Виталий Забирко - Все пули мимо

- Ещё одна такая шутка, - цедит Сашок, - и ты последуешь за контейнером.

Обмираю я и представляю, как с проломленной башкой в полынью без всплеска плюхаюсь. Даже кругов по воде не пойдёт. Хорошо, только что канистру "дополнил", а то бы точно обмочился.

- Ладно, - с трудом справляется с собой Сашок. - Замнём для ясности.

Подходит к машине, "стингер" достаёт.

- Смотри внимательно, - учить начинает. - По моей команде берёшь "стингер" и становишься тут, - делает два шага к болотцу. - Здесь тебе ветки мешать не будут. Как только самолёт покажется в небе, наводишь "стингер" на него и нажимаешь на спуск. Особо целиться не надо, "стингер" сам цель найдёт, но желательно всё же стрелять с упреждением. То есть целиться не в фюзеляж, а немного впереди по курсу самолёта. Всё ясно?

- Угу, - киваю мрачно. Таки на меня он работу самую грязную свалил. "Честь", так сказать, предоставил "золотыми буквами" в Историю вписанным быть.

- Далее, - продолжает Сашок. - Сразу после выстрела, не дожидаясь результата, бросаешь турель в болото и в машину вскакиваешь. Всё. Остальное - моё дело. Да, когда стрелять будешь, покрепче ногами в землю упрись - отдача нешуточная.

С полчаса мы в безделье проваландались - нескончаемым мне это время показалось. И, что самое противное - курить нельзя, а говорить с Сашком побаиваюсь. Ляпну ещё что-то не то - сразу в полынью угожу. Вон как Сашок набычившись сидит, глазами рацию пожирает, информацию нужную ждёт.

Тогда-то я своё мнение ошибочное о сто граммах фронтовых поменял. Хлебнуть бы сейчас из горла, чтоб мандраж унять...

А по рации о чём только наземные службы аэропорта не болтают! И, что показательно, о работе своей непосредственной почти ничего, а всё больше трёп обыкновенный. То механик метеослужбе анекдот через всё поле лётное травит, то заправщик кофе ему в постель приготовить просит, когда он "борт" транзитный дозаправит, то кто-то у кого-то взаймы до получки клянчит. Она и понятна, такая расхлябанность - работы в аэропорту сейчас с гулькин нос осталось. В лучшем случае, два-три самолёта в сутки аэропорт наш обслуживает, зато статус международного во времена Перестройки долбанной руководство выцыганить успело. Единственное, чем аэропорт и славится.

Я как-то и не просёк сразу, когда болтовня эта пустопорожняя оборвалась и пошли чисто деловые разговоры. Лишь по Сашку понял, как он насторожился да верньеры там разные подкручивать начал и прислушиваться особо внимательно.

Слышу тут и я: спецрейс "борт-1126" разрешение на посадку запрашивает.

- Пора? - не выдерживаю я игры нашей в молчанку.

Сашок мне кулак молча под нос суёт - мол, заткнись, гад, - а сам глаза с рации не сводит и слушает так, будто сейчас оттуда важное правительственное сообщение прозвучит, его лично касающееся. Как там в совке, если на современность переиначить, звучало бы: "За рекордные "удои" на ниве рыночного рэкета звания Героя капиталистического труда удостаиваются следующие господа..." Однако я уж эфирную тарабарщину и не воспринимаю - до того мандраж бьёт.

Наконец лицо Сашка разглаживается, уверенное спокойствие на нём проявляется, усмехается он.

- Порядок! - говорит довольно и рацию выключает. - С нашей стороны на посадку заходит.

Вылезает из машины, берёт рацию и... с разбегу в болотце швыряет. Что "в десятку" в полынью "бандура" летит. И снова никаких брызг, лишь пузырьки со дна подо льдом белесыми медузами колышутся.

- Давай на исходную позицию! - командует Сашок, а сам за руль садится и зажигание включает.

Выбираюсь я из джипа и чувствую - что-то вокруг изменилось. То ли засиделся в салоне и холодно мне снаружи кажется, то ли на самом деле похолодало. И вроде как что-то с глазами - свет белый в них будто меркнуть начал. Не так, чтобы сразу - блымсь, и аут, - а вот словно тусклее вокруг стало.

Беру "стингер" - тяжёлая хреновина, оказывается! - взваливаю на плечо и делаю два шага к болотцу. Становлюсь на исходную позицию, Сашком указанную, поднимаю глаза в небо и тут понимаю, что это не в глазах у меня меркнет, а просто вечер наступает. Солнце тоже, видно, "разрешение на посадку запросило" и опускается теперь прямо на аэропорт. Вот, зараза, аккурат в глаза слепит - стрелять-то как?

А тут уж и гул самолёта приближающегося доносится. Зажмуриваюсь я на мгновение, головой мотаю, открываю глаза и вижу - выныривает из-за верхушек деревьев самолёт и прямо на солнце направляется.

- Стреляй! - приказывает сзади Сашок.

А я не вижу куда. Самолёт, алюминием сверкающий, на солнце красное наплывает, и вся эта картинка космическая в моих глазах в пятно слепящее сливается.

- Стреляй! - уже орёт Сашок.

И тогда я направляю "стингер" прямо на солнце и нажимаю на спуск.

Особого грохота не было - так, шипение с фырканьем. Зато дёрнуло меня здорово, еле на ногах устоял.

- Мать твою! - слышу сзади придушенный вскрик Сашка, но не оборачиваюсь. Может, и не туда пальнул, но в следующий раз пусть сам в такой обстановке пробует. Швыряю турель в болото и в машину сигаю.

- Жми! - теперь уже я командую, и только тут понимаю, что "мать твою!" не в адрес моей меткости прозвучало. Дыму в салоне, что в бане пару, а Сашок ресницами опалёнными слепо блымает, глаза трёт - выхлоп "стингера", оказывается, прямо сюда через открытую дверцу попал.

- Поехали! - ору я не своим голосом. - Дома прихорашиваться будешь!

И в это самое мгновение красное закатное солнце вспыхивает ослепительным шаром, а через пару секунд взрывная волна, с грохотом накатившись из лесу, захлопывает дверцы джипа. Раньше бы...

25

Из леска мы, конечно, на полных парах дунули, а уж на шоссе Сашок скорость сбрасывает и спокойненько так, как ни в чём не бывало, рулит. Не хватало только, чтобы нас ГИБДД за превышение скорости тормознуло. Шоссе хоть и пустынно, но менты за любым поворотом караулить могут, скорость измерять. Эти поганцы у родной матери последнюю копейку заберут и глазом не моргнут. А так - к скорости не придерёшься, да и в салоне чисто, никаких улик, разве что в багажнике "паучок" красноглазенький мигает. Но о нём разговор особый, почему и едем, все правила дорожные соблюдая. Правда, морда у Сашка пунцовая, волосы обожжённые в завитушках рыжих, а ресниц и бровей почти нет. Ведёт он машину, глазами моргает постоянно, что альбинос, и чертыхается во всю ивановскую. Но, что в нём уважаю, не в мой адрес, а себя на чём свет стоит честит. А куда денешься - сам виноват, поскольку место для стрельбы он выбирал, да и дверцу переднюю не я открытой оставил.

Только мы из леска выскочили, включает Сашок радио и на местную волну настраивается. Это хорошо у нас "крутой" один придумал - радиостанцию с названьицем претенциозным "Non stop" организовал. Круглые сутки музыку отбойную они крутят и между делом сводку новостей по городу сообщают. Причём новости самые горячие, так сказать, с пылу с жару. И минуты не проходит после аварии автомобильной какой-либо, как весть об этом уже в эфире. Они, хитрованы, на волну ментовскую настроились и как что любопытное засекают, тут же нам, простым смертным, сообщают. Менты на "Non stop" злятся, но ничего поделать не могут - демократия, ядрёна вошь! За неё, родёмую, жизни свои молодые клали, кладём и класть будем. Впрочем, "свои" это так, для красного словца, идиома такая российская, никуда против неё не попрёшь. Мы же с Сашком всё больше специалисты по чужим душам, и сколько надо для процветания демократии, столько и уроем.