Дмитрий Градинар - Настоящая фантастика – 2016 (сборник)

Страж порядка поморщился от неприязни. Испитые рожи, трясущиеся руки, свалявшаяся шерсть, куцые неопрятные хвосты. О дырявых грязных попонах и задубевших от пота рубахах и говорить не приходится. Будь его воля, оба позорника давно уже кормили бы оводов и слепней где-нибудь в казенном загоне за Полярным кругом. Отвратительные личности, под стать хомо. Но от уродливых, глупых хомо хоть польза есть – мозгляки с недостающей парой конечностей заняты на тяжелых и грязных работах. Тех, на которые не согласился бы ни один кентавр. А от этих двоих какая, спрашивается, польза? Стыд один, и ничего больше. Вот когда воевали с горцами, всякого рода бездельников и дезертиров запросто расшлепывали. На худой конец, упекали в загоны на перевоспитание. Слишком гуманными стали что-то законы, и никаким мирным временем это не оправдать. Если так пойдет, скоро любая шваль будет безнаказанно гарцевать по городу. Оборванцы всякие, лодыри, алкаши. Даже китоврасы, чтоб им околеть.

Помянув китоврасов, Несс в сердцах сплюнул. Затем набрал в грудь воздуха и от души дунул в свисток. Движение на Манежной замедлилось, потом замерло. На перекресток хлынули и устремились к ипподрому табуны спортивных болельщиков. Несс с завистью проводил взглядом спешащих на бега кенов. Он сам был бы не прочь рискнуть монетой-другой, поставив на фаворита в конкуре или на первую тройку в выездке. Увы, стражу порядка надлежит стоять на посту. Не то что какому-нибудь курьеру или носильщику, который запросто может заскочить в рабочее время на ипподром, благо в городе их две дюжины.

К вечеру страж второй статьи порядком умаялся. С одной стороны, вроде бы и несложно простоять от восхода до заката на четырех копытах, только и делая, что дуя в свисток. С другой же – Несс давно уже вышел из кенячьего возраста. Ревматические боли в правой передней бабке – там, куда угодил осколок шрапнели, – давали о себе знать. Да и наискось пересекший грудь сабельный шрам то и дело саднил тупой ноющей болью.

На этот раз задерживаться после смены в заведении Хирона на Эскадронной Несс не стал. Деянира и так что ни день ворчит, а с ее строптивым характером никогда не знаешь, не перейдет ли ворчание во вспышку гнева. Страж порядка тяжело вздохнул: с годами Деянира подрастеряла таврическую красоту: полиняла и выцвела каурая шерсть, обвисло некогда упругое вымя, поредел хвост, изящные задние ножки заплыли жиром. Торс, впрочем, сохранил стройность, седина пощадила вьющиеся льняные волосы, а морщины едва тронули высокий лоб. Но вот характер у супруги испортился основательно. Некогда легкая нравом и на подъем, веселая, смешливая таврочка огрубела, окобылилась и перестала сдерживать норов. Орала она в гневе так, что закладывало уши. А уж лягалась…

Приятели из соседей и сослуживцев недоумевали, почему Несс терпеливо сносит выходки обосновавшейся в родовой конюшне вздорной тавры. Провинциалки, прискакавшей в столицу из далеких степей искать счастья и нашедшей его в основательном, честном, пускай и недалеком служаке из потомственной военной семьи.

– Я на твоем месте, – говорил, подвыпив, страж третьей статьи Орей, – выпинал бы стервозу пинком под хвост. И пускай крутит им у себя в полях, или откуда она там. Где это видано, чтобы без роду, без племени кляча портила жизнь благородному кену? Мало, что ли, тавр на свете? Да за тебя любая пойдет, только свистни.

Несс делано соглашался, кивал, поддакивал, но знал, что никогда не даст Деянире развод. Дело было в кентаврятах, погодках. В уродившейся в мать каурой светловолосой красавице Омеле. И в вороном и мастью, и волосами здоровяке Кроносе. Несс смотрел на сына, и казалось, что видит он самого себя, только моложе на два десятка лет. Видит такое же крепко сбитое, с атласными боками тело, такую же твердую, уверенную иноходь, такой же плечистый, с мускулистыми руками торс. И такое же лицо – скуластое, с прямым эллинским носом и карими глазами под широкими бровями вразлет.

Деянира называла приплод по-провинциальному – жеребятами и души не чаяла в обоих. Так же, как они в ней. У Несса сердце заходилось от счастья, когда он глядел на привычно жмущихся к матери кентаврят. Особенно когда глядел на Кроноса. Тот был чудесным, замечательным детенышем, их с Деянирой единственный сын, их жеребенок, мальчик. Он был красив, силен, выдержан и невероятно, необыкновенно сметлив. Школьные учителя прочили Кроносу большое будущее. В Университет он поступил с первой попытки, и не куда-нибудь, а на факультет общественных отношений, самый престижный и сложный, выпускающий в жизнь дипломатов, политиков и ученых.

Несс добрался до городского центра, иноходью прошел мимо роскошной, отливающей позолотой резиденции верховного вожака, миновал гвардейские конюшни, биржу, библиотеку и оказался на площади перед Большим театром. Лицедейства и скоморошества страж второй статьи не жаловал, но однажды Деянира затащила-таки его на премьеру. Давали «Битву кентавров с лапифами», и неожиданно для себя Несс увлекся. Когда хмельные кентавры увели жену царя Пирифоя прямо из-под носа у незадачливого мужа, страж порядка хохотал от души. Когда великолепный Агрий зарубил Геракла, даже рукоплескал. А когда Фол всадил отравленную стрелу в грудь Тесею и зрители в зале в ажиотаже встали на дыбы, Несс испытал настоящий восторг. Он чувствовал себя так, будто сам участвовал в исторической битве, решающей, той, в которой кентавры сокрушили хомо, покорили Элладу, а за ней и весь мир…

– Шевалье Несс?

Страж порядка сбился с иноходи, оглянулся через плечо и едва удержался на ослабевших вдруг передних ногах. Его нагоняли двое – невзрачный гнедой блондин и бритый наголо, серый в яблоках здоровяк. Оба в черных мундирах и серебристых попонах – форме особой пристяжи вожака. Несса пробило испариной, всего, с головы до задних ног. Никакой вины за собой он не чуял, но пристяжные издревле пользовались дурной славой, и ни один кен, ни одна тавра в здравом уме не пожелали бы угодить в особые подземные стойла.

– Чем м-могу служить, п-почтенные? – запинаясь, выдавил Несс.

Пристяжные осадили себя в двух шагах от него.

– Вам придется проследовать с нами, шевалье.

– К-куда? В подземелья?

Невзрачный гнедой блондин гоготнул:

– Ну зачем же сразу в подземелья? Всего лишь в канцелярию. С вами хотят побеседовать.

Опустившись на круп, Несс завороженно смотрел на пожилого, морщинистого, с выцветшей шерстью кена с золотым галуном эскадронного вожака на черном вороте форменного мундира. Беседа шла вот уже битый час, но стражу порядка так и не удалось уразуметь, чего от него хотят.

– Подумайте, шевалье, – в который раз повторил пристяжной. – Тщательно подумайте. Возможно, вы что-то видели, но не обратили внимания. Возможно, слышали. Может статься, кто-либо из ваших сослуживцев вел себя несколько странно. Или, может быть, из соседей. Или, например, из родни.