Ирина Ванка - Секториум

— Бывает, — ответила я. — Только с чувством юмора у них туго.

— Значит, и плакать должны.

— Нет, — возразил Миша. — Этот не плачет.

— А если я возьму его на руки? — спросил Адам. — Спорим, заплачет? Все дети плачут, когда я беру их.

— Не тот случай, — заверил Миша, — ставлю «фонарь» против фэдэшки, что не заплачет.

Адам прикинул. «Фонарем» Миша называл «хлопушку», на которую шеф однажды наложил запрет. Тем не менее, она продолжала успешно работать в быту и прельщала Адама возможностью выходить сухим из любой передряги. Адам засомневался:

— Точно отдашь «фонарь»?

— Мужики! — одернула их Алена. — Держите себя в руках!

Адам, ради спортивного интереса, пошел за Имо. Алена стала рассматривать коллекцию леляндров, а Миша разливать остатки вина.

— Послушайте, — неожиданно осенило Алену. — Четыре месяца, как Имо у нас живет. Милостивые господа, не кажется ли вам, что с момента появления этого мальчика у нас ничего не сломалось и не взорвалось?

— Будешь смеяться, — добавил Миша, — на «Марсионе» это первый более-менее благополучный сезон.

— Не в фигурках ли дело? — Алена указала на полочку с пластилиновыми уродцами. — А вы гадали? Не слишком ли просто все выходит?

— Ни фига себе… — подтвердил Миша. — Как много он нам интересного расскажет, если научится говорить.

Адам, тем временем, принес испачканного травой Имо и поставил в кресло.

— Имо, — спросила Алена, — а для меня ты сделал леляндра? Покажи, какой?

Имо спустился на пол, подошел к коллекции и выбрал для Алены леляндра с двумя головами.

— Он считает тебя самой умной, — объяснил Миша.

— Ты ничего не понимаешь, — возразила она. — Вот эта вот… имелась в виду голова, а вот это — хвост, — Алена стала рассматривать оставшиеся на полке экспонаты. — А где, вы говорите, его медальон? Дайте хотя бы взглянуть.

Медальона на месте не оказалось, мы с Мишей вопросительно переглянулись.

— Ты точно не брал? — спросила я.

Он отрицательно замотал головой и перевел взгляд на Имо.

— Имо, принеси его. Зачем спрятал? — строго сказал он.

Имо не сдвинулся. Если бы он отреагировал на Мишино пожелание, это был бы не Имо, а какой-то чужой мальчик.

— Что сказал дядя Миша? Принеси сейчас же! — настаивал его самозваный папаша.

Народ затаился в ожидании. Именно в такой ситуации, наверно, нормальные родители осваивают практику ремня, но я запретила себе думать об этом сразу, как только осознала, что это мой ребенок. Маленький, худой, упрямый и незнакомый, но все-таки мой.

— Правильно, сынок! — сказала я. — Никому не давай. Главное, запомни, куда положил. Вдруг пригодится.

Народ продолжал выжидающе смотреть на Имо, словно тот хотя бы раз в жизни изменил свое решение. Имо не счел нужным искать медальон, с этим фактом следовало смириться. Он приглядел на полке кусок пластилина и полез за ним, как вдруг сорвался с тумбочки и шлепнулся на пол. Ничего похожего с ним раньше не случалось.

— Имо!!! — воскликнула Алена и подняла его. Все ринулись к ребенку, который не собирался плакать и совершенно не нуждался в нашей жалости. — Он что-то съел. Почему язык зеленый? — Алена повернула Имо лицом к свету. — Ба! Да у него и зрачки расширены!

Через минуту мы вчетвером, с ребенком в охапку, влетели в медкабинет.

— Конопля, — сказал Индер, недолго разглядывая пациента, и пошел по делам, оставив Имо сидеть на столе.

— Во, дает! — удивился Миша. — Сразу воткнулся, что к чему! Где он только ее нашел?

— Я тебе скажу, где… — рассердилась Алена. — Быстро, взял ножницы и выкосил всю клумбу под корень!

— Где?

— Быстро, я сказала!

— Там третий год ничего не растет! — оправдывался Миша, но шел…

— Бегом! И под корень!

— У меня нет садовых ножниц, — кричал он из глубины коридора.

— Зубами выкусишь! А я приду и проверю! Нечего на меня таращиться! Ты, — обратилась Алена ко мне, — сядь и прими валерьянки. А ты, — она ткнула пальцем в грудь Адама. Пойди туда, куда землянам нельзя, и притащи Индера, хоть за хобот, хоть за хвост! Только быстро.

— Мне тоже нельзя, — заявил Адам, но тоже пошел, потому что знал: с Аленой в минуты справедливого гнева лучше не спорить.

Индер лениво вышел из лаборатории:

— Что еще? Я же сказал, конопля.

— Сколько он съел? — напустилась на него Алена. — Ты собираешься лечить его или нет?

Индер еще раз осмотрел Имо.

— Зачем лечить? Не вижу токсикации.

— Ты обратил внимание, что у него расширены зрачки? Или опять с Гумкой в преферанс играешь, оторваться не можешь?

— Ну и что, что расширены? — ответил Индер. — Еще бы, столько травы скушал! Конечно, они будут расширены. Вы опять забыли его покормить…

— Что за гвалт? — появился на пороге Вега, злой как черт. — Что они сделали с ребенком?

— Нам в родной офис зайти нельзя? — удивилась Алена. — Мы не имеем права прийти сюда просто так?

— Значит, я не имею права от вас отдохнуть? — завелся шеф. — Быстро все расходитесь!

Мы удивились.

— Быстро, я сказал!

Мы удивились так сильно, что не знали, как себя вести. Индер смылся, мы с Аленой взяли Имо, потащились к лифту, а по дороге заглянули в щель жалюзи, закрывающего стены кабинета. Столько бэта-сигов на квадратный метр помещения мне прежде видеть не приходилось. Их там сидело, по меньшей мере, штук пять в полусумерках, серых и страшных, с черными плевами в глазах, в униформе, которую надевают под скафандр для работы в транспортных тоннелях и космопортах.

Странно, что Адам, шедший за нами следом, не проявил к зрелищу интереса.

— Что за толпа, и зачем она там заседает? — спросили мы.

По удивленной физиономии Адама нельзя было понять, играет он или хранит государственную тайну.

— Я не в теме… — ответил он.

Добравшись до телефона, Алена стала звонить всем подряд.

— К чему бы это нашествие бэтов? — спрашивала она себя, пока телефон молчал.

Первым ответил шеф. Вернее, сам позвонил, попросил меня к телефону и сказал буквально следующее:

— Давай, я сейчас отправлю Имо на Блазу для тестов, пока есть транспорт?

— Нет, — ответила я.

— Через неделю он вернется.

— Нет, не сейчас.

— Почему ты испугалась? Это система Сириуса. Он не выйдет за пределы Галактики.

— Сначала он научится говорить и скажет мне, что хочет ехать. Только потом я его отпущу.

— Это ненормальный подход к воспитанию ребенка!

— Знаю, но у меня и ребенок не особенно нормальный.

Алена выслушала наши препирательства без комментариев. Хотя ей ничего не стоило объяснить шефу то, чего он не хотел понимать. Объяснить так, чтобы он отстал от нас раз и навсегда со своей расчудесной Лого-школой.

— Сейчас они уедут, — сделала вывод Алена. — Вчера их еще не было. Что бы это могло означать? Где наш аналитический центр? Эй! — она отворила дверь в сад, где «гигант мысли» ползал на четвереньках вокруг беседки, выкусывая стебли конопли и бережно складывая их в пакет. — Тащи сюда свои мозги, — скомандовала Алена. — Задачку решать будем!