Виктор Малашенков - Бутылка для Джинна

– Питус, все в порядке, – раздался голос колдуна.

– Н-не знаю, страшно очень, душа ушла в пятки. Странное ощущение.

– Какие пятки, парень. Лучше возвращайся в свое тело и не давай никому нас трогать, понял?

– Понял, господин! – с готовностью подхватил Питус и нырнул в свое тело.

Мы с умилением смотрели, как он укутывает наши тела пледами, предусмотрительно им захваченными.

– Мастер, посмотрите вон туда, – я показал за спину колдуна. За поворотом спряталась тень человека, который следил за нами. Вероятно, он подошел позже, так как заклинания колдуна на него не подействовали. Зато подействовали наши мерцающие «души». Звук падающего тела и привлек мое внимание.

– Шпион? Что же с ним делать? – колдун был в явной нерешительности. – Если его не убить, он все расскажет и тогда – пиши пропало.

– На вашем месте я бы хорошенько присмотрелся к этому телу, возможно, оно вам подойдет на некоторое время! – Я, наконец, решился открыть свою часть тайны старику, так как не представлял, что будет со мной, если он умрет.

– Что ты имеешь в виду? – Похоже, что колдун окончательно потерял голову, в переносном смысле, конечно, – Ты мне предлагаешь…?

– Именно, предлагаю поспешить. Только предупреждаю, он будет бороться. Спешите, пока шок его не прошел. И наберитесь решимости, это нужно не только вам, а всему нашему делу!

– И ты это знал с самого начала? И смолчал? – его «глаза» сверкнули и он помчался к своей жертве.

Такое зрелище мне никогда не нравилось, поэтому я подплыл к уже приоткрытой Питом двери в Белый зал. Сигнализация работала, глаза у статуй сверкали, но мне это было, мягко говоря, до лампочки. Я оплыл вокруг одной из статуй и пришел в восторг. Лучшего и красивейшего оружия уничтожения я еще не встречал в своей жизни. Полная иллюзия живого человека. Я с некоторой опаской поднял взгляд на фигуру бога. Страшно, но не потому, что я по натуре слегка слабоват на такие дела. Просто действительно страшно смотреть на бездушного убийцу с ангельской внешностью. Вы бы видели эти глаза, особенно вблизи. Статуя опустилась вниз и обследовала зал методично, но своеобразно. Предугадать, куда она повернется в следующий раз, было невозможно, а скорость движения была просто фантастической. Мне оставалось только ждать, когда она повернется ко мне. Где же этот проклятый рычаг? Ни на спине, ни на голове его не было, это точно. А спереди не удавалось рассмотреть, так как мешали быстро двигавшиеся руки. Не за бороду же его таскать, или, может быть, за усы? Но вот на груди что-то блеснуло. Ага, это похоже на медальон со знаком Солнца, которого я, кстати, ни разу здесь не видел. Почти постоянно стояла пасмурная погода, надо будет спросить у колдуна, в чем тут дело. Да и видел ли кто из них солнце? Кстати, о колдуне, пора бы уже и возвращаться, не подвергать человека перенапряжению. Так, еще раз осмотреть нашего большого и страшного палача и – по домам. Точно, кроме медальона ничего заслуживающего внимания нет. Придется опереться на эту версию. Но как нам узнать, что он делает с жертвой? Я уже направился к выходу, когда в зал влетело тело колдуна. Проклятье, что там у них произошло? Неужели колдуна порешил тот монах-шпион, или наоборот? Меня отвлекла тень, мелькнувшая рядом со мной и звуки от «выстрелов». Фигура «бога» подхватила дымящийся труп и понесла его вверх. Очень хорошо, она ничего с жертвой не делает, просто держит в руке за шиворот. Я проследил до конца подъема и шмыгнул в проем двери.

Передо мной стояли двое молодых монахов. Ага, есть надежда, что все сложилось неплохо. Быстрее в тело. Ух, затекли мышцы, сейчас разомнемся. Ко мне направился монах-шпион и протянул пузырек с мутной жидкостью. Я оттолкнул его руку и быстро вскочил, о чем тут же пожалел. Кружилась голова, и желудок явно пытался изменить свое положение.

– Кто ты? – я не знаю, чего больше было в моем голосе, нетерпения или недоверия.

– Я колдун, а что? – он оглядел себя, – ах, ты про это…? Так ты же сам мне подсказал.

– Так это вы выбросили… это…?

– А то кто же. Ведь я не убивал монаха, его бог наказал, – колдун криво усмехнулся, правда, в моем старом теле…

– Да? А я бы не смог, это точно.

– Поживешь с мое, тогда все сможешь. – Старик, виноват, теперь уже молодой человек, ободряюще улыбнулся. – Лес рубят, щепки летят. Ну, так ты узнал что-нибудь нужное, или только я сегодня получаю призы?

– Узнал. Да только теперь я еще больше боюсь. – Я вздрогнул при воспоминании о происшедшем. – Только сумасшедший может решиться на такой шаг. Как вы считаете, я – сумасшедший?

– Как тебе сказать, – колдун обошел вокруг меня, – сумасшедший, но в меру. А этого вполне достаточно. Слушай, а что если… – , он приблизил свою голову к моей и прошептал, – давай поймаем двух шпионов, бросим их на съедение, а ты в это время…

– Не пойдет, в том то вся и штука, что он должен меня поймать и поднять наверх, – также шепотом ответил я, – только тогда я смогу действовать дальше. А вот как защититься от перекрестного огня? Хватит ли кожаного прикрытия? Я ведь сам видел, как плавится металл, в течение доли секунды.

– Это надо обдумать. Заклинания такого для человека нет, защитить тебя нечем, а вот доспехи твои я постараюсь заговорить, – колдун задумался. – На этот счет есть кое-что. Ладно, пойдем отдыхать. Там посмотрим.

Снова молчание, сосредоточенное и красноречивое. Каждый знает, о чем примерно думает другой. Вот взять, например, Пита. Ему сейчас есть о чем задуматься. Столько впечатлений, а поделиться, пожалуй, не с кем. Ничего, придем на место, я тебя, дружок, раскручу. А пока идем, отдыхай, приходи в себя.

А о чем думает колдун? Привыкает к новому телу, или оплакивает старое? Судя по его решительным действиям, он способен на крутые поступки. С его магией трудно справиться, а теперь с его новыми возможностями перевоплощения равных ему нет. Кого я породил в порыве, так сказать, рвения, чудовище или хорошего правителя на этой планете. И вообще, кто мне давал право раздавать такие подарки? Вот так я начал с того, о чем думают мои товарищи, и закончил тем, о чем думаю я. Все органично.

Так вот, я, как и все остальные, не думать не могу. Это дефект рода человеческого, поэтому многие страдают от этого. Это же очень неудобно – постоянно быть включенным. Такие люди, например, как йоги, могут отключать сознание от телесных ощущений. А кто пробовал наоборот? Правильно, для этого существуют средства, низводящие вас в состояние, извините, животного. А если нет под рукой таких средств? Остается только быть несчастным. Как я, например.

Посудите сами. Давайте разберем ситуацию и взвесим каждый ее кусочек. Во-первых, сознательная часть моего «я» оторвана от активной моей части и заброшена на «кудыкину» гору. Возврата в ближайшем будущем не намечается. Во-вторых, эта часть вселяется неизвестно во что, это не совсем приятно, можете мне поверить. В-третьих, я благодаря своему уму попадаю в монастырь, откуда выйти можно только монахом. Но и этого мало. В-четвертых, меня наметили как жертву, благодаря которой эти тихони-изверги могут выйти в космос. Причем неизвестно, зачем он им нужен. То есть, выйти отсюда я не могу в любом случае. С жертвой много не разговаривают. Мне почему-то кажется, что не будет ни прощальных речей, ни цветов и тем более – моря слез. Это обидно. Поэтому у меня, как мне кажется, есть только один выход – сделать дело, постараться сохранить жизнь и спрятаться, поскольку убежать отсюда невозможно. Хотя стоп. Как же монахи отсюда выходят? На крайний случай мы можем на пару с колдуном придумать несколько переселений. А что, услуга должна оплачиваться, как сказал наш дорогой Питус, иначе нарушится равновесие. Вот и будем восстанавливать.