Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура

— Послания Леди всегда правдивы, послания Короля Снов учитывают то, что сделал его сын. Ты получил инструкции из Лабиринта?

— Что мы должны признать тебя? Да. Но все-таки это странно. Если я не должен верить тому, что слышу из Замка, то почему я должен верить приказам из Лабиринта? Может, они поддельные.

— Здесь с нами Ирманар, высокий служащий твоего пра-дяди Понтифакса Тивераса. Он здесь не как пленник и может показать тебе печати Понтифакса.

Герцог пожал плечами. Глаза его сверлили Валентина.

— Непонятно, как Короналя можно было таким образом изменить. Если это правда — тогда все может быть правдой. Чего ты хочешь от Байбируна, милорд?

— Нам нужны фрукты и мясо. Нам еще осталось пройти сотни миль, а голодные солдаты — не самые лучшие.

Дернув щекой, Хайтлог сказал:

— Ты, конечно, знаешь, что ты в Свободном Городе.

— Знаю. Так что из этого?

— Может, кто и забывает о древних традициях, но мы в Свободных Городах придерживаемся их, и мы не обязаны снабжать правительство товарами иначе как по законно установленным ценам. Стоимость провианта для такой армии…

— Она будет оплачена полностью из императорской казны, — резко сказал Валентин. — Мы не просим у Байбируна даром ничего, даже стоимостью в пять весовых единиц.

— А императорская казна едет с тобой?

Валентин ответил с некоторой злостью:

— Императорская казна находится в Горном Замке, как это повелось со времен Лорда Стиамота. Когда я дойду до Замка и вышвырну узурпатора, я полностью расплачусь за все, что мы здесь купим. Разве Короналю более не оказывается кредита?

— Кредит Короналю существует, — осторожно сказал Хайтлог. — Но тут есть сомнения, милорд. Мы — народ бережливый, и какой позор падет на нас, если обнаружится, что мы дали кредит тому, кто предъявил нам фальшивые требования!

Валентин пожал плечами.

— Ты называешь меня милордом, а сам говоришь о сомнениях.

— Я не уверен. Признаюсь.

— Хайтлог, отойдем на минутку и поговорим наедине.

— Да?

— Отойдем на десять шагов. Не думаешь ли ты, что я вцеплюсь тебе в глотку, как только ты отойдешь от своих телохранителей? Я хочу сказать тебе кое-что, о чем ты, возможно, не хотел бы говорить перед всеми.

Герцог, недовольный и надутый, кивнул и отошел с Валентином. Валентин тихо сказал:

— Когда ты был в Горном Замке на моей коронации, ты сидел за столом рода Понтифакса и выпил четыре или пять фляжек молдемарского вина, помнишь? Вдрызг пьяный, ты встал, чтобы потанцевать, споткнулся о ногу своего кузена Илзандера и растянулся, а потом начал бы драку с ним, если бы я не оттащил тебя. Ну, ничего из этого тебе не знакомо? Откуда бы мне знать об этом, если бы я был обманщиком?

Лицо Хайтлога залилось краской.

— Милорд…

— Вот теперь ты сказал это с большим убеждением.

Валентин тепло похлопал герцога по плечу.

— Все в порядке, Хайтлог. Помоги мне, и когда приедешь в Замок праздновать мое признание, получишь еще пять фляжек доброго молдемарского. Надеюсь, ты будешь более осторожным, чем в тот раз.

— Милорд, чем я могу служить тебе?

— Я уже сказал. Нам нужны свежие фрукты и мясо. Мы рассчитаемся, когда я стану Короналем.

— Пусть будет так. Но станешь ли ты Короналем?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Наверху ждет армия, и немалая, милорд. Лорд Валентин, — я имею в виду того, кто зовется этим именем, — созывает сотни и тысячи горожан для защиты Замка.

— Где собирается армия?

— Между Эртсод Гренд и Бомбифейлом. Он стягивает ее во все Сторожевые Города и в города над ними. Реки крови потекут с Горы, милорд!

Валентин отвернулся и на миг закрыл глаза. Боль и отчаяние захлестнули его разум. Это было неизбежно, в этом не было ничего неожиданного, именно так он и предполагал с самого начала. Доминик Барджазед позволит ему пройти по нижним склонам, а на верхних подступах выставит мощную защиту, используя против Валентина его же собственных королевских телохранителей, рыцарей высокого происхождения, с которыми Валентин рос.

На мгновение решимость Валентина снова исчезла. Стоит ли делаться второй раз Короналем ценою хаоса, кровопролития и агонии его народа? Может быть, такова была воля Божества, чтобы его, Валентина, скинули? Если он пойдет вопреки этой воле, не вызовет ли он этим такой страшный катаклизм на равнинах выше Эртсод Гренд, который оставит шрамы в душах всего народа, а его ночи будут наполнены снами мучительной вины, и его имя будет проклято навеки?

Он еще мог вернуться назад, мог отказаться от конфронтации с силами судьбы.

Нет!

Он уже вел эту борьбу с самим собой и победил, и не нужно начинать все снова.

Подложный Корональ — человек ограниченный и опасный, он занимает самое высокое место и правит грубо и противозаконно.

Этого нельзя допустить.

— Милорд! — окликнул Хайтлог.

Валентин повернулся к герцогу.

— Мысль о войне причиняет мне боль, Хайтлог.

— Она никому не нравится, милорд.

— Однако, приходит время, когда война становится неизбежной, чтобы не произошло худшего. Я думаю, сейчас именно такое время.

— Похоже, что так.

— Значит, ты признаешь во мне Короналя, Хайтлог.

— Просто претендент не мог бы знать, что я напился на коронации.

— Ты будешь сражаться рядом со мной у Эртсод Гренд?

— Конечно, милорд. Сколько отрядов ты возьмешь из Байбируна?

— Скажем, пять тысяч. Я не хочу иметь огромную армию.

— Пять тысяч воинов твои, милорд. Если хочешь, бери больше.

— Пять тысяч хватит, Хайтлог. Спасибо тебе, что ты веришь в меня. А теперь давай посмотрим запасы фруктов и мяса.

Стоянка в Байбируне было умышленно короткой — только чтобы Хайтлог успел собрать воинов и необходимый провиант. А затем путь вверх, вверх, вверх. Валентин ехал впереди со своими пидрудскими друзьями. Он радовался, видя их благоговение и удивление, слыша, как ахает от восторга Карабелла, и даже Залзан Кавол что-то ошеломленно бормочет, когда перед ними развертывалась красота Горного Замка.

Чем выше они поднимались, тем чище и приятнее становился воздух, потому что они все ближе подтягивались к громадным машинам, поддерживающим на Горе вечную весну. Скоро стали видны контуры округов Сторожевых Городов.

Гора здесь была громадным серым гранитным щитом, развернувшимся в небе и исчезавшим в море облаков, которые скрывали верхние склоны. Небо было поразительно яркого голубого цвета, глубже по тону, чем над нижними землями Маджипура.

Валентин помнил, как ему нравилось это небо, как неприятно было спускаться вниз, в обычный мир обычных красок. У него захватило дух, когда он снова увидел это небо. Весь холм и гребень, казалось, были окружены искрившимся нимбом таинственного света. Даже пыль вдоль края шоссе казалась блестящей. Вдали можно было увидеть небольшие города-спутники, а высоко над ними — несколько крупных центров. Эртсод Гренд был прямо впереди. Его громадные черные башни отчетливо виднелись на горизонте.