Джек Вэнс - Дар речи

Мерфи спросил Флетчера:

- Что нам делать с этим гадом?

- Заприте его в каюту Карла; это самое лучшее место для него. Ступайте, Кристел!

Заперев за ним дверь и вернувшись в столовую, Флетчер обратился к команде:

- Незачем говорить вам, чтобы вы остерегались Кристела. Он хитер. Не говорите с ним. Не принимайте никаких поручений. Если ему что-нибудь понадобится, позовите меня. Все поняли?

Дамон спросил с сомнением:

- Не заходим ли мы чересчур далеко?

- Можете вы посоветовать что-нибудь другое? - спросил Флетчер. - Я буду рад выслушать.

Дамон подумал.

- Он не соглашается прекратить ловлю декабрахов?

- Нет. Он отказался наотрез.

- Ну, что же, - неохотно произнес Дамон, - я думаю, мы поступаем правильно. Но нам нужно доказать уголовное обвинение. Инспектору будет все равно, обманывает Кристел Био-Минералы или нет.

Флетчер возразил:

- Если придется отвечать, то я беру все на себя.

- Чепуха, - сказал Мерфи. - Мы все в этом участвуем. Я говорю, что вы сделали только то, что надо. Правду сказать, нужно было бы отдать негодяя декабрахам и посмотреть, что они ему скажут.

Через несколько минут Флетчер и Дамон были в лаборатории и смотрели на пленного декабраха. Тот спокойно плавал посреди чана; все его 10 щупалец торчали перпендикулярно телу, а черное пятно глаза неподвижно смотрело сквозь станку.

- Если он разумен, - сказал Флетчер, - то должен интересоваться нами так же, как и мы им.

- Я не так уверен, что он разумен, - упрямо возразил Дамон. - Почему он не пробует сообщаться с нами?

- Надеюсь, инспектор не будет думать так, - произнес Флетчер. - В конце концов у нас нет против Кристела неоспоримых обвинений.

Дамон был озабочен.

- У Бевингтона с воображением слабовато. В поведении он довольно официален.

Флетчер и декабрах смотрели друг на друга.

- Я знаю, что он разумен, но как доказать это?

- Если он разумен, - упрямо повторил Дамон, - он должен сообщаться.

- Если он не может, - сказал Флетчер, - то следующий ход - наш.

-Что вы хотите сказать?

- Нам придется научить его.

На лице у Дамона отразилось такое недоумение и озадаченность, что Флетчер расхохотался.

- Не вижу, что тут смешного, - обиделся Дамон. - В конце концов то, что вы предлагаете... ну, это неслыханно.

- Я так и думаю, - ответил Флетчер. - Но это придется сделать все-таки. Каково у вас лингвистическое образование?

- Очень ограниченное.

- У меня еще меньше.

Они стояли, глядя на декабраха.

- Не забывайте, - заговорил Дамон, - что нам нужно сохранить его в живых. Это значит, что нам нужно кормить его. - Он кинул на Флетчера едкий взгляд. Я думаю, вы допускаете, что он ест?

- Я знаю наверняка, что он живет не фотосинтезом, - ответил Флетчер. - Там недостаточно света. Кажется, Кристел отметил на микропленке, что они питаются коралловыми грибами. Погодите минутку. - Он направился к двери.

- Куда вы?

- Спрошу у Кристела. Он, конечно, записал содержимое их желудков.

- Он вам не скажет, - крикнул Дамон ему вслед.

Флетчер вернулся минут через десять.

- Ну? - скептически спросил Дамон.

Флетчер, казалось, был доволен собой.

- Главным образом коралловые грибы. Немного нежных побегов водорослей, стилаксовые черви, морские апельсины.

- Кристел рассказал вам все это? - недоверчиво спросил Дамон.

- Вот именно. Я объяснил ему, что оба они - декабрах и он - наши гости и что мы намерены обращаться с ними совершенно одинаково. Если декабрах будет есть хорошо, то Кристел тоже. Большего я и не хотел.

Позже Флетчер и Дамон стояли в лаборатории, глядя, как декабрах поедает черно-зеленые шарики грибов.

- Два дня, - кисло произнес Дамон, - а что мы сделали? Ничего!

Флетчер был менее пессимистичен.

- Мы сделали успехи в отрицательном смысле. Мы уже уверились, что у него нет звукового аппарата, что он не реагирует на звуки и, по-видимому, не умеет издавать их. Таким образом, для контакта нам остаются зрительные методы.

- Я завидую вашему оптимизму, - заявил Дамон. - Этот зверь не дает оснований подозревать у него способность или желание вступить в контакт.

- Терпение, - произнес Флетчер. - Может быть, он еще не знает, чего мы добиваемся, и, может быть, боится худшего.

- Мы не только должны научить его языку, - проворчал Дамон, - мы должны внушить ему мысль о возможности сообщаться. А тогда придумать язык.

Флетчер ухмыльнулся.

- За работу!

- Конечно, - отозвался Дамон. - Но как?

Они разглядывали декабраха, и черное пятно глаза смотрело на них сквозь стенку чана.

- Придется разработать систему зрительных сигналов, - сказал Флетчер.- Эти 10 щупалец - самый чувствительный орган и, вероятно, управляются самой высокоорганизованной частью мозга. Итак, мы разработаем сигналы, основанные на движениях щупалец декабраха.

- Даст ли это нам достаточно возможностей?

- Думаю, что да. Щупальцы - это гибкие мускулистые трубки. Они способны занимать не менее пяти различных положений: прямо вперед, наклонно вперед, перпендикулярно, наклонно назад и прямо назад. А так как этих шупалец 10, то это дает нам 105 сочетаний - целых сто тысяч!

- Конечно, этого хватит.

- Наше дело выработать синтаксис и словарь - довольно трудно для инженера и биохимика, но мы должны сделать это.

Дамон начал интересоваться проектом.

- Все дело здесь в связности и в качественности основной структуры. Если дек хоть что-нибудь понимает, нам это удастся.

- Если нет, - добавил Флетчер, - то мы засыплемся, а Кристел разрастется, проглотив Био-Минералы.

Они уселись за лабораторный стол.

- Допустим, что у деков нет никакого языка, - сказал Флетчер.

Дамон неуверенно пробормотал что-то и растерянно провел пальцами по волосам.

- Не доказано. Откровенно говоря, я не думаю, чтобы это было даже возможно. Мы можем спорить о том, могут ли они жить всеобщей эмпатией, или чем-нибудь вроде того, но это может оказаться на целые светогоды от того, чтобы ответить, что же они делают.

- Они могут пользоваться телепатией, как мы говорили, они могут также испускать модулированные радиолучи, подавать условные точки и тире в каком-нибудь неизвестном субпространстве, гиперпространстве или интерпространстве... они могут делать что угодно такое, о чем мы и не слыхивали.

- Насколько я вижу, наше крайнее предположение - и наша крайняя надежда состоит в том, что у них есть какая-то система сигналов для сообщения друг с другом. Конечно, как вы знаете, у них должна быть внутренняя система сигналов и сообщений: нервно мышечная структура с контурами обратной связи. Внутреннее сообщение есть у всякого сложного организма. Все дело в том, что для языка как средства классификации инопланетных форм жизни нужно уметь отличать подлинные общества индивидуально мыслящих особей от коллективного мнимого разума типа насекомых.