Артём Демченко - Ледяной коготь: испытания грядущего дня

— Все, что ты сказал, — абсолютная правда, — ответил на возмущения лиса Айнон, в знак согласия чинно кивнув головой. — Но у нас нет другого выбора — либо мы летим на планету и хотя бы пытаемся добыть то, что хотим, либо мы навсегда исчезаем с лица Млечного пути, да и всей Вселенной вообще. Не думаю, что она будет как-то грустить по этому поводу, но мне бы хотелось попытаться сделать хоть что-то, прежде чем разделить участь динозавров. Если ты хотел предложить что-то иное — я слушаю.

Лис на мгновение задумался над своими словами и со стыда потупил взгляд в пол. Ему было неловко перед своими товарищами по команде за свои пессимизм и трусость перед лицом опасности, которые, как ему казалось, он открыто презирал. Прокашлявшись, наш герой скрестил лапы на груди и виновато промолвил:

— Извините… Я был неправ. Мне просто очень страшно. Не хочется умирать…

— Ничего страшного, — ответил Норвин. — Главное, что ты сам понял свою ошибку, друг мой.

— Никому из нас не хочется умирать, — сказал Эронс, усмехнувшись. — Нас всех здесь этому и обучали в элитных академиях — четко и гладко выполнить задание, а затем целым и невредимым вернуться домой. Это мы и сделаем.

— Приятно слышать слова мудрого командира и опытного профессионала, — донесся голос со стороны кабины пилота. Заметив только что вышедшего из кабины пилота капитана Ширланда, офицер приосанился и отдал честь вышестоящему по званию. Капитан, улыбнувшись, кивнул головой и отдал приказ: — Вольно, офицер. Что ж, друзья, Эронс прав-задание нужно выполнить без сучка и задоринки. Поэтому вам нужно лучшее снаряжение, которое мы можем предоставить. В первую очередь, конечно, скафандры.

— А зачем нам скафандры? — спросил Айнон.

— Простите, — усмехнулся Кортенс, — мое упущение. Кислород, если он и когда-то был на этой планете, наверняка уже давно канул в лету. Жители Педантора не нуждаются в нем, поэтому особо не заморачивались насчет его возобновления. Вместо него на планете господствует газ под названием Аргон. При его вдыхании вы почувствуете удушье, через несколько секунд начнете биться в агонии, у вас начнутся галлюцинации, а затем, минуты через три-четыре, у нашего пушистика через две, наступит смерть от остановки окисления глюкозы. Еще хорошо, что он не имеет свойства воспламеняться. Ответ на вопрос, думаю, исчерпан.

— Более чем, — сказал Шорган, почесав затылок от не очень приятных сведений Кортенса. — Но только я не понял, что такое остановка окисления глю… глю…

— Глюкозы, Шорган, глю-ко-зы, — повторил по слогам Кортенс. — Иными словами, ты умрешь от удушья.

— Вот теперь понятно, — сказал Шорган. — Сразу бы так.

— Какая-то безрадостная картина вырисовывается, — сказал Эронс. — Мало того, что нам придется как-то пробираться через зону боевых действий, так еще и бояться, как бы скафандры не повредило.

— Если вы будете действовать с предельной осторожностью, то вам не составит большого труда забрать последний фрагмент портала, — сказал Ширланд. — Эти парни настолько поглощены войной, что даже не заметят нашего прибытия. Да и на поверхности на вашу команду не будут обращать никакого внимания: у них там своих дел по горло.

— Капитан прав, — сказал Норвин. — Наш отряд будет практически невидим для них. Ну, если только они не захотят нас увидеть.

— Капитан Ширланд, вопрос можно? — стеснительно спросил лис.

— Конечно, — засмеялся командир корабля, скрестив руки за спиной. — Не менжуйся.

— А мне тоже выдадут скафандр? — в тот момент, когда напарник дракона задал свой вопрос, Эронс усмехнулся и промолвил в ответ:

— Нет. Будешь так бегать, пока глаза не лопнут.

— Вы как всегда в своём репертуаре, офицер, — сказал дракон, замотав головой.

— Не пугайте необразованных, Эронс, — строго наказал Ширланд, недовольный выходкой офицера. — Нечего тут боевой дух команды понижать. И без вас тут непросто.

— Виноват, господин капитан, — Эронс вытянулся и встал в стойку смирно, понурив голову. — Больше такого не повторится.

— Очень на это надеюсь, — чинно сказал Ширланд и обратился к лису: — Не волнуйся — ты получишь необходимое снаряжение. Ровно, как и все остальные.

— Во сколько прибываем? — спросил Норвин.

— Через час, — ответил Кортенс. — Поэтому настоятельно рекомендую всем сразу заняться подготовкой к операции. Проверьте оружие, оборудование, свои скафандры и прочее барахло, о назначении которого я не имею ни малейшего понятия, — осознав по испуганным и недоумевающим взглядам, что шутка не удалась, Кортенс закатил глаза и поторопился успокоить наших героев: — Шутка, шутка. Дожили… Уже никто сарказма не понимает. В общем — идите и не свистите. Мировинг оповестит вас, когда мы будем подлетать к Педантору. Может немного потрясти, но думаю, что все пройдет гладко.

— А где нам получать скафандры? — спросил Шорган. — Снова переться в арсенал?

— Никуда идти не нужно, — ответил Кортенс. — Система корабля уже доставила по специальным тоннелям скафандры для каждого из вас в ваши каюты. Ну, кроме нашего чешуйчатого друга: ему пришлось использовать свой прикид чуть раньше. Того требовали обстоятельства. Вопросы? — в ответ специалисту-информатору было лишь молчание. — Тогда чего ждем? За работу!

Выслушав короткое напутствие Кортенса, отважная пятерка дружно последовала к лифтам. Рядом с главным специалистом по планированию операций остался стоять только Ширланд, закручивавший в раздумьях свой приглаженный и ухоженный правый ус на указательный палец.

— Чёрти что происходит, капитан! — возмутился Кортенс. — Неужели все эти парни настолько тупы, чтобы не понимать очевидных вещей? Не беря в расчет нашего дракона, разумеется. Ну ладно Шорган, ну ладно этот лис-недоросток… Но Эронс! Как смеет он так шутить? Где же его кодекс офицерской чести?

— Согласен с Вами, Кортенс, — ответил Ширланд. — Но прежде чем Вы продолжите осуждать действия офицера, позвольте задать вам один вопрос.

— Разумеется, господин капитан, — встрепенулся помощник Ширланда, поправив свой парадный камзол. — Я весь в внимании.

— Как бы вы себя вели, зная, что все, кого вы любили, сгорели в пожаре войны? — после вопроса Ширланда Кортенс впал в замешательство. — Эронс и так каждый день пересиливает себя, без сучка и задоринки исполняя кодекс офицерской чести. Он никогда не отступает, всегда доводит начатое до конца и всегда верен Его Величеству. Вы должны понимать, что Эронс не только превосходный снайпер, офицер и боевая машина для убийств. Прежде всего, он — человек. Такой же, как и мы с Вами. Поэтому в его поступках имеют место быть ошибки, неточности и некоторые просчеты. Вы согласны со мной?

— Безусловно, господин капитан, — стараясь казаться уверенным, выпалил Кортенс, потупив взгляд в пол. — Спасибо, что внесли ясность. Я виноват.