Джоан Виндж - Пылающий корабль

Я отодвинул портьеру и вошел в зал. Я провел лучом по рукописям в запыленных стопках, искусно сделанным металлическим крестам, фрескам и плоским экранам на стенах...

Экранам???

И вот я увидел. На неровной поверхности противоположной стены ждал, чтобы заговорить, прямоугольный экран, рядом с которым находился пульт управления с клавиатурой, кресло... Компьютер! Вся империя Хоррама Кабира. Я сел и принялся за работу.

Я увидел, как свет с экрана с неестественной яркостью залил святых на фресках. Я включил штепсель Этанака в пульт разрешил ему вести меня в этом путешествии по необычному машинному разуму. Вероятно, это был самый большой и сложный компьютер, который был когда-либо создан. Истинный рай, напоминающий китайские головоломки, программ, систем, наборов данных, словно пантеон, полный странных божеств.

Я сидел, чувствуя, как Этанак протискивается между ними, просеивая и отбрасывая, пробуя снова, ища хотя бы малейшую погрешность, калитку из одной подпрограммы в другую, постепенно стремясь все дальше и дальше. Я вспомнил ту допотопную систему в Ксанаду — проникновение в нее было таким простым, как открытие двери, проникновение в эту — напоминало взлом сейфа. На каждую удачную операцию приходилась тысяча поражений, но Этанак мог работать и в сумасшедшем, недоступном мне темпе.

Если бы мне удалось, это бы стало наибольшим достижением в жизни. Превратность судьбы привела к тому, что, выбирая этот вход, я выбрал самый трудный, потому что компьютер должен был быть здесь, на Марсе — может быть, даже в этой комнате... и не было ни одного запаздывания по времени. Если бы его механический корпус находился на Земле, я имел бы дело только с автоматической системой, обладавшей более слабыми оборонительными рефлексами. Запаздывание во времени успешно предотвращало бы закрытие ворот передо мною. И в этой ситуации Этанак должен был вступить в величайшую битву в его жизни.

Это была не только наибольшая система, с которой я когда-либо встречался. У меня начало складываться впечатление, что эта система была к тому же и самая странная. Она была такой, как будто я сам ее программировал... а это не комплимент. Я самый лучший специалист в Солнечной системе в раскрытии и исправлении недочетов, но у меня совершенно нет чутья в программировании. В результате, если я что-то сделаю, то это дьявольски запутанно. Именно такой и была операционная система этой машины. Может быть, это было сделано специально: ничто не было на своем месте, все заполняли ничего не значащие данные.

Неожиданно я с чувством триумфа осознал, что мои усилия не пропали даром. Я наткнулся на совсем нелогичное противоречие — оно могло указать мне дорогу к ошибке, совершенной программистом. Цепи замкнулись. Я вляпался прямо в предохранительную ловушку, и был...

— Кто ты? — спросил удивленный голос.

Неужели я спятил? Я потряс головой. Неужели я ослышался?

— Ты в ловушке, Этан Ринг, и убежать тебе не удастся. Дело в том, что я ждал тебя...

Голоса. Теперь я понял, что переживала Жанна Д’Арк.

— Но кто ты такой?

Первой моей мыслью было, что я, сам того не желая, создал следующего урода. Каким-то образом оживил эту систему. Но я никогда не слышал голосов. Даже Этанак сначала...

— Кто ты? — задал я повторный беззвучный вопрос.

— Я — Хоррам Кабир.

Значит, вот так. Компьютер — мегаломаньяк, верящий, что он сам — собственный создатель... А может быть... Возможно ли это... Или эта сошедшая с ума система все время знала, что кому-то действительно удалось достичь недостижимого — заменить человеческий разум, личность программами компьютера?

— Все сходится! — с удовлетворением констатировал голос в моей голове. Этот телепатический разговор был, как царапанье в горле, которое не хочет перейти в кашель. Наконец, выяснились все слухи — Хоррам Кабир не был ни стар, ни мертв. Он перестал быть человеком в буквальном смысле этого слова. Он отбросил мир и свое смертное тело наиболее оригинальным образом. Тело... Если это на самом деле был Хоррам Кабир, то кем был тот незнакомец, которого я только недавно видел?

Как бы в ответ я услышал за спиной голос:

— Что ж, мистер Ринг, вот мы и опять встретились. Что за приятная неожиданность!

Поворот головы был в эту минуту самой трудной задачей, которую я когда-либо решал, поскольку отлично знал, что этот голос придушенного кролика мог принадлежать только одному человеку — я внимательно посмотрел на него.

Может быть, хоть раз в жизни я смогу ошибиться? Ну нет! Салад стоял в другой комнате со шлемом в руке, а в его глазах сверкали искорки мрачного удовольствия.

Я сорвался с кресла, пробуя вырвать вилку Этанака из пульта. Но я не мог этого сделать, так как Кабир сжал ее в своем захвате. Салад зловеще зыркнул на меня и вытянул вперед руку с пистолетом.

— Я знаю, в чем ты меня обвиняешь, но это действительно означает...

Пистолет в его руке беззвучно что-то выплюнул, и что-то, словно невидимый раскаленный топор ударило меня в колено. Я упал обратно в кресло.

— Я несказанно рад нашей встрече, мистер Ринг, — засмеялся Салад. — После того вашего предательства, после того, как вы устроили погром в моей гостинице, после вашего бегства без уплаты за услуги...

На его лице появилась улыбка сумасшедшего убийцы.

— Что ж, теперь вы заплатите по счету сполна. Но прежде господин Кабир хотел бы знать, кто вас нанял. Уж будьте уверены, он это узнает — я из вас и не такое вытащу! Только прошу не говорить этого слишком быстро — испортите мне развлечение. А, кроме того, это и так вам ничем не поможет...

Ствол его пистолета снова приподнялся.

— О, боже! — воскликнул я, слишком ошеломленный, чтобы логически мыслить. — Помоги мне, Кабир — ты, пожалуй, не хочешь чувствовать то, что он сейчас мне сделает! Останови его! Ведь ты можешь его остановить! — я не знаю, откуда такая мысль пришла мне в голову — видно, меня осенил бог!

На экране загорелись десятисантиметровые буквы:

САЛАД, СТОЙ!

— Смотри! — с трудом проговорил я. — Смотри, Салад, смотри...

Салад опустил оружие и широко открыл глаза. Но через мгновение снова сощурился:

— Это все твои штучки, Ринг. Ты подделал...

— Никакие это не мои штучки! — ох, как трудно было кричать с сжатыми зубами!

«САЛАД», — снова появились на экране новые буквы, поменьше. «ЭТО КАБИР». — На экране возник цифровой код. — «Я САМ ХОЧУ ЕГО ДОПРОСИТЬ. ТЫ НЕ ПРИКОСНЕШЬСЯ К НЕМУ, ПОКА Я ТЕБЕ НЕ ПРИКАЖУ! ТЫ ПОНЯЛ?»

— Но вы сказали... — Салад не мог в это поверить. — Я понял. Я не знал, что вы слышите.

— Ты не знаешь обо мне слишком много, Салад, — сказал экран, — и никогда не узнаешь.

Так же и того, что Кабир мог читать мои мысли.

— Значит, ты отдаешься на мою милость, Ринг? Сдаешься? — электронная телепатия формулировала слова в моем мозгу с быстротой мысли. Экран же был пуст.