Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура

На сто миль выше по Горе лежало кольцо девяти Свободных Городов. Среди ученых шли споры о происхождении этого названия, потому что на Маджипуре все города были свободными. Большинство ученых считали, что где-то при Лорде Стиамоте эти девять городов были освобождены от налогов в знак особой милости Короналя. И потом Свободные Города требовали такого освобождения, и им это часто удавалось.

Самым большим из Свободных Городов был Сти на реке того же названия, с тридцатимиллионным населением. Он был так же велик, как Ни-Мойя, а по слухам, даже больше. Валентину не верилось, что есть город, равный по пышности Ни-Мойе, но сам он ни разу не был в Сти, да и теперь не пройдет близко, поскольку Сти находился совсем в другой стороне.

Еще выше было одиннадцать Сторожевых Городов, все большие. Поскольку окружность Горы с высотой уменьшалась, Сторожевые Города располагались ближе друг к другу, чем нижние, и считалось, что через несколько столетий они сольются и опояшут среднюю часть Горы Замка.

Внутри этого кольца лежали девять Внутренних Городов. Эти города Валентин хорошо знал с детства. В Хеленксе он родился, в Сайперлите жил во время царствования Вориакса, потому что этот город был ближе всего к Замку. Высокий Морпин был его любимым местом в праздничные дни. Он часто приезжал туда кататься на зеркальных горах.

Ах, как это было давно!

Теперь, когда он силой вторгся на дороги Горы, он часто смотрел вдаль, в облачные высоты, надеясь хоть одним глазом увидеть Сайпермит, Хеленкс или Высокий Морпин. Но надеяться на это было рано. Дорога из Эмблиморна шла между Восточным и Западным Бимбеками, а затем вокруг зазубренного Гребня Норморк к городу Норморку, знаменитому своей внешней каменной стеной — имитацией великой степы Велализира. Бимбек Восточный принял Валентина как законного монарха и освободителя, в Западном же Бимбеке прием был заметно менее сердечным, хотя сопротивления не было: население явно не решило, выгодна ли городу эта удивительная борьба. В Норморке большие Ворота Деккерета были закрыты и запечатаны, возможно, впервые со времени их постройки. Это выглядело недружелюбным жестом, но Валентин предпочел интерпретировать это как декларацию нейтралитета и проехал мимо, не делая попыток войти в город. Он думал, что легче просто не считать его врагом.

За Норморком дорога пересекала Барьер Толингар, который вовсе не был барьером, а был парком — сорок миль ухоженной элегантности для развлечения граждан трех городов. Каждое дерево, каждый куст в нем стриглись и обрезались самым различным способом. Ни одной кривой ветки, ни одного лишнего побега. Если бы все жители Замка на Горе работали тут садовниками, они не могли бы достичь такого совершенства круглосуточным тяжелым трудом.

Это было достигнуто программой контролируемого разведения растений четыре тысячи лет назад при Лорде Хевилбоне и последующих трех преемниках.

Эти растения сами формировались и придерживались симметрии форм. Секрет такого садоводческого волшебства давно был утерян.

Армия восстановления входила на уровень Свободных Городов. Стоя рядом с Валентином на вершине Барьера Толингар, Шанамир сказал:

— Я думал, что с Горы виден весь путь до Пидруда, а мы даже Лабиринт не видим! Поднимемся еще выше — больше увидим?

— Нет, — сказал Валентин. — Все, что ниже Сторожевых Городов, скрыто облаками. Иногда можно забыть о существовании всего остального на Маджипуре.

— Наверху, наверное, очень холодно? — спросил мальчик.

— Нет, не холодно. Так же, как здесь, даже теплее. Там постоянная весна, воздух мягкий и легкий, всегда цветут цветы.

— Но ведь Гора уходит в небо! Горы Кинтора не такие высокие, их и не сравнить с Горой Замка, но я слышал, что на их вершинах лежит снег, и иногда он остается на все лето. Замок, наверное, темен, как ночь, и холоден, как смерть.

— Нет. Машины древних творят вечную весну. Они уходят глубоко в Гору и вытягивают энергию — я не знаю как — и перерабатывают ее в тепло, свет, чистый воздух. Я видел эти машины в подземельях Замка. Это громадные металлические предметы — металла хватило бы, чтобы построить город, гигантские насосы, медные трубы…

— Где мы сейчас, Валентин? Близко?

— Даже полпути не прошли.

Валентин покачал головой.

Самая прямая дорога шла вверх через Свободные Города между Байбируном и Верхним Сонбрейком. Это было широкое, с легким подъемом плечо Горы. Когда они приближались к Байбируну, Валентин узнал от Гарцвела, теперь квартирмейстера, что армия нуждается в свежих фруктах и мясе. Самым разумным было возобновить запасы провианта на этом уровне, прежде чем начать подъем к Сторожевым Городам.

Байбирун имел двенадцать миллионов жителей и вытянулся вдоль стомильного гребня, нависавшего над Горой. К нему можно было подойти лишь с одной стороны — от Верхнего Сонбрейка через ущелье, такое узкое, что сотня воинов могла бы защитить его от миллиона. Валентин не удивился, что ущелье было занято, пожалуй, больше чем сотней воинов.

Ирманар и Делиамбер пошли на переговоры. Вернувшись, они сообщили, что отрядами в ущелье командует герцог Хайтлог, губернатор провинции, чьей столицей был Байбирун, и что он желает говорить с Лордом Валентином.

— Кто такой этот Хайтлог? — спросила Карабелла. — Ты его знаешь?

— Не очень близко. Он из семьи Тивераса. Надеюсь, у него нет причин бояться меня.

— Он может получить благодарность Доминика Барджазеда, если пристукнет тебя в этом проходе, — сказал Слит.

— Чтобы потом все ночи страдать во сне? — спросил Валентин.

Он засмеялся.

— Он, правда, любит выпить, но не убийца. Он из знатной семьи.

— Как и Доминик Барджазед, милорд.

— Даже сам Барджазед не рискнул убить меня, когда у него была такая возможность. Пошли, не будем терять времени.

Валентин пешком дошел до входа в ущелье, сопровождаемый Ирманаром, Эйзенхартом и Делиамбером. Их ждали герцог и трое его соратников.

Хайтлог был могучим, широкоплечим человеком с густыми седыми кудрями и цветущим мясистым лицом. Он внимательно разглядывал Валентина, как бы ища под внешностью этого светловолосого незнакомца душу истинного Короналя. Валентин салютовал ему, как полагалось Короналю приветствовать провинциального герцога, — прямым взглядом и повернутой наружу ладонью, и Хайтлог тут же оказался в затруднении, явно не зная, как правильно среагировать. После небольшой паузы он сказал:

— Сообщалось, что ты Лорд Валентин, измененный колдовством. Если это так, я приветствую тебя, милорд.

— Поверь мне, Хайтлог, это так.

— Были послания насчет этого. Но были и противоположные.

Валентин улыбнулся.