Игорь Забелин - Загадки Хаирхана (Записки хроноскописта)

- Но почему начало сезона дождей, а не конец, когда вода уже спала, а земля не высохла?

- Я объясню тебе. В конце шестнадцатого столетия и Дженне, и Тимбукту входили во владения государства Сонгаи или Гао. Как и в предыдущих государствах, возникавших на территории Западного Судана-в Гане, Мали, например,- в Сонгаи царил почти идеальный порядок. Страна не знала открытого разбоя, открытых грабежей, если не считать таковыми междоусобицы. Страна не знала воровства. И в этой стране конные отряды не затаптывали просто так мирных людей в землю-все путешественники подчеркивают безопасность суданских дорог...

- Но затоптали же...

- Да. Но человек, несший Белого Мыслителя и прикрывший его своим телом, погиб под копытами коней, на которых мчались испанцы и марокканцы...

- Война?-коротко спросил Березкин.

- Вот именно. И закончилась она разгромом Сонгаи. Дженне, Тимбукту были разграблены, и никогда потом уже не достигали прежнего процветания...

- Я готов принять твою точку зрения. Но почему все-таки начало сезона дождей?

- Да по той простой причине, что крупные военные операции совершались в сухое время года. Чтобы захватить Дженне, нужно было дождаться, пока исчезнет вода - основное препятствие на пути к городу... Потом переходы, потом осада, штурм... Во время штурма или сразу после него и погиб человек, которому прислали из Венеции Белого Мыслителя...

- Ты говоришь-он прикрыл Мыслителя своим телом?

- Я не утверждаю, что он сделал это умышленно. Могло получиться случайно. Скачущая толпа сшибла его с ног, и, падая, он прикрыл Мыслителя. И он больше не поднялся, потому что иначе унес бы Мыслителя с собой. Воды реки Бани, вновь подступившие к разграбленному городу, надолго скрыли Мыслителя от человеческих глаз, погребли его в толще ила, и только поэтому он не стал добычей солдатни... А догадаться, что в момент падения Мыслителя прикрыл своим телом человек, его несший, можно было...

- Не читая книг Дэвидсона и Сюре Каналя, у которых ты черпаешь свою премудрость,-быстро сказал Березкин.-Но-сдаюсь. Профессионально мы тут сплоховали. Попробуем исправиться.

Мы "исправились". Хроноскоп, получивший более точное задание, подтвердил, что голова и поднятая рука Мыслителя были прикрыты чем-то упругим и мягким. И мы, увы, знали чем.

- Насколько я понимаю,-сказал Березкин,-ты считаешь, что араб, доставивший Мыслителя в Дженне, и человек, попавший вместе с ним под копыта лошадей,разные лица?

- Да, мы же сразу решили, что араб вез Мыслителя какому-то дженнейскому ученому. Первый наш вариант по-прежнему кажется мне наиболее вероятным, хотя он и не доказан окончательно.

- Если не ошибаюсь, это первая смерть, которую мы более или менее определенно констатируем, - грустно сказал Березкин.

- Хачапуридзе...

- А! - Березкин махнул рукой. - Я говорю о Мыслителях. Что-то ждет нас?

Я молчал, да Березкин и не нуждался в моем ответе.

- А теперь я демонтирую хроноскоп, - сказал он. - Можешь не произносить возвышенных слов. Мыслители- главное, но хостинскую историю я распутаю.

...Наступил день-он пришелся на двадцатое марта,- когда Березкин заявил, что вертолет с хроноскопом готов к вылету в Адлер. Он при мне позвонил Пете.

- Петя, - сказал Березкин,- если хотите, можете завтра же вылететь с нами в Адлер.

- В Адлер?

- Да. А оттуда - в Хосту.

- Вы уверены, что мы найдем клад?

- Я уверен, что мы не найдем его, и вы должны свыкнуться с этой мыслью. Но мне нужно проверить свою рабочую гипотезу, и, если она правильна, мы найдем то место, где был спрятан клад.

- Я полечу.

- Отлично, но вам придется выполнить одно непременное условие. Вы никому, ни одному человеку не скажете, что полетите с нами. Поверьте, мы вовсе не увлекаемся засекречиванием. Но у нас с Вербининым есть правило, от которого мы стараемся не отступать: до окончания расследования - никаких лишних разговоров. Как только мы проверим мою гипотезу или доведем расследование до логического конца, обет молчания будет с вас снят, и вы получите полное право рассказывать о нашем полете где угодно и кому угодно. Вероятно, вас будут с интересом слушать до тех пор, - улыбнулся Березкин, - пока Вербинин не опубликует свои записки.

- Я принимаю все ваши условия!-торжественно сказал Петя.

- Тем лучше. Вы натолкнули нас на историю с Хостинским кладом, и мы посчитали нечестным завершать расследование без вашего участия. Значит, до завтра!

...Я живу неподалеку от вертолетной станции и потому собирался не спеша. В последний же момент, когда у меня уже не оставалось ни одной минуты в запасе, раздался звонок, и в квартиру вошел почтальон.

"Международная телеграмма",-прочитал я на бланке, Вот ее текст:

"Белый Мыслитель принадлежал Дженне поэту историку астроному Умару Тоголо составителю астрономических тригонометрических таблиц убитому испанцами 1593 Подробности письмом.

Мамаду Диоп".

На более быстрое и точное подтверждение моих догадок я не смел и рассчитывать.

- Поздравляю, - сказал Березкин, быстро пробежав телеграмму.- Выводы -- во время полета.

Летели мы, естественно, значительно медленнее, чем ИЛ-18, успели обо всем поговорить по дороге, а горы Кавказа увидели не через два с половиной часа, а через двое суток, ибо еще ночевали в пути... На вершинах гор лежал снег, а склоны их были бурыми, потому что листья на деревьях еще не распустились; море, окаймленное светлыми пляжами, голубело; и голубели-но гораздо нежнее-поля, засаженные кочанной капустой, которая растет на побережье круглый год.

Когда мы вышли из вертолета, шел мелкий теплый дождь; пахло цветами и теплой сырой землей. В ресторане к мясным блюдам нам подали гарнир - траву кинзи и редиску, но не красно-фиолетовые корнеплоды, а нежно-зеленую ботву, которая имела почти тот же вкус. Потом мы прошлись по городу. Было странно видеть его пустые пляжи, пустые улицы. В винных ларьках скучали продавцы. Эвкалипты сбрасывали старую кору. На финиковых пальмах зрели оранжевые гроздья плодов.

А на следующий день, утром, вертолет, на борту которого находился и директор заповедника, уже повис над бывшей Хостинской крепостью.

Сверху отчетливей проступал общий план крепости, но очертить его по остаткам стен нам все-таки не удалось.

Тогда Березкин сделал необходимые замеры, произвел несложные для него математические расчеты и, отмечая деревья или скалы, очертил прежние границы замка.

- Так,-сказал Березкин удовлетворенно.-Половина дела сделана.

- Уже? - изумился ничего не понимавший Петя.

- Уже, - машинально повторил Березкин и занялся новыми расчетами.

Потом вертолет вновь взмыл вверх, застыл над скалами, густо заросшими лавровишней, и медленно опустился.

- Здесь, - сказал Березкин. - Здесь или нигде. Я подметил в глазах Пети почти суеверный ужас: он смотрел на Березкина как на колдуна или мага-волшебника.