Игорь Забелин - Загадки Хаирхана (Записки хроноскописта)

- Когда похищена? - растерянно спросил Березкин.

- Давно. В семнадцатом году. Сохранился акт, и в нем значится, что документы пропали после того, как были выданы для научной работы историку Розенбергу. Отмечено так же, что Розенберг иногда приводил с собой помощника, фамилия которого осталась неизвестной, к сожалению.

- Вы неистощимый кладезь новостей, Петя, - только и сказал я.

- Не хочу таких новостей! - возразил Петя. - Помните склеротического старичка, которого мы встретили в тисо-самшитовой роще? Он потом еще приходил к нам в лагерь.

Мы, конечно, помнили о нем.

- Наверное, не соврал он. Наверное, клад уже похищен, - и Петя загрустил.

Но наш философ был воспитан в оптимистических традициях.

- А может быть, злоумышленник только шел раньше меня тем же путем, и клад до сих пор лежит на своем месте!

- И ждет вас, - мрачно сказал Березкин.

- И ждет меня, - откликнулся Петя. - Унывать никогда не надо. Находчивость и еще раз находчивость! Вот я, например, не готовился к зачету, а сдал его. Спросите, как сумел? Находчивость выручила... Локтев - славный дядька, но есть у него "пунктик": любит он, когда у него значение иностранных слов спрашивают... Повыписывал я из книжек эти самые слова, сел на консультации за первый стол, прямо перед Локтевым, и давай его по бумажке гонять... Через час он моим лучшим другом стал: "Вижу, говорит, что основательно ты подготовился". На зачете он почти и не спрашивал меня! У нас с Березкиным не было уверенности, что подобные студенческие штучки помогут Пете найти клад. Но хорошо уже и то, что Петино настроение после исповеди исправилось.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,

в которой мы предпринимаем кое-что, прояснившее попытку окончательно распутать историю с так называемым хостинским кладом, и с этой же целью беремся за хроноскопию документов из архива грузинского царя Вахтанга Шестого.

Я давненько не видел Березкина в столь возбужденном состоянии.

- Знаешь, я все-таки хочу довести эту нехорошую историю до конца, - сказал мне Березкин. - Ей-богу, теперь я уже не отступлюсь. Йе люблю, когда меня считают дураком и когда мне морочат голову - тоже не люблю. Видишь, как откровенно я признаюсь тебе в моих слабостях!

Категоричность Березкина немного удивила меня, и я сказал ему об этом.

- Какая там категоричность! Сейчас ты перестанешь сомневаться.

Березкин набрал номер справочной и спросил телефон дирекции Оружейной палаты. Тотчас, не кладя трубку, он позвонил в дирекцию, представился и спросил, не может ли он получить справку о серебряной вазе, которая значится под индексом МС-316/98.

- Вы недавно брали ее для хроноскопии? - осведомился женский голос. - В таком случае, нет ничего проще. Эта ваза из Хостинского клада...

- Благодарю вас, - сказал Березкин. - Пока это все, что нас интересует.

Березкин повесил трубку.

- Итак, ты по-прежнему сомневаешься?

Не отвечая, я позвонил Пете и сказал ему, что мы хотели бы подвергнуть хроноскопии документы, относящиеся к торговому дому Хачапуридзе. Кстати, если Петя захватит составленный им план Хостинской крепости, то план не помешает нам.

- Видимо, это одно из редчайших совпадений, - улыбнулся Березкин, - но фантазер Петя оказался-таки прав, что план на амфоре имеет отношение к Хостинской крепости. Толчок его фантазии дал еще в Москве Брагин-цев, но само по себе совпадение забавно. Мы, скептики, никогда не осмелились бы на столь безапеляционное утверждение.

Петя приехал быстро, но с одним планом: вынести документы из архива ему не разрешили.

- Отправляйся ты, - предложил мне Березкин. - Расскажи им про хроноскоп. Иногда помогает.

Мне не пришлось рассказывать сотрудникам архива о хроноскопе - они знали о его существовании, и директор, ограничившись моей распиской, разрешил взять на два дня нужные нам документы.

К тому времени, когда я вернулся в институт, Березкин успел забраковать план крепости, составленный Петей. Я уже упоминал, что от Х.остинской крепости сохранились, в сущности, рожки да ножки, и Петя с планом перемудрил - выдал желаемое за действительное. Но Березкин вновь удивил меня: он рассуждал о плане с такой уверенностью, как будто подлинный чертеж его лежал тут же, в ящике письменного стола.

Я не стал при Пете выяснять, что дало Березкину право на категоричность суждений, и передал ему архивные документы.

Петя, который уже хорошо ориентировался в листах, заполненных непонятными нам значками (шрифт мхедру-ли!), тотчас раскрыл "дело" в том месте, откуда были похищены бумаги.

- Вырезаны бритвой, - сказал Березкин после короткого осмотра. - Но какая твердая и опытная рука - ни одного пореза на следующем листе!

Хроноскоп лишь подтвердил заключение Березкина, а мы уже догадывались, чья это рука, и получили тому новое доказательство. Березкин подверг общей хроноскопии листы, примыкавшие к вырезанному, и хроноскоп обнаружил на них следы рук - все тех же самых рук...

- Будет с нас, - сказал Березкин и отключил хроноскоп.

- Почему? - удивился Петя.

- А! Займемся чем-нибудь другим.

- В "деле" есть такой же план, как на вазах, и пчела тоже есть, - сказал Петя.

- Дойдем и до плана, и до пчелы. А вот этот почерк мне знаком. Посмотрим, что говорится о документе в описи...

- Личное письмо Давида Хачапуридзе, - быстро сказал Петя. - Того, которого убили.

- Охотно верю, - кивнул Березкин.

Он дал задание хроноскопу, и хроноскоп подтвердил тождество осредненной рукописной строки с почерком Давида Хачапуридзе.

- Так, еще два кончика сошлись, - удовлетворенно сказал Березкин. - А теперь показывайте план и пресловутую "пчелу".

Петя нашел нужный лист, а Березкин, небрежно бросив взгляд на него, тотчас отправился к хроноскопу.

- Ставишь на истолкование? - спросил я.

- Никакого истолкования уже не требуется, - ответил Березкин. - Достаточно общей хроноскопии.

Я по-прежнему не совсем понимал Березкина, но решил все расспросы отложить до вечера. Да и хроноскоп требовал внимания: на экране сразу же появился человек, аккуратно обводящий тонко очиненным карандашом сначала план, потом "пчелу"...

Петя тихо застонал, наблюдая молчаливую сцену, а Березкин вел себя так, словно ему заранее все было известно.

- Ничего не поделаешь, - сказал Березкин Пете. - Я тоже - за оптимизм. Но в данном случае...

- Что - в данном случае?

- Смотрите сами.

- А я не теряю надежды, - прошептал Петя.

Березкин выключил хроноскоп.

- Можно сегодня же вернуть документы в архив, - сказал он. - Больше мы ничего из них не выудим. Судя по описи, похищен документ, содержавший какие-то зашифрованные сведения о кладе. Но шифровка безвозвратно утеряна для нас.

Не согласившись с Березкиным, я еще раз просмотрел опись документов, и обратил внимание на несколько денежных расписок, оставленных Хачапуридзе, как сказано в описи, черкесами. Найдя расписки, я обнаружил в их нижней части, под строками, написанными обычным грузинским шрифтом, грубо выведенные закорючки и отпечатки пальцев.