот еще что. Не в службу, а в дружбу. Попроси его достать для меня кожаную куртку, да чтобы кожа была потолще.

– Хорошо, я это сделаю.

– Ты настоящий друг, спасибо.

– Вы так действительно считаете или это в очередной раз вы легкомысленно отнеслись к словам? – Питус испытующе посмотрел на меня.

– Ну, что мне сказать, чтобы ты поверил? – Я задумался, – Скажем, так, лучшего друга, чем ты, на этой планете у меня пока нет. Так тебя устроит?

– Вполне. Тогда я скажу еще одну вещь – в белый зал отправляют также братьев, нарушивших устав Ордена, либо совершивших тяжкое преступление. Не было случая, чтобы кто-то еще не был наказан.

– Тогда получается, что я должен буду принести себя в жертву именно там?

Питус молча вышел.

Вот тебе и автомат, ай да Пит, какая выдержка, просто поразительно. Как говорят, друзья нужны, чтобы говорить тебе в глаза горькую правду бытия, и это правильно. Но есть и оборотная сторона медали – они часто страдают за эту правду. Теперь у меня появился повод переживать не только за себя. На этой планете появился человек, за которого…