Джон Уиндэм - День триффидов [День триффидов. Куколки. кукушки Мидвича. Кракен пробуждается]
- Название:День триффидов [День триффидов. Куколки. кукушки Мидвича. Кракен пробуждается]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2002
- Город:Москва
- ISBN:5-17-013065-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Джон Уиндэм - День триффидов [День триффидов. Куколки. кукушки Мидвича. Кракен пробуждается] краткое содержание
Джон Уиндэм (1903–1969). «Патриарх» английской научной фантастики. Классик — и классицист от фантастики, оригинальный и своеобразный, однако всегда «преданный» последователь Герберта Уэллса. Писатель, стилистически «смотревший назад» — но фактически обогнавший своими холодновато-спокойными «традиционными» романами не только свое, но и — в чем-то! — наше время…
Продолжать говорить о Джоне Уиндэме можно еще очень долго. Однако для каждого истинного поклонника фантастики сами за себя скажут уже НАЗВАНИЯ его книг:
«Кракен пробуждается»,
«Кукушки Мидвича»,
«Куколки» — и, конечно же, «лучшее из лучшего» в наследии Уиндэма — «День триффидов»!
День триффидов [День триффидов. Куколки. кукушки Мидвича. Кракен пробуждается] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
С другой стороны, именно наша культура отвращает нас от безжалостного истребления безоружного меньшинства, не говоря уже о наличии практических трудностей при реализации такого решения. С третьей — о Господи, как тяжело формулировать! — с третьей стороны, позволить Детям переложить проблему, которую они представляют, на территорию и плечи другого народа, еще хуже — это просто трусость и желание любой ценой избежать моральной ответственности.
Невольно примитивных уэллсовских марсиан вспоминаешь просто с завистью. Мы в ужасной ситуации, где ни одно решение нельзя счесть высокоморальным.
Бернард и я выслушали эту речь в полном молчании. Потом я почувствовал себя обязанным хоть что-то сказать:
— Все это представляется мне мастерским изложением сути самой скользкой проблемы, с которой когда-либо сталкивались в прошлом философы.
— Вы не правы, конечно, — запротестовал Зиллейби. — В затруднительных положениях, где все выходы аморальны, единственная возможность — действовать в интересах большинства. Следовательно, Дети должны быть ликвидированы с наименьшими социальными потерями и безотлагательно. Мне крайне тяжело дается такое заключение. За девять лет я к ним сильно привязался. И, несмотря на то что говорит моя жена, мне кажется, что мои отношения с ними приближаются к дружеским — насколько это возможно. — Он выдержал длительную паузу и печально покачал головой. — Да, этот шаг — единственно верный. Но, конечно, наши власти не смогут сделать его, за что я лично благодарю Господа Бога, так как практически не вижу способа, который не повлек бы за собой гибели всех живущих в деревне. — Зиллейби остановился и оглядел панораму Мидвича, тихо нежащегося в послеполуденном солнце. — Я уже старик, мне в любом случае жить осталось недолго, но у меня есть жена, куда более молодая, и совсем маленький сын. Поэтому хочется думать, что принятие решения затянется на достаточно долгий срок. Власти, полагаю, будут сопротивляться, но, если Дети решили покинуть Мидвич, они уедут. Гуманизм восторжествует над биологическим долгом. Что это такое — порядочность? декаданс? Кто знает. Ясно одно — день ужаса отодвинется. Вот только на сколько?
Когда мы вернулись в Кайл-Мэнор, чай уже был готов. Чаепитие на этот раз вышло коротким. Выпив чашку, Бернард встал из-за стола и распрощался с четой Зиллейби.
— Оставаясь тут, я ничего нового не узнаю, — вздохнул он. — Чем скорее я передам требования Детей своим удивленным начальникам, тем больше шансов, что дело сдвинется с мертвой точки. Ничуть не сомневаюсь, что ваши аргументы в отношении Детей верны, мистер Зиллейби, однако лично я буду бороться за то, чтобы они убрались из нашей страны куда угодно и как можно скорее. Я за свою жизнь перевидал немало гнусностей, но ничто не произвело на меня столь сильного впечатления, как мгновенная расправа с начальником полиции. Вас, разумеется, я постараюсь держать в курсе событий. — Он взглянул на меня. — Едешь со мной, Ричард?
Я колебался. Джанет все еще была в Шотландии, и ей предстояло появиться не раньше чем через пару дней. В Лондоне ничто не требовало моего присутствия, а мидвичская проблема казалась куда интереснее всего, что мог предоставить мне Лондон.
Анжела заметила мои колебания.
— Оставайтесь, если хотите, — предложила она. — Думаю, мы с мужем в такое время будем только рады гостю.
Я чувствовал, что она говорит искренне, и принял приглашение.
— Кроме того, — обратился я к Бернарду, — мы не знаем, включает ли твой новый статус право на компаньона. Если я поеду с тобой, мы, вероятно, обнаружим, что я все еще под запретом.
— Ох уж этот чудовищный запрет, — поморщился Зиллейби. — Я должен серьезно потолковать с ними — это совершенно абсурдная паническая мера.
Мы проводили Бернарда до дверей и посмотрели, как он тронул машину, помахав нам рукой.
— Что ж, этот гейм Дети выиграли, — опять заговорил Зиллейби, когда автомобиль полковника исчез за поворотом. — А с ним, возможно, выиграют и весь сет… только чуть позже. — Он еле заметно пожал плечами.
Глава 21
Зиллейби — македонянин
— Дорогая, — сказал Зиллейби, глядя через обеденный стол на жену, — если ты случайно выберешься этим утром в Трайн, может, ты купишь там большую банку леденцов «Бычий глаз»?
Анжела переключила свое внимание с тостера на мужа.
— Милый, — заявила она без особой нежности в голосе, — во-первых, если ты поднатужишься и вспомнишь, что было вчера, то поймешь, что никакой возможности поехать в Трайн нет. Во-вторых, я совершенно не горю желанием снабжать Детей сладостями. В-третьих, если ты предполагаешь пойти в Грейндж и показывать там свои фильмы сегодня вечером, то я решительно возражаю.
— Запрет на выезд снят, — ответил Зиллейби. — Вчера вечером я разъяснил им, как это глупо и нерационально. Их заложники все равно не смогут сбежать всем скопом без того, чтобы известие об этом не дошло до них через мисс Лэмб или мисс Огл. А сколько именно будет заложников, совершенно не важно — половина или четверть жителей образуют такой же прочный щит, как и все население. Более того, я объявил им, что отменю свою лекцию по Эгейскому архипелагу, если половина из них будет отсутствовать из-за своей постовой службы, валяя дурака на дорогах и тропинках.
— И они согласились? — спросила Анжела.
— Разумеется. Они, знаешь ли, вовсе не глупы. И прекрасно разбираются в аргументации, если она разумна.
— Вот как! После всего, что мы тут перенесли…
— Но это действительно так! — запротестовал Зиллейби. — Только когда они нервничают или испуганы, Дети делают глупости, но разве мы в подобных ситуациях поступаем иначе? А поскольку они совсем юные, их поступки несоразмерны намерениям, но разве не все в юности поступают так же? Кроме того, они встревожены, взвинчены, а разве мы не были бы взвинчены и встревожены, если бы над нами висел кошмар того, что произошло в Гижинске?
— Гордон! — воскликнула миссис Зиллейби. — Я просто отказываюсь понимать тебя. Дети повинны в смерти шести человек. Они убили их. И все это наши знакомые, а сколько еще покалеченных, причем сильно! В любой момент то же самое может произойти и с каждым из нас. А ты их защищаешь?!
— Конечно, нет, родная. Я просто объясняю тебе, что в случае опасности они делают ошибочные шаги, оберегая собственные жизни. Им это известно, и они нервничают, совершая ошибку за ошибкой, решив, что время уже наступило.
— Значит, мы должны сказать им: «Нам очень жаль, что вы по ошибке убили шестерых. Давайте забудем об этом»?
— А что предлагаешь ты? Предпочитаешь возбуждать в них чувство антагонизма? — спросил Зиллейби.
— Конечно, нет, но если закон, как ты доказываешь, не может быть к ним применен — хотя я никак не возьму в толк, какая польза от законов, раз они не берут в расчет то, что известно каждому — и дела действительно обстоят таким образом, это вовсе не значит, что мы должны ни на что не обращать внимания и делать вид, будто ничего не случилось. Санкции могут быть не только правовыми, но и нравственными.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: