Виктор Малашенков - Бутылка для Джинна

Ждать пришлось долго, даже несмотря на то, что за компьютером время значительно ускорялось, но отвлечься так и не удалось. К тому же, я вспомнил, что не дал Питу никаких ориентиров. Он спросил, не сходить ли ему, я ответил – сходи. Нужно же быть таким остолопом, а если он приведет кого-то не того? Или, возможно, нас подслушали и Пита ведут в белый зал на расправу? Пойти, что ли, поискать? Куда вот только, тоже в белый зал?

Такие терзания не прибавляли энтузиазма. В конечном итоге я так устал, что, едва коснувшись подушки головой, провалился в темноту без сновидений.

Сколько я спал, не знаю, но проснулся оттого, что чья-то рука коснулась моего плеча. Я вскочил как ужаленный.

– Пит, ты живой, – заорал я спросонья.

– Не кричите, гостя напугаете, – приложил палец к губам монах, он сильно нервничает. Всю дорогу его колотило будто в лихорадке.

– Где же ты столько пропадал?

– Искали куртку, вы же сами просили. Нашли неплохую, клепаную. И еще нашли штаны, тоже из кожи и гладкий шлем. Ваш друг за все заплатил, так что благодарите его. – Пит повернулся, чтобы уйти, но я задержал его.

– Как ты его нашел?

Пит снова приложил палец к губам.

Я думал, что у меня разорвется сердце, когда я выходил из своей каморки. Колдун! Собственной персоной. Вот это да! Неожиданно для нас самих мы бросились друг другу в объятья. В моем мозгу что-то щелкнуло: «…двое…».

– Как вы решились, Мастер, Ведь это такой риск!

Колдун пристально посмотрел мне в глаза.

– Когда твои подопечные лезут на рожон, чтобы спасти тебя и многих неизвестных ему людей, разве устоишь перед соблазном направить их на путь истинный? А вдруг тебе не захочется идти дальше, кто тебя подтолкнет? – Он засмеялся, но не очень искренне. – Да, дела наши желают быть лучшими. Но, ничего, с божьей помощью, – он посмотрел на Пита, – пойдем дальше вместе. Не одному же тебе славу добывать, в конце концов.

Мы снова обнялись, и я заметил по лицу монаха, что он доволен событиями. Это здорово, ведь трое это уже команда.

Колдун принес мне не только амуницию, но и инструменты и мы между делом, то есть содержательными беседами, составлением планов, подгоняли одежду таким образом, чтобы можно было легко передвигаться. И здесь Пит меня удивил. На вид неказистый, не очень складный парень оказался знатоком какой-то там борьбы и уже он стал моим учителем, а я его неумелым учеником. Началась самая трудная стадия подготовки, в том смысле, что с меня сходило семь потов. Но и это было не самое сложное – мы не знали, как работает механизм в белом зале и каким образом «бог» ловит подвижную мишень и есть ли на самом деле люк вверху купола.

Я склонялся к мысли, что нужно идти напролом, а там видно будет, возможно, снова повезет – я найду тот рычаг, который отключает охранную систему. Но мои оппоненты по спору были категорически против. Таким образом, я почувствовал, что работать в команде значительно сложнее, чем в одиночку. К тому же, как оказалось, мы перешли к заключительной фазе, мы начали действовать, передо мной замаячило не очень приятное действо – жертвоприношение, в том смысле, что самопожертвование. Когда мы были все вместе, об этом как-то забывалось, но когда я оставался один наедине со своими мыслями – далеко не всегда удавалось заставить себя не думать об этом.

– Ну, все, друзья мои, мы обсудили все варианты, кроме одного, – торжественно объявил колдун.

– Какого? – Эхом отозвалось в зале наше удивленное восклицание.

– Помнишь наш последний опыт? – обратился колдун ко мне, – мы должны повторить это и тогда у тебя появляется шанс для хорошей разведки.

Я расцвел в бесподобной улыбке. Питус даже присел…

– А можно узнать, о чем идет речь? – Не выдержал Пит после долгого молчания, поскольку мы с колдуном не могли оторвать взгляд друг от друга, обдумывая возможные варианты, нам говорить особенно было не о чем, а вот Питу…

– Видишь ли, Питус, объяснить это почти невозможно, это можно увидеть, – я повернул к нему голову, – но для этого нужны крепкие нервы.

– На нервы я не жалуюсь, – обиженно воскликнул монах, – у нас есть в арсенале несколько упражнений для их укрепления.

– Это понятно. Только вот один самонадеянный человек, – я сделал паузу, чтобы было ясно, кто этот человек, – стал седым за считанные секунды.

Настала очередь Питу задуматься.

– Я готов пройти через это испытание, – он усмехнулся, – а волосы можно и брить, так даже лучше.

– Не думал, что ты такой эстет. Ну, смотри, потом не обижайся. И лучше тебе поверить нам сейчас на слово. Потом, когда дойдет до дела, падать в обморок будет некогда.

– Говорите!

– Результат этого действия, которое может произвести только один человек на вашей планете, это наш Великий мастер, – я кивнул в сторону колдуна, – он может отделить то, что вы называете душой от тела…

Питус отступил от меня на шаг и побледнел. Было похоже, что его губы живут отдельной жизнью, они уже шептали слова молитвы. Наконец, он пришел в себя и извинился за свое малодушие.

– И как это выглядит? – это уже был вопрос к колдуну.

– Если тебя интересует сам процесс, то я не готов делиться этим с кем бы то ни было, поскольку не хочу губить его душу, – колдун помолчал, – а результат – ничего с виду особенного. Только одно тяжело воспринимается – вид своего неподвижного тела со стороны.

– Это что-то напоминающее смерть? – монах содрогнулся при этом упоминании.

– Да нет, ты можешь в любой момент вернуться назад, в свое тело и продолжать жить на здоровье.

Питус повернулся ко мне в надежде найти в моем взгляде ответ на это столь непохожее на правду утверждение. Я кивком подтвердил, а что мне оставалось делать? Теперь о нашей тайне знали уже трое. Круг посвященных расширялся. Но делать было нечего, поскольку, в случае, если колдуну будет очень плохо или он умрет, должен быть кто-то при наших телах, который не даст уничтожить или похоронить мое тело, чтобы можно было вернуться и закончить начатое. Игра, которую мы затеяли, была игрой с самой смертью и нужно отдать должное колдуну, сознающему, что для него она будет, скорее всего, последней.

Колдун просчитал, в какой день лучше всего будет начать дело и до самой последней минуты никто ни слова не проронил об опасностях и возможных неудачах. И, наконец, этот знаменательный день настал. Вернее будет сказать, эта ночь. Мы обмотали ноги заранее припасенными полотенцами и вышли. Особых приключений в лабиринте не ожидалось, но предосторожности были не лишними. Молчание не прерывалось до самого входа в белый зал.

Мы присели прямо на пол, и колдун принялся читать заклинания. Меня поразило то, что не было никаких порошков, костра, дыма, только слова. Ах, старый плут, попался-таки на обмане. Значит, все эти воскурения имели только одну цель – заморочить мне голову. Теперь нам будет о чем поговорить, когда закончится операция. Я думаю, стоит прояснить кое-какие моменты в его биографии. Стоп, кажется, я прозевал момент, когда нас стало шестеро.