Ян Кравец - Мёртвые бабочки (СИ)

Лори плачет. Ксен знает, что надо притворяться спящей дальше, но как же тяжело не встать и не обнять сестру. Ксен любит Лори. Ксен не хочет, чтобы она страдала. Ксен вообще не представляет своей жизни без Лори. А сейчас Лори плачет. Лори плохо. А хуже всего то, что Лори настолько плохо, что она готова расстаться с жизнью.

На следующее утро Ксен принимает решение. Она отправляется во дворец наместника Ларсена и разыскивает там знаменитого лекаря. Конечно, нынешние врачи не те, что были раньше, но может быть этот умник сможет помочь Лори? Или, по крайней мере, сделать так, чтобы её не было хуже. Или хотя бы сказать, что же с ней не так, потому что сама Ксен этого сделать не может.

Сон меняется. Что-то сдвигается, что-то встаёт на свои места. Сон похож на калейдоскоп, один поворот и картинка становится совсем другой. Теперь Ксен видит спокойное голубое озеро и мужчину, стоящего на его берегу.

- Я пойду искупаюсь, - говорит мужчина совершенно будничным голосом. Ксен знает, что он сейчас сделает, но не может выдавить из себя ни слова. Кажется, будто бы из её лёгких откачали весь воздух. Сердце отчаянно колотится в груди, очень жарко, охлаждение не справляется.

- Жарко, - беззвучно говорит Ксен. И оказывается в пустыне. Воздух ещё более горячий, чем на берегу голубого озера, но, по крайней мере, больше ничего не блокирует лёгкие. Здесь можно дышать. Воздух пахнет солью и ещё чем-то приторным, походим на запах мёда. Пустыня почему-то кажется знакомой, хотя Ксен точно уверена, что никогда прежде её не видела. Но кто-то рассказывал ей о том, что есть такое место. Кто-то говорил, что пустыня она удивительная, что соль здесь накапливалась тысячелетиями. И что кто-то умеет превращать соль в платину или золото.

- А что там, в центре пустыни? - спрашивает Ксен. Она почему-то точно знает, что за её плечом стоит женщина в золотом одеянии. Кожа у женщины тоже золотая, даже жёлтая. В мозгу Ксен вспыхивает табличка "жёлтое безумие", но она не придаёт ему никакого значения.

- Стеклянная пирамида, - говорит женщина. Ксен слышит её голос не ушами, а какой-то особенной точкой над левым ухом. Женщина повторяет: - Это стеклянная пирамида. Тебе придётся пойти туда.

- Кто ты? - спрашивает Ксен.

- Ариадна, - говорит женщина. Она протягивает Ксен что-то вроде маленького карандаша, ещё один антикварный сувенир. Ксен берёт карандаш, щёлкает переключателем на его вершине и из острия вырывается тонкий зелёный луч. Золотая Ариадна улыбается: - Это тебе вместо нити. Смотри, не потеряй, хорошо?

- Ладно, - кивает Ксен.

Сон обрывается так резко, что она несколько секунд не понимает, где она. Потом Ксен смотрит в глубокое небо, усыпанное крупными звёздами. Смотрит на белую соль, которая таинственно поблескивает в свете луны. Смотрит и думает - неужели вчерашний день и вчерашняя ночь действительно происходили на самом деле. Скорее всего нет, это был такой же сон, как и тот, что она только что видела. Нельзя вернуться в прошлое. Сонар давно умер.

Ксен встаёт на ноги и с недоумением оглядывает саму себя. Откуда взялась кобура с револьвером? Почему у неё под ногтями какие-то бурые пятна? Это, что, кровь? Ксен думает, что не хочет этого знать. Ей легче представить, что кровь на пальцах что-то вроде стигматов для андроидов, чем то, что вчера она стёрла с лица земли город Ярб. Сонар не просто умер, Сонар забыт и похоронен. Её зовут Ксен, и она любит свою сестру. Вот ведь он, маленький оранжевый чемоданчик. С его помощью ей обязательно удастся вернуть зрение маленькой Лори. А дальше всё будет по-прежнему. Они будут жить вместе долго и счастливо.

- Долго и счастливо, - повторяет Ксен вслух.

Ей приходит в голову мысль, что рано или поздно Лори выйдет замуж. И, судя по всему, всё-таки рано, потому что Лори красивая девочка и на неё давно заглядываются мужчины. Когда лицо Лори рассекли глубокие шрамы, её красота почти не потускнела. А ещё Лори очень, очень добрая. О такой жене можно только мечтать. Интересно, мечтает ли кто-то о Лори?

166.

Лори и в самом деле была красивой. По крайней мере, так думает Девин. Он не просто мечтает о девушке, он всем сердцем стремится к ней одной и ревнует её даже к старому Золлаку. Девин понятия не имеет, как это произошло, но точно уверен, что эта девушка послана ему богами. Он смотрит на волосы Лори и думает, что никогда в жизни не видел ничего красивее. Многие женщины прошли через спальню Девина, многим он разбил сердце и душу. Но никогда в жизни Исан не испытывал того, что ощущал сейчас, глядя на слепую девушку. Лори казалась ему прекраснее Джейми, казнённой фаворитки архонта. Лори беспокоилась о том, как бы её шрамы и рубцы не вызвали отвращение у Девина, но беспокойство её было напрасным. Девин видел перед собой прекрасную девушку, полностью лишенную недостатков. Если бы кто-то сказал ему, что лицо Лори рассекает длинный шрам, он бы назвал говорящего слепцом.

Лори расчесывает волосы частым костяным гребнем. Гребень черный, а зубцы тонкие и почти прозрачные на концах. Волосы Лори тоже тонкие и такие лёгкие, что её полову постоянно окружает воздушный ореол. Она старается не думать о том, что огонь выжег на её затылке проплешину шириной в детскую ладонь. Волосы там растут короткие и жесткие. Сейчас Лори тщательно расчёсывает волосы, чтобы её новый друг не увидел ни шрамов на шее, ни рубцов на спине. Она давно привыкла к своим увечьям, не видя их, можно было только нащупать пальцами. Пальцы Лори со временем стали всё чувствительнее. В детстве ей никак не давалась игра на отцовской лире, но огонь, отнявший зрение, дал ей дар музыки. Когда Лори играла на лире, весь мир вокруг неё переставал существовать. Лори с волнением думала о том, что скажет Девин, когда услышит её игру. Понравится ли ему?

- Я готова, - говорит Лори. Он звука её голоса Девин чувствует, что теряет последний разум. Голос Лори именно такой, какой ему и представлялся в самых светлых снах и грёзах. Тихий, мелодичный и немного вкрадчивый. Лучший голос для лучшей девушки.

- Тогда выдвигаемся, - говорит Девин. Он берёт у Лори сумку и закидывает себе на плечо. Лори протягивает ему маленькую и узкую ладонь. Девин выходит с ней рука об руку и успевает в красках представить, как будет выходить с ней из храма после свадебной церемонии. Он хочет видеть на руке Лори свадебный браслет. Если бы кто-то из его бывших женщин узнал об этом, Девину бы не поздоровилось. Когда-то он был противником законного брака.

- Когда-то давно я был ублюдком, - думает Девин. - Если бы можно было всё вернуть! Боже мой!

На улице он осторожно поднимает Лори и сажает её в седло перед собой. Лори сейчас кажется ему хрупкой, как хрустальная статуэтка. Утром Девин не мог и подумать о том, чтобы прикоснуться к ней, а сейчас чувствует грудью тепло её тела и испытывал почти божественный восторг.