Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура

— Долго ли это будет продолжаться? — спросил он Делиамбера однажды в бассейне. — Пятая неделя, а может шестая — я уже сбился со счета. Сколько я должен здесь быть? Год? Два, три?

— С некоторыми пилигримами дело обстояло именно так, — ответил вроун. — Я разговаривал с одним хортом. Он служил в патруле при Лорде Вориаксе. Он провел здесь четыре года и, кажется, вполне смирился с тем, что останется тут навсегда.

— Ему не надо было никуда спешить. Гостиница тут достаточно приятная. Но…

— Важные дела на востоке, — закончил за него Делиамбер. — Однако, ты осужден оставаться здесь. В твоей дилемме парадокс, Валентин: ты отрекаешься от цели, но это отречение само по себе цель.

— Разве ты этого не понимаешь? Твоя толковательница наверняка понимает.

— Конечно, понимаю. Но что мне делать? Как я могу спокойно думать, что мне придется остаться здесь навеки.

— Нельзя быть уверенным. Но как только ты по-настоящему перестанешь беспокоиться, ты двинешься вперед. Но не раньше.

Валентин покачал головой.

— Это все равно, как если бы мое спасение зависело от того, что я никогда бы не вспомнил о джи-птицах. Как бы я ни старался не думать о них, они все время будут лезть мне в голову. Что мне делать, Делиамбер?

Других советов у Делиамбера не было.

На другой день Валентин узнал, что Шанамир и Виноркис продвинулись на Террасу Начала.

Прошло два дня, прежде чем Валентин и Делиамбер встретились снова. Колдун заметил, что Валентин плохо выглядит. Тот сказал с нескрываемым раздражением:

— А как я, по-твоему, должен выглядеть? Ты знаешь, сколько сорняков я выдрал, сколько плит обтесал, а Барджазед сидит в Горном Замке в Алханроле и…

— Спокойно, — мягко сказал Делиамбер, — это не похоже на тебя.

— Спокойно? Сколько я могу быть спокойным?

— Может быть, тут испытывают твое терпение. В этом случае, милорд, ты провалишь испытание.

Валентин задумался, а затем сказал:

— Я согласен с твоей логикой. Но, может быть, испытывают мою изобретательность? Делиамбер, пошли в мою голову призывный сон в эту ночь.

— Ты знаешь, что мое колдовство мало чего стоит на этом Острове.

— Ну, попробуй. Составь послание от Леди и введи его в мой мозг, а там увидим…

Делиамбер пожал плечами и коснулся щупальцами руки Валентина для передачи мысли. Валентин почувствовал слабый, далекий звон контакта.

— Твое внушение работает, — сказал он.

В эту ночь он увидел во сне, что плавает, как вольвант, в бассейне, прикрепленный к камням какой-то пленкой, растущей из его ног, и пытается освободиться, а в это время в ночном небе появляется улыбающееся лицо Леди. Она сказала:

— Иди ко мне, Валентин.

Пленка растаяла, он всплыл наверх и полетел с ветром к Внутреннему Храму.

Валентин передал этот сон Столиноп.

Та равнодушно выслушала. На следующую ночь Валентин сказал, что видел тот же сон, и Столиноп опять промолчала. В третий раз Валентин повторил то же и попросил толкования.

Столиноп сказала:

— Толкование твоего сна таково: на чужих крыльях птица не летает.

Валентин покраснел и вышел.

Через пять дней Талинот Изолд сказал, что Валентину даровано разрешение перейти на Террасу Начала.

— Почему? — спросил Валентин Делиамбера.

— Почему? — переспросил вроун. — В духовном прогрессе это бесполезный вопрос. В тебе явно что-то изменилось.

— Но мой сон был незаконным!

— Может быть и законным, — сказал колдун.

Один из служителей повел Валентина пешком по лесной тропинке к следующей террасе. Дорога была запутанная, извилистая, иногда возвращавшаяся обратно, так что иногда казалось, они идут совсем не в том направлении. Валентин полностью утратил счет времени. Через несколько часов они вдруг оказались в громадном свободном пространстве. От розовых каменных плит террасы с правильными интервалами шли пирамиды из томно-голубого камня в десять футов высотой.

Жизнь тут была в основном такой же — черная работа, медитация, встречи с толковательницей снов, аскетическая квартира, скудная пища. Но было также и начало священного обучения, по часу ежедневно, где принципы благоволения Леди объяснялись посредством эллиптических сравнений и круговых диалогов.

Сначала Валентин слушал все это нетерпеливо. Все казалось ему неопределенным и абстрактным. Ему трудно было сосредоточиться на таких туманных материях, потому что им владела политическая страсть — добраться до замка и устроить допрос правительству Маджипура. Но на третий день его поразило то, что служитель говорил о чисто политической роли Леди. Она была регулирующей силой, как понял Валентин, строительным раствором любви и веры, скрепляющим воедино центры власти на этой планете. Кроме того, она разработала свою магию снов-посланий.

Конечно, нельзя было поверить народному мифу, что она каждую ночь посылает сигналы миллиардам жителей, но было ясно, что ее спокойный дух смягчает и облегчает мир. Аппаратура Короля Снов посылает прямые и специальные сны, бичующие виновных и предупреждающие неуверенных, и послания Короля могут быть жестокими. Но как тепло океана усмиряет климат страны, так Леди смягчает грубые силы управления из Маджипура, и теология считает Леди воплощением божественной матери. Теперь Валентин понял метафору о разделении власти, которую изобрели древние правители Маджипура.

Теперь он все слушал с неослабевающим интересом. Он отбросил свое жадное желание двигаться вперед по террасам и решил научиться здесь большему.

На этой террасе Валентин был совсем одинок. Это было ново. Шанамир и Виноркис не попадались — может, их уже послали на Террасу Зеркал? — а остальные, настолько ему было известно, остальные — позади. Больше всего ему не хватало кипучей энергии Карабеллы и сардонической мудрости Делиамбера, но другие тоже стали частью его души за долгое и тяжелое путешествие через Зимрол, и не иметь их рядом было очень трудно. Его время как жонглера казалось давно миновало и никогда не вернется. Иногда в свободные минуты он рвал плоды с деревьев и бросал их хорошо знакомым методом, чтобы развлечь новичков и служителей. Один широкоплечий чернобородый мужчина по имени Фарсел особенно внимательно следил за жонглированием.

— Где ты научился этому искусству? — спросил он.

— В Пидруде, — ответил Валентин. — Я был в труппе жонглеров.

— Хорошая, наверное, была жизнь?

— Да, — сказал Валентин.

Он вспомнил возбуждение выступления перед темнолицым Лордом Валентином на арене Пидруде, на широких подмостках постоянного цирка в Долорне, и прочие незабываемые сцены прошлого.

— Этому можно научиться? — спросил Фарсел. — Или это врожденный дар.

— Любой научится, если у него быстрый глаз и умение сосредоточиться. Я учился всего две недели в прошлом году в Пидруде.