Виталий Владимиров - Колония

А Жена потускнела и постарела, словно простилась навсегда с синей птицей своей Мечты.

С корреспондентами Гостелерадио я побывал на металлургическом заводе, построенном при техническом содействии СССР и встретил там нежданно-негаданно Илью Черняка, переводчика, которого знал лет двадцать по совместному сотрудничеству в одном из рекламных изданий.

Переводчики - особая каста. Их профессия - общение разноязыких миров на самых разных уровнях и в различных ситуациях, третье "я", как инструмент и как соучастник, в общении двух и более других "я".

- Старик, рад тебя видеть, - живой, как ртуть, Черняк непрерывно курил одну за другой. - Помнишь, как мы сидели в высотном здании на Котельниках как раз за спиной огромной скульптуры и заоконную панораму называли "Вид на Москву через жопу Гиганта?" Сколько же мы выпили вместе портвейна, мама дорогая? А выглядишь ты, как настоящий сэр, пробкового шлема не хватает, здесь продают, могу устроить, сравнительно дешево. Вам сколько долларей в месяц платят? Сто? У нас поменьше, у нас все поменьше, похуже, провинция одним словом. И контингент провинциальный. Помнишь в кино: "Вниманию контингента!" Мужики с местными очень лихо объясняются - ю стой здесь, ай пошел в архив. И тем все понятно. Из слабого пола - только русские бабы да хохлушки, привыкли дома работать, а тут делать нечего, вот они целыми днями вяжут да языками чешут. В зарубежной иерархии, чего тебе объяснять, специалисты из промышленности быдло, на самой низкой ступени. В тропической жаре у мартена местные не выдерживают, а наш сталь варит, как у себя в Кемерово или Днепродзержинске. Купить здесь нечего, магазинов нет, вот скопится у мужиков тысяч по пятьдесят крошей, им в столицу поездку организуют на день, не больше, а то производство горячее остынет. А там Святослав, наш главный чекист, объявляет, что террористы опять зашевелились, и город закрывают...

Я дернулся при имени Святослава.

- А ты его откуда знаешь?

- Везде свои люди, старик, скромные переводчики. Скромные, но весьма полезные.

- А зачем же город закрывать?

- Чтобы толпа советских сталеваров рынок не испортила. Они же хватают кожу пачками, цены тут же вздрючиваются. Вернулся сталевар из-заграницы, вроде бы белым человеком стал, а на самом деле притащил километр парчи, загнал ее в комиссионке, получил пачку советских деревянных, пошел к Центральному телеграфу, распил бутылку на двоих под тарелку пельменей и компот - дома!

- Ты здесь с женой?

- Нет уж, уволь. Танька дома сидит, дочь воспитывает. Такая, я тебе скажу, герла сексапильная вымахала, а я бабки заколачиваю. Да я и сам сюда-то еле-еле прорвался. Илья Ефимович Черняк, тебе это ни о чем не говорит? Посмотри на мой орлиный профиль. Я еврей по папе, русский по маме, таких жидаврами зовут, и хотя коммунист, но заграницу только по большому блату. И потом, что здесь Таньке делать? С бабами тутошними якшаться? Да их всех местный бармен перетрахал, потому что их мужики за виски ему должны. Они и дома-то, в Союзе, пили, а здесь сам бог велел. Но деньги-то у жен, вот мужики и клянчат в долг, а расплачиваться их благоверным приходится.

- Как же ты обходишься?

- Да тут бордель имеется, чин по чину. Поначалу спецов без семей присылали, так бордель тут же возник рядом с поселком советских металлургов, потом женсовет появился и запротестовал, там перестроились - не бордель, а кафе с официантками. Заказываешь кайф вместе с официанткой на второй этаж в отдельный кабинет и...

- За здоровье свое не опасаешься?

- Кто в бордель ходит, может быть спокоен. А вот на стороне можно и подхватить... насморк и что похуже. Один у нас отличился, а не станешь же здесь лечиться-светиться, еле домой командировку выцыганил и как раз подгадал, чтобы жена сюда приехала, а он вроде бы наоборот по срочной служебной надобности отбыл. И надо же было им в аэропорту столкнуться: он на прилете, она - на вылете... Да, если бы и признался - все это семечки, хуже гораздо, когда политику шьют. Тут недавно учудили такое... Только в обществе коммунистов, комсомольцев, пионеров и октябрят возможно. Детей понавозили, а их учить надо. Школу открыли, а ставку дали только директора, учителей он сам понабирал из жен.

- В столице также.

- Во-во. Фактически никакая ни школа, а элементарная прибавка к зарплате. Конечно же, директор оформлял договоры с теми, кто ему нужен, - с женами начальников и партийных секретарей, а тут приехала чья-то жена профессиональная преподавательница и стала претендовать на должность завуча. Делать нечего, приняли. А у нее сын во втором классе. Сначала стал он замечания получать по поведению, а потом дошло до персонального дела, да-да, старик, персональное дело второклассника. Пети Жмуркина. Педсовет заседал и протокол составил, что пионер П. Жмуркин - террорист, так и написали, и высказывания у него политически очень опасные, что чрезвычайно пагубно для невинной благонадежности остальных членов пионерской дружины. Копия протокола "телегой" - к нашему генсеку, нелегкая у него должность, кстати, увидишь, привет передавай.

- А его ты откуда знаешь?

- Я того бармена, что всех баб перетрахал, бутылкой по башке съездил.

- За что?

- Чтобы знал свое место и уважал белого человека. Но тот тоже нашу Систему-то изучил, партайгеноссе нажаловался, тот сразу в столицу собрался, повод есть, ЧП - наш советский полуеврейский переводчик иностранца избил. Я нашим переводчикам в посольстве дозвонился, они генсека настроили, тот нашего отчитал - зачем партийные деньги тратишь, по командировкам шатаешься? На месте надо работать, то есть в баре, с людьми, то есть пить со мной. Мотай сейчас же обратно. Наш даже отовариться не успел, пулей сюда. Но меня все-таки на полгода в кислородный цех сослали, а это пять километров по заводу, да по городу двенадцать в один конец. Зато спирт десятками литров в месяц на промывку оборудования. И как я не спился?.. Нет, все-таки надо. надо жену, выпишу-ка Таньку, благо на год продлили...

Дом в два этажа, на верхнем с плоской крышей и зимним садом живет начальник с женой, ну, тот же Гришин, а на первом рядом с кухней и офисом в более скромных аппартаментах - его подчиненный Дьяконов. Жена Гришина - злая, вечно недовольная, то ли обиженная жизнью, то ли обделенная разумом. В компании всегда жди от нее какой-нибудь презрительной язвы типа, ну и вкус у тебя, Истомин. Целыми днями сидела Гришина в полутемной комнате и бесконечно заставляла забитую девочку-служанку наводить чистоту. И орала на нее матом.

Дьяконова была тихой, милой неумехой и тайной алкоголичкой. Как Элизабет Тейлор не могла отказать себе в пирожном, так и Дьяконова пила ежедневно, не до положения риз, но регулярно, курила и читала романы. С ней было удобно - она всегда внимательно и сочувственно слушала, утешала сентенцией типа, что поделаешь, один раз живем, и была безотказным собутыльником.