Виталий Забирко - Все пули мимо

Во заливает, думаю. Со стороны послушать - матёрый автослесарь клиента-лопуха что липку обдирает. Но, если честно, то и я полностью расшифровать телефонную "феню" не могу. Знаю только, что "Семён Семёныч" это Иван Иваныч наш законспирированный, "лимузин" - "жигуль" старенький, числа да суммы - где, на какой дороге, на каком километре да в котором часу машину нам для пересадки поставить. Значит, понимаю, хана джипу будет, как дело сделаем. Жаль, добротная машина, и новяк - чуть больше тысячи километров на спидометре намотано. Вот забот будет хозяину, когда он страховку за неё выбивать начнёт! Хорошо, если компенсации на "москвичок" подержанный хватит. Чай, у нас не Америка...

Кончает разговор Сашок и в лесок, что километрах в десяти от аэропорта, сворачивает. Право слово, хоть тут и грунтовка давно не езженная, но ехать по её ухабам лучше, чем по шоссе долбанному. Однако едет Сашок медленно, всё по сторонам посматривает, словно ищет что-то. Вдруг машину останавливает и мотор глушит.

- Слушай! - говорит и сам застывает, весь в слух превратившись.

Прислушиваюсь и я, хотя, что услышать должен, не врубаюсь. Ветерок меж голых веток пришепётывает, синички попискивают, да откуда-то гул самолёта доносится. Подлетает к аэропорту, как понимаю из разговоров по рации, "борт-7689", на посадку заходит. И действительно, через пару минут слева от нас низко над деревьями проревел "Як-40".

- Видел? - спрашивает Сашок. - Приблизительно по той же траектории и наш спецрейс садиться будет.

Киваю я с умным видом, хотя на самом деле ни фига не врубаюсь. Какой ещё спецрейс - "Боинг" за рейнджерами, что ли? И тут-то словно кто обухом по темечку врезает, и до меня доходит. Сегодня ведь к нам бывший вице-премьер прилетает! Ни черта себе у нас дельце... Ежели выгорит, так менты всего совка бывшего под нас копать будут. Это тебе не мордобой в "Незабудке" устроить или "главвреда" грохнуть. Такое дело не замнёшь, кого надо не подмажешь...

Сашок включает зажигание, сворачивает в лес, лавирует между деревьями и минут через пять глушит мотор возле небольшого болотца, корочкой льда чуть подёрнутого.

- Приехали, - говорит он, нагибается, достаёт из-под сиденья пару валенок, как галоши обрезанных, и мне подаёт. - Надевай на кроссовки и можешь выходить.

Натягиваю валенки, дверцу открываю и из машины выползаю. Чувствую, пошатывает меня, словно кто действительно по голове дубьём врезал. Ох и в историю я вляпался, в жисть не отмыться. Вдыхаю полной грудью, чтоб в себя хоть немного прийти. А воздух в лесу такой чистый... А солнышко как греет... А небо какое голубое... А птички как щебечут... Вот когда понимаешь всю сермяжную глубину фразы "век воли не видать". Но в моём положении для этого как минимум нужно, чтобы в стране побыстрее "вышку" отменили, как того на Западе просвещённом требуют. Эх, доживу если, будет Бонза депутатом, в ножки ему упаду, чтобы он быстрее закон об отмене смертной казни в Думе проталкивал...

24

Выбирается Сашок из машины, потягивается, кости за рулём сомлевшие разминая. Гляжу, обут в такие же чуни валяные, что и я.

- Не курить, не сорить, не плеваться, не мочиться, - оповещает.

- Сколько? - спрашиваю, так как от понимания ситуации мой мочевой пузырь тотчас что барабан стал.

- Что - сколько? - не доходит до Сашка.

- Сколько мы здесь пробудем?

- Полчаса-час.

- Не выдержу, - обречёно признаюсь и голову понуриваю.

- Мать твою... - зло цедит Сашок, взглядом меня испепеляя. - По моче криминалисты тебя по счёту "раз", как по отпечаткам пальцев, вычислят!

А мне, честно говоря, уже всё равно. Лучше бы он меня взглядом, что лазером, взаправду в прах испепелил. Вместе с мочой.

- Ладно, - смягчается Сашок, видя такое дело. - Что-нибудь придумаем.

Открывает багажник джипа - огромный такой, в нём как минимум ещё человека четыре свободно разместиться могут, - а там лишь три канистры пластиковые с бензином сиротливо стоят, на средней коробочка знакомая с лампочкой красной, мигающей прилеплена. И ничего больше. Хоть бы бутылка пустая из-под "фанты" или "кока-колы"...

Поболтал канистры за ручки Сашок и на одну из них мне указывает:

- Бери эту, вроде неполная. Сядешь в машину и там, - ехидничает, разбавишь. Всё равно этот бензин в мотор заливать не придётся.

Пока я в салоне своё дело чёрное делал, Сашок по бережку болотца прошёлся, как понимаю, диспозицию выбирая. Облегчился я и на седьмом небе себя ощутил. Орлом, в синеве небесной крылья распростёршим, в чувствах своих возвышенных воспарил. Великое дело - физиология! Завинтил крышку канистры, выбрался из машины, канистру на прежнее место в багажник поставил. И душа моя уже поёт, и дело наше расстрельное не таким уж страшным представляется. Слыхал, во время войны перед атакой сто грамм водки вроде бы давали. Дурачинушки-простофили! По мне - разреши взводу перед атакой помочиться, и он противника с землёй сровняет!

Захлопываю багажник, тут и Сашок подходит.

- Оправился? - вопрошает меня таким тоном, что от него за три версты казарменной муштрой несёт. Так и кажется, сейчас команда последует: "Ремень подтянуть, на все пуговицы застегнуться!" Но нет, ничего больше не говорит, открывает заднюю дверцу джипа и начинает с ящиком, что у меня в изножье стоял, возиться. Пломбы срывает, аккуратно на сиденье их складывает, затем ящик открывает.

Нечто подобное я и ожидал увидеть: лежит в ящике громадная базука насмотрелся я их в американских боевиках, - но эта поболе киношных будет.

- Узнаёшь? - меня спрашивает.

- Не-а... - на всякий случай мотаю головой. Пусть сам из неё пуляет что-то не по нутру мне такие игры.

- "Стингер" это, - объясняет Сашок, вынимает базуку из ящика и на сиденье кладёт. Затем собирает пломбы, бросает их в ящик, закрывает его на замки и из машины вытаскивает.

- В любом случае контейнер уже не понадобится, - говорит. Подходит к болотцу и швыряет ящик точно на середину. Контейнер тонкий ледок пробивает и без единого всплеска на дно уходит. Только пузыри мелкие по полынье пошли.

- Посмотри, никого вокруг нет? - приказывает Сашок.

- Сейчас нет, - говорю, - а пару минут назад трое грибников вон там прошли.

И машу рукой в неопределённом направлении. Вроде бы и на восток и в то же время таким широким жестом это делаю, что половину леса охватываю.

- Где-где? - настораживается Сашок, кусты редкие внимательным взглядом ощупывая.

- Да ты что, Александр! - усмехаюсь, довольный, что его подколол. Шутка это. Кто в такую пору в лес сунется? Для грибников рано, а для парочек холодно.

Сашок на глазах сатанеет. Белеет лицом, глаза сверкают, и весь так напрягается, что кулаки его пудовые в нетерпении подрагивают. Всё, думаю, сейчас врежет, и мне амбец наступит, поскольку моя черепушка против его кулаков что орех супротив кувалды.