Артём Демченко - Ледяной коготь: испытания грядущего дня

— Приветствую! Как видите, Ваше Добродеятельство, нас немного потрепало. Не укачало в дороге?

— Нет, что вы, — усмехнулся дракон, приняв помощь капитана. — Дорога была довольно-таки комфортной. Мы слышали сирену. Что-то случилось с «Гипербореем»?

— К несчастью, да, — ответил Ширланд, направляясь к пульту диагностики систем корабля. — Мировинг как мог уворачивался от обломков и выстрелов, но, к сожалению, даже его навыки не помогли: перед нами взорвался один из кораблей педанторцев, и один из фрагментов повредилглавные турбины регулировки высоты полета. Иными словами, мы не сможем сесть, пока их не починят.

— Кто-нибудь сейчас этим занимается? — спросил лис.

— Да, — ответил капитан, координируя работу экипажа. — Шорган и Норвин сейчас на обшивке корабля. Они делают все возможное.

— На обшивке?! — ошарашенно воскликнул лис. — Вот тебе раз! Там же сущий ад творится.

— Норвин — лучший техник «Гиперборея», — ответил Ширланд. — До войны он частенько прилетал, чтобы посмотреть на него. Я его долго отговаривал, но этот гном — тот еще баран.

— А Шорган-то там что забыл? — удивился дракон.

— Он… — капитан на мгновение задумался. — Хм… Ему захотелось адреналина. Вот и пошел вместе с Норвином.

— Больной ублюдок… — чуть слышно пробормотал лис.

— Не без этого друг, не без этого, — согласился Ширланд.

Зацепившись прочной рукой титанового экзоскелета-скафандра за выступ обшивки, отважный гном-техник всеми силами пытался сцепить вместе два раздробленных куска турбины, раскрывшихся, словно красивый тюльпан в летней юпитерской резиденции императора Солнечной системы. Шорган, стоя неподалеку с небольшим металлосшивающим аппаратом, испуганным взглядом глядел на разрывающиеся на мелкие ошметки корабли неизвестной расы.

— Черт бы побрал эти турбины! — сквозь зубы проскрипел Норвин, отчаянно стараясь выполнить ремонт. — Надеюсь в нас не попадет какой-нибудь шальной заряд или ещё какая-нибудь хрень.

— Ты же сам вызвался, — ответил Шорган, тревожно озираясь по сторонам и вслушиваясь в приглушенные вакуумом взрывы.

— Я, кстати, все никак не узнаю, где ты живешь, — попытался завязать разговор гном. — Может заскочил бы к тебе на огонек после войны как-нибудь.

— Мои двери всегда открыты для гостей, — усмехнулся Шорган. — Галактический квадрант D69, планета Мордорин, Дорутарский ном, двести семьдесят четвёртая консорция, улица Грышнака I, дом шестьдесят пять.

— Давай и я тогда свой адрес скажу что ли, — поддержал новую ветвь в дружеских отношениях Норвин. — Значит так: галактический квадрант H54, планета Биртран, Арнерский полис, Элберский дистрикт, улица академика Крильвина, дом семьдесят один.

— Ну вот и отлично! — засмеялся Шорган. — Теперь точно свидимся.

— Безусловно! Кстати, а чего ты мне помочь-то собрался вдруг? — удивился Норвин, отчаянно продолжая соединять два раздробленных металических фрагмента. — За яйца-то свои не боишься? А, Шорган?

— У меня уже есть взрослая дочка, — усмехнулся орк. — Мне нечего бояться.

От ответа орка гном расхохотался.

— Ты серьезно? — спросил он, не веря своим ушам. — Никогда бы не подумал.

— С такой мордой, как у меня, не шутят, — ответил Шорган, наблюдая за тем, как гном выполняет свою работу. — Она, конечно, золотом ребёнок, но баба упёртая. Вся в тёщу! Ух и ломали мы с женой головы… «За этого не хочу — клыки короткие, за этого не выйду — больно лицо аккуратное». Я ей говорю: «Доча, тебе прям такого надо? Вон, мать твоя, вроде вышла за меня, а я ведь и не красавец писаный — изо рта не воняет помойкой, клыки не всегда грязные. Но она-то любит меня. Идеальных орков не бывает». А она все нет да нет. «Бывает, — говорит. — В рекламе видела». Уже и жена моя, Оранда, подключилась. Благо, баба мудрая. Говорит: «Берильда, я, между прочим, отца не просто так выбрала, не за красивый марафет. Он в казарме был ну урод, уродом — клыки коротки, зубы ровные, прикус правильный. А потом… Ой… Ну просто писаный красавец стал».

— Она всерьёз думает, что ты красавец? — усмехнулся гном. — Передай-ка мне соединитель.

— Ну да, — ответил орк, вложив в руку Норвина прибор. — Мне когда в армии челюсть выбили и зубы обломали, на меня все девчонки заглядываться стали.

— Чудак ты, Шорган, — ответил Норвин, соединяя вместе регулятор высоты.

— Да я-то чего! Вот… — не успел Шорган договорить, как его речь прервал страшный грохот, и прямо перед ними, спрыгнув с какого-то раздробленного корабля, появился здоровенный металический великан антропоморфного строения тела, окрашенный в темно-серый цвет. Его туловище с ног до головы было покрыто слоем истёртого пупырчатого метеоритного железа, по крошечным изломам-каналам которого струилась вязкая, ярко-бежевая субстанция. Вместо кистей рук на конце конечностей этого странного незнакомца извивались светящиеся тем же ярко-бежевым цветом тонкие бесформенные щупальца. Ступни опорных конечностей напоминали нечто похожее на спину ежа: на твердых железных пластинах, сцепленных между собой пресловутой субстанцией, виднелись крошечные иголки, предназначенные для обеспечения сцепления с капризным грунтом планеты. Именно по этой причине на месте приземления этого пришельца остались несколько крошечных отверстий. Но что больше всего потрясло воображение наших героев, так это то, что из себя представляла голова этого недогуманоида: среди огромного множества небрежно соединенных между собой вязким бежевым материалом метеоритных камней, сглаженных и вытянутых в форму падающей кометы, просматривались очертания голубовато-белых глаз и зеленоватой прорези чуть ниже, чем-то напоминавшей ротовую полость. Держалась эта причудливая конструкция на одном большом валуне, по очертаниям походившем на неказистый детский куличик. Отличительным элементом на теле этого таинственного незнакомца являлся красный знак на левой половине тела, представлявший из себя окутанный сеткой тетраэдр.

Оторопев от увиденного, Шорган, наблюдая за тем, как на него движется представитель ранее не встречавшейся ему инопланетной расы, собирая из своих щупалец и камней нечто похожее на огнестрельное оружие, сказал:

— Норвин, у нас тут гости! И похоже, он настроен не совсем дружелюбно! У него пушка!

— Задержи его немного, — спокойно ответил гном, оглянувшись назад. Но его спокойный настрой в мгновение переменился, как только каждая фибра его души ощутила трепет перед приводящим в ужас незнакомцем. — Мать честная! Что это за хрень?!

Но Шорган не ответил. В ту же секунду он выхватил из-за спины дробовик и, с яростью зарядив свою «бум-палку», пустил смертоносную плазменную картечь в представителя неизвестного науке вида. От залпа пришелец покачнулся, издал непонятный клич и грохнулся на обшивку. Но не успел орк воскликнуть от восторга, как пришелец, в мгновение ока оправившись от столь мощного увечья, отчетливо воскликнул: «Ирш дор теля вун, Ротрака! Дорун кортат!» [18] Педант.: «Ты сгинешь в небытии, предатель! Навеки-вечные!» — и, мгновенно привстав с обшивки, приготовился было произвести смертельный выстрел обжигающего вещества, как вдруг откуда-то не возьмись прямо рядом с ним приземлился почти точно такой же пришелец: те же ступни, те же конечности, та же самая форма головы, та же бежевая жидкость, текшая во всех жилах между пластинами метеоритного железа. Только вместо эмблемы с кометой на том же месте у пришельца-близнеца блестел ярко-зеленый рисунок, отображавший Млечный Путь, в центре которого находился болотного цвета тетраэдр.