Ватутин Алексеевич - Знак Змееносца

Рыба завыла опять, гулким и протяжным тоскливым воем. А шаман продолжал свою пляску, издавая резкие выкрики, и ритмично звеня бубенцами. Люди в красных балахонах парили, обездвиженные, воздухе, напоминая манекены или ватных кукол.

И тут, тысяча глиняных кувшинов, с останками древних, словно вдохнули в себя воздух подземелья, словно пытаясь вобрать в себя всю окружающую тьму. Чернильное пятно, стало вновь съёживаться. Оно напоминало гигантского осьминога, щупальца которого исчезали в горловинах глиняных сосудов. Центральная часть в которой ещё виднелся уменьшающийся корабль с висящими в пространстве фигурами, стала скручиваться в воронку, обнажая пространство Храма, и унося с собой мета-бот, рослого расиста в ослепительно белом мундире, и его команду... Рыба на троне начала таять, а затем и вовсе исчезла...

Спектакль в театре шёл своим чередом...

ГЛАВА 11.

Верхом на танке

(нехорошее предсказание)

Вновь, где-то слышна капель воды... в полупрозрачных мраморных нишах горят лампады и плетут тонкие струйки дыма благовония.

На холодном гранитном алтаре, с начертанными по краям, древними письменами, которые использовали Древнейшие, лежало обнажённое тело Анат, покрытое простынёй.

Богиня напоминала настоящий несвежий труп: голубовато-синяя кожа, чёрные кровоподтёки лопнувших сосудов, кожа местами была сухая и потрескавшаяся. Губы почти фиолетовые, и чёрные круги вокруг красивых глаз. На шее чёрное пятно, а вот на предплечье свежая зарубцевавшаяся кожа.

По четырём краям стояло четыре фигуры, в чёрных балахонах, с опущенными капюшонами на лица. В руках у них мерцали свечи, красного воска, а на запястьях висели различные амулеты. Некоторые из них были сделаны из особых сплавов, являющихся пассивными усилителями звуковых волн.

Фигуры в балахонах пели на разные голоса какую-то протяжную мелодию, из нескольких нот. Голоса их были настолько низкими и рокочущими ниже баса, что человеческое ухо их почти не улавливало, около 12 герц, но зато человек, попавший под воздействие такого пения, мог бы почувствовать себя крайне скверно. Те, кто сейчас издавали эти звуки, чувствовали себя прекрасно, только лишь потому, что почти всю жизнь занимались подобными звуками.

Когда ноты, во время звучания, попадали в резонанс, древние символы, вырезанные по краю гранитного алтаря ели заметно светились желтоватым сиянием. Возможно, эти письмена имели внутри своей структуры сложные интегральные схемы -- кто знает? Но одно было очевидно -- после каждого такого резонанса и ответа на него каменных знаков, тело богини постепенно преображалось. Вот кожа разгладилась, вот уменьшилась немного тёмная ссадина. Так медленно и неторопливо богиня менялась.

Жрецы пели свои мантры уже почти сутки, прерываясь на короткий отдых и пищу. Изменения в теле Анат происходили сперва, на клеточном уровне -- регенерация организма запускалась медленно. Но вот, несколько часов назад она ускорила свой темп, фактически, до видимого человеком. Ткани предплечья срослись, и затянулась дыра в шее -- дело шло на поправку, хотя девушка, до сих пор была в коме.

Галла улетели уже давно, отдав избыточную энергию для тела своей повелительницы. По легенде, они провожали души, умерших в иной мир. В принципе, так оно почти и было: эти мощные плазмоиды, распределяли энергию павших, в лей-линиях планетоида. Эолы всех живых существ, попадали в это поле в целости и сохранности, отдавая излишек сил, воплащаясь матричной структурой. Не важно, была ли это личность воина, крестьянина или же богоподобного существа. Где-то там, в их оранжево-багровом вихре, промелькнула матрица Йямму, теряющая свой гнев, свои эмоции, погружаясь медленно в пучину созерцания. Прозрачный сверкающий диск, постепенно растварялся вибрирующем пространстве.

Богиня, фактически возвращалась с "того света", так как с точки зрения любого человека - ещё час назад она была мертва. Теперь, всё зависело от силы организма богини, и от профессиональности жрецов...

После Большой Пещерной Битвы (так в молве окрестили это событие местные жители), подавляющая часть оставшихся в живых солдат, гибридонов и простых рабочих, перешли на сторону Анат. Те, кто видел богиню в гневе, решили, что могущество ее безгранично, и поклонились ей, и вознесли молитвы, с жертвенными курениями. Других жертв решили не приносить -- уж больно внушительно выглядели груды человеческих и животных останков, разбросанных по пещере. Командиры разбитого танкового полка, и оставшиеся офицеры панцерпехов, устроили церемонию воинской присяги, где отреклись от недостойного их господина, погибшего в справедливом бою со своей великой сестрой. Прокляли память его, поскольку неповинных солдат повёл он в бой, презрев силу гнева, святости и справедливости Анат. Шаба и сперва сильно волновались, так как были уверены, что в сумасшедшем доме Йамму нет святилищ, а, тем более, храмов, посвящённых воинствующей богине. Но люди, на все лады, хоть и с некоторым испугом, славящие великую Иштар (одно из имён Анат, приписываемое ей), отвели бессмертных в храм Илу, где святилище Анат, всё же, было.

Новый начальник подземного военного гарнизона, приказал не сообщать об исходе сражения, утроил охрану подземелья, и закатил грандиозный пир, куда пригласили и солдат и рабочих и крестьян, в честь пришествия к ним столь могущественных бессмертных.

Нимрот выступил с приветственными речами, в которых от лица народа Бебила, выразил глубокое удовлетворение, от падения тирании Йямму и высвобождения от реакционного, антидемократического режима, который не мог не вызвать праведный гнев Бебила вообще, и его, а, в частности. Далее царь высказал надежду на сближение между их городами под своим мудрым и справедливым правлением, которое приведёт Нуванэми к процветанию. В одном из тезисов, владыка Бебила пообещал сделать новые рабочие места для людей с не опасными психическими отклонениями, и повысить жизненный уровень шахтёров региона. Сдавшимся в плен гибридонам, предоставлялись равные демократические права, включая право на труд и медицинское страхование. Неразумные и агрессивные особи подлежали тотальному уничтожению. Под бурные аплодисменты, перерастающие в овации, владыка подписал несколько гражданских прошений о предоставлении политического убежища в Бебиле, ряд прошений о снятии дисциплинарных взысканий, и дал интервью для ряда местных информационных каналов.

Одно лишь слегка омрачило царя: какой-то въедливый щелкопёр, возьми, да и спроси в лоб, прям в онлайне, во время пресс-конференции, что, дескать, будит с Нуванэми, если Мут обрушит на их головы гнев свой за гибель Йамму. Все напряжённо, хоть и с почтением взирали на царя. бросил такой взгляд на этого незадачливого представителя второй древнейшей профессии, что у того вылезли глаза на лоб, и поднялась температура. Но, царь вовремя спохватился и ответил: